— Да, обидно. Хорошая рецензия. Но, знаешь, у меня есть идея. Думаю, тебе понравится. Что если нам как следует изучить этот вопрос? Такие книги читает чертова толпа народу. У меня тут где-то валялась корректура нового опуса твоего Келси. Книга выходит в этом месяце. Обычно мы, конечно, такое не рецензируем, но раз уж ты прочитала его первую вещь… Сейчас скажу, как эта новая называется… Что тут у нее на обложке? Погоди-ка.

На другом конце провода зашелестела бумага, потом я услышала, как Оскар затягивается сигаретой и делает паузу.

— Ага, вот. «Второй Мир». На обложке — отзывы разных чокнутых рецензентов. А, и среди них — твоя подруга Ви Хейс. Пишет, что книга «дает нам подсказку, как жить теперь, когда мы прочли такое количество романов». Можешь просто ее отрецензировать в том же духе, как у тебя получилось с этим твоим сегодняшним текстом. А можешь еще, если будет настроение, почитать кучу всего из нью-эйджа — я тебе пришлю, у нас такого добра из серии «помоги себе сам» целый ворох, — ну и написать что-нибудь на две тысячи слов об этих книгах и придурках, которые их сочиняют…

Где-то в глубине моего сознания раздался тихий спокойный голос, будто кто-то говорил со мной — ну или скорее с моим эго, — стоя на узком карнизе многоэтажного здания. «Скажи „нет“. Скажи, что ты уж лучше будешь голодать. Пиши свой роман. Не засоряй экосистему очередным образцом заказной писанины. Скажи „нет“. Нет. Нет. Нет».

— Отличная идея! — воскликнула я. — В смысле статья об этом. Было бы…

Я вспомнила, как в последний раз зашла в «Арктур», магазин в Тотнесе, торгующий нью-эйджем и разными там магическими кристаллами. Я приехала за подарком Джошу на день рождения и решила заодно покопаться в тех диких книжках, которые там продавались. Я тогда писала уже третью «ньютопию». Во всех моих романах действие происходило в будущем, лет через пятьдесят. Там рассказывалось о корпорации, которая захватила бессознательное людей, в связи с чем у каждого стало по две жизни: одна — в реальном мире, другая — в вымышленном пространстве, куда все попадали через вживленный в мозг чип. В этой альтернативной вселенной существовали своя валюта, своя мода, язык и традиции, и если много лет назад оказаться здесь можно было только зарегистрировавшись и получив аккаунт, то во времена, о которых шла речь в моих романах, людей уже не спрашивали, хотят они войти в эту реальность или нет — микрочип вживлялся каждому сразу после рождения. К тому же никто не осознавал, что проживает две разные жизни. Чип в человеческом мозге был запрограммирован так, чтобы использовать малейшую паузу в работе сознания, и стоило кому-нибудь расслабиться — уснуть, или пойти выпить кофейку, или просто на секунду перестать думать, — как этого человека немедленно переключали на альтернативную «действительность», которую я и назвала Ньютопией.

Идея этой серии возникла у меня после того, как я посмотрела новостной сюжет о толстяках, которые разводились в реальной жизни из-за того, что их худые интернет-аватары сочетались браком с двумя другими худыми аватарами, под которыми, в свою очередь, тоже скрывались толстяки. Я тогда задумалась: а вдруг случится так, что эта вторая жизнь станет чем-то абсолютно нормальным и люди даже перестанут замечать, что она у них есть. В моих «ньютопиях» девушка-героиня открывает Правду о Корпорации, подчинившей себе все, что только можно было подчинить, и отправляется на поиски других людей, которые Знают. Объединившись, они обнаруживают, что бессознательное можно прятать на краях сот мобильной сети, но каждый раз — лишь ненадолго, потому что Корпорация находит их и там. С героями случаются всякие приключения, и между двумя мирами возникают разнообразные отношения и случаются драмы вроде бессознательного предательства, потери личности, страшных прозрений и все возрастающей алчности и могущества Корпорации. В третьей книге я решила объяснить, каким образом устроен этот мир бессознательного, и мне пришла в голову безумная идея сделать так, чтобы Корпорация подчинила себе нечто вроде астрального мира. Сама я в этом ничего не понимала, но в «Арктуре» книг об астральных делах было предостаточно.

Следом за мной в магазин вошли две женщины. Они тоже сначала искали что-то об астральном мире, а потом переместились к полкам с книгами на тему созависимости и «не слишком крепкой любви», а также с пособиями из серии «Как сфотографировать свою ауру» и «Как развить способности к магии».

— Вот эту я тебе подарю, — сказала женщина постарше, обращаясь к другой, которая, вероятно, приходилась ей дочерью.

«Дочери» было лет тридцать с небольшим, в руках она держала еще три книги и раскрытый кошелек.

— У меня на этой банковской карточке осталось шесть фунтов, — сказала она. — И еще примерно семь пятьдесят на другой. Если бы ты могла заплатить за одну из книг, я бы…

— Я заплачу за обе, дорогая, — улыбнулась старшая женщина, — я же знаю, как они тебе нужны, и пойдем к автобусу.

О чем были те четыре книги, способные изменить жизнь? Я так и не разглядела их обложек.

— Придумала! — сообщила я Оскару. — Я напишу текст от первого лица.

— В смысле?

— Пришлите мне книги, я выберу из них штуки четыре или пять. Пусть в них говорится о том, что надо думать так-то и делать то-то, и ничего, что все они будут советовать мне разные вещи, при этом обещая, что, если я их послушаюсь, моя жизнь изменится. Я начну следовать их рекомендациям и посмотрю, что выйдет. А потом об этом напишу. Получится такая типа гонзо-журналистика. В каком-то смысле даже этнография, если мне придется пообщаться еще с какими-нибудь странными персонажами.

— Прекрасно. Я обеими руками «за»! — он сделал паузу. — Напиши посмешнее.

— Хорошо, — вздохнула я.

— Сдашь в начале апреля, — сказал он. — Пусть будет три тысячи слов, если надо. Сделаем два разворота с иллюстрацией. Пол как раз увлекся материалами от первого лица.

Полом звали главного редактора газеты.

— Хорошо. Отлично. Спасибо, Оскар. Простите за прокол с рецензией.

— Да ничего страшного. С вами, писателями, вечно что-нибудь случается!

И он отключился. Прежде чем убрать телефон, я проверила баланс на счету. Минус пятнадцать пенсов. Ну что ж, зато от моей ошибки будет прибыль. Я потеряла четыреста фунтов и немного времени на выходных, но обеспечила себе полторы тысячи и еще немного денег, которые можно будет выручить потом от продажи нью-эйджа. Правда, к концу всей этой истории времени я потеряю куда больше, чем потратила на последнюю рецензию. «Надо было отказаться», — снова раздалось у меня в голове. Может, удастся отбить потерянное время, ввернув исследование эзотерических книг в свой роман? А что если моей бедной потрепанной героине — когда-то в порыве саморефлексии я назвала ее Мег, но на сегодня имени у нее не было, — тоже начать собирать материалы для почти этнографического труда, написанного от первого лица? Ведь в романе вполне могут появляться все новые и новые повествовательные слои, тем более что старые я постоянно выбрасываю. Я твердо верила в необходимость этих слоев и на семинаре могла проговорить о них день напролет, неустанно подчеркивая, что в романе не может быть единой сюжетной линии, что разные линии должны наслаиваться друг на друга. Если же моя героиня займется чем-то вроде этнографии (а в романе этому можно было бы придать тот еще размах), ее специальность позволит ей сделать то, чего в обычной жизни она бы делать не стала, — и это пойдет ей на пользу. В последнее время я никак не могла придумать, чем бы таким выманить ее на улицу. А теперь она, возможно, станет антропологом, который против любой экзотики и поэтому решает провести этнографическое исследование в своем родном городе: так у нее появится повод выходить из дому и принимать активное участие в городской жизни, а мне не придется мучиться с описанием тропических лесов и какого-нибудь дикого племени. Но наверняка кто- нибудь до меня уже делал нечто подобное. Я давным-давно поняла, что любовная тема роману тоже нужна, но моя героиня не соглашалась влюбиться ни в кого нормального. Может, пускай тогда это будет кто-нибудь намного старше ее?

Я хотела записать в тетрадь кое-какие мысли, но, сняв с ручки колпачок, так и просидела над страницей без движения, пока из памяти полностью не выветрился разговор с Оскаром. Теперь я надеялась наконец поработать, но тут обнаружила, что в голове по-прежнему не так уж и свободно — там оставался какой-то осадок, а именно вопрос: какого черта делала у меня в доме эта книга Келси Ньюмана? Как, скажите на милость, я умудрилась отрецензировать то, чего мне Оскар не присылал? У меня случались