* * *
А дочь говорит: видела по ТВ отрывок о том, как американцы хотели сохранить японцам жизнь, но те гибли в пещере… Их выкуривали: воду лили и бензин, поджигали — они горели, но не выходили. И дочь себя утешает, что в Москве негде жить, но еще — надеется — не так будет плохо, как в той пещере…
* * *
7-го собирались на Рождество у Сони.
— Черепаха — и та в честь Рождества очнулась от зимнего сна и бегом выбежала к гостям.
Посмотрели на компьютере фотографию новорожденной внучки (невестка передала сыну фотоаппарат). Она — копия моих детей в возрасте 4 дней, то есть похожа на моего папу. Коммунисты его семью раскулачили, папа оказался в детдоме, но жизнь сильнее коммунистов — папина кровь, а также его высокий лоб, большие глаза, удмуртский нос, длинные красивые ногти — все продолжает возрождаться…
Но было много кризисных новостей, которые меня опечалили. Оказывается, две семьи крестных наших внуков из-за кризиса в таком стрессе, что впервые не пришли на рождественскую встречу…
* * *
Чищу архивы.
«В 8 утра на скамейке у подъезда опохмеляются 2 мужчины и женщина. Она говорит:
— Да вы не понимаете, кто я! Я Пушкина знаю, Есенина, сама стихи пишу.
— Есенин — поэт, да? Поэт, да? — ерничает мужчина (в 8 утра уже о поэзии)».
* * *
Отдельно хочу вывесить несколько цитат из Гаспарова, которые меня глубоко поразили.
* * *
Очень волнуемся за друзей, живущих в Израиле, и за всю эту страну. Помилуй, Господи, Израиль и помоги ему выстоять в это трудное для него время!
* * *
В нашей семье Михаила Гаспарова любят, знают, цитируют практически ежедневно: «Искусство — это то, что в рамке» и др. И все же книга писем Михаила Леоновича стала для меня настоящим открытием! Я дочитала ее и сразу начала перечитывать.
У Мандельштама (над исследованием поэзии которого так много работал Гаспаров) есть замечательное определение филологии — как университетского семинара, «где пять человек студентов, знакомых друг с другом, называющих друг друга по имени и отчеству, слушают своего профессора, а в окно лезут ветви знакомых деревьев университетского сада». (Цитирую по Игорю Волгину — «Вопросы лит-ры» — последний номер в Журнальном зале.)
Так вот книга писем Михаила Гаспарова словно создана по этому рецепту. Профессор пишет друзьям и знакомым, а в окно лезут ветки знакомых деревьев университетского сада — точнее, цитаты из Аверинцева и Маяковского, фразы типа «А ведь будь я Деррида…» или «А помнишь, чем наводил себе душевный порядок Гораций?»
Не могу удержаться и не привести здесь несколько цитат для вас, дорогие мои друзья из ЖЖ.
Почему существует безответная любовь? Ты любишь его, а он — другого, который любит третьего и т.п. Гаспаров пишет:
«Наверное, это нужно просто для того, чтобы человеческий мир существовал как целое, а не распался на взаимовлюбленные пары, которые бы, ни о ком и о чем другом не думая, залюбили бы друг друга до телесного изнемождения и голодной смерти…»
А вот он советует племяннице, как вести себя с дочкой в переходном возрасте: «Не жалей повторять ей на все только две вещи: не думай, что своим протестантским поведением ты утверждаешь свою собственную независимость. На самом деле это в тебе начинают кипеть гормоны. Второе, не говори: я такая, какой меня хотят видеть сверстники. На самом деле ты и такая, и другая. Естественно, со сверстниками быть буйной, а дома смирной». (О, как бы мне пригодились эти советы, когда мои дети были в переходном возрасте!).
Гаспаров цитирует два раза «Русский вестник» за 1912 год: у русского солдата, кроме общеизвестных его достоинств, есть еще одно — неприхотливость к начальству. Это значит: когда над французским солдатом офицер дурак, то его боеспособность падает до нуля, а у русского — только наполовину».
Я прочла, конечно, все предисловия и послесловия, а также — комментарии. «П. Адо, французский эллинист, считает, что Фуко усиливает идею самости… (Цитирую по Н. Автономовой)». А когда я пришла в ЖЖ, было очень видно, как идея самости захватывает людей. Хвастаются, какие умные, как много любовниц завели, как много выпили, какой он грозный начальник. И какие они вообще уникальные. К счастью, на мои деликатные вопросы эти «самости» ответили так, как я ожидала — ушли из моих друзей.
* * *
Журнальный зал | Урал, 2009 N10 | Нина ГОРЛАНОВА
Вся красота мира
Алена вышла из школы и сразу вспомнила, как пахнет улица, как выглядят собаки и осенние деревья. Сегодня она получила четверки, поэтому могла мечтать сколько душе угодно. Сначала она представила себя дрессировщицей в цирке — среди львов и горящих обручей. Львы были как новенькие, блестящие, и сама Алена увидела себя в блестящем платье, обязательно с голыми плечами. Потом она вдруг решила, что будет лучше поэтом и напишет много печальных стихов. Она решила пойти в какой-нибудь кружок и там научиться писать хорошо.
Возле своего подъезда Алена встретила маленькую Натку Смирнову, которая всегда просила велосипед, а сегодня даже не поздоровалась.
— Тебе что — тоже аппендицит вырезали?! — поставила ее на место Алена.
— Не-ет.
— Зуб вырвали? — уже серьезно спросила Алена. — Нет? А что?
— У мамы из кольца камень выпал — рубин, — картаво ответила Натка, показав сжатый кулак.
— Дай посмотреть!
