в возможной самособранности. Более всего попекитесь о сердечности молитвы. Молитесь не только утром и вечером, но и днем много раз припадайте к Спасителю, соприсущему невидимо вам как крещеным и христианам и при этом соприсущему чрезвычайно близко. Но в сердце ваше Господь не входил явно из?за того, что вы сердце не предавали Ему как нужно, с подвигом, чуждым саможаления. Момент возбуждения должен у вас опять непременно совершиться, ибо это начало спасения, отправная точка его; 3) дела свои продолжайте делать обычно, но перевивайте их молитвой. Отныне мните себя рабами Господа, действующими пред Его лицом, в угождение Ему. Посвящайте деятельность свою Господу и просите у Него отдельно на всякое дело помощи, очищения и освящения.

Вот на это только я теперь обращу ваше внимание. Еще многое–многое сказал бы вам, да не время. Нельзя взваливать пятипудовый мешок на человека, способного нести небольшую котомочку.

По поводу ваших мыслей о личной безопасности вот какие соображения встают. Если бы даже захотели вы'на такси'убежать от горя, не скроетесь своими силами, своим предусмотрением якобы нужного для вас. Но Господь силен и среди тысячи возможностей беды сохранить от беды. Молитесь всегда искренно, смиренно, слезно Богу, живя в Москве, — и Бог силен сделать вас цветами, в огне цветущими и не сгорающими'.

'Если бы простоту чьей?либо веры можно было осязательно брать, влагать в чью?нибудь личность и тем последнюю духовно ободрить и вдохновить, то на вас первом и хотелось бы осуществить этот замысл утешения и привлекания к высшим внутренним состояниям в Боге. Направить прежде надо свое внутреннее, а внешнее все приложится. При массе влияний на вас среды и нажитых влияниях прежней вашей жизни вам нелегко выйти из состояния'душевности','земности'. Между тем в вашу задачу должно войти восприятие своей обстановки жизненной, своих интересов и планов по–иному. Простите, что рискую здесь стать надоедливым напоминателем и тяжеловесным. Но к такой форме речи понуждает ваша нужда и желание мое, чтобы вы все?таки еще на земле стали в ощутительное отношение к Богу. Если останетесь на полдороге, так и умрете ищущим Бога, но не вкусившим Его силы. У нас в жизни принято дальше элементарных внутренних сдвигов, которые стали вашим уделом, не идти. Но этого мало. Можно достичь живого единения с Богом и приблизиться к Нему сыновне.

…Все таинство искупления человека Спасителем заключается в том, чтобы [дать ему возможность] освободиться от рабства страстным влечениям телесным и духовным и вне этой связи умереть. Представьте, что вы умерли и помещены Спасителем в сонм святых. Сродни ли будет вашему сердцу та святая среда? Чего вам недостанет против настроения святых? Допустите, что завтра вас не стало на земле и вы переселены в тот мир. С точки зрения переселенца в Отечество Небесное, оцените свои нужды и потребности и их восполните. Между тем Господь для того и оставил вас на земле, чтобы вы успели проявить искренность в познании Его воли, в сроднении с нею глубиной своей воли, чтобы взыскали господства духа над душою и телом и от всего существа своего полюбили имеющее встретиться с вами в вечности'.

'Всякий раз, как что бы то ни было скорбное ни посетило вас, укорите себя за саможаление… превратите свои думы в молитву о помощи свыше… Короче, от самоукорения чрез молитву порывом воли устремляйтесь к делу'.

'Помните лично и детям напоминайте об этом, что сначала все Божие мы должны совершать без всякого утешения, по одному чувству долга, но с напряжением к тщательности совершения молитвы, с напряжением к самообузданию, когда нервы рвутся, с наклоном к хранению взаимного мира. Долго из наших трудов ничего не будет выходить. Ходить станем по–прежнему сухими, мертвыми для Бога. Старое будет у нас повторяться, невзирая на жажду быть новыми, Христовыми'.

'Знайте, что счастье наше вот в чем: когда к человеку приходит сила Божия и напоит его, как губу, живой своей водой, тогда он, упоенный, насыщенный, ничего уже не желает: ни телесных удовольствий, ни сладкой пищи, ни земных удобств, ни зрелищ, ни сладких чувственных впечатлений вообще. Эта сила благодати Божией в художественном творчестве дает способность осуществлять идею творчества, пожалуй, и самую идею подсказывает.

Вот этого?то упоения действием Божиим я и желаю вам. Для силы благодати мы, пока не отрешились от греховных расположений, представляем закопченное стекло. Протирается это стекло понуждением себя к молитве, чистой исповедью, слезами сокрушения и действием Святых Даров. Пока нет у нас отказа от привычных расположений, до тех пор лишь в меру нашей решимости приходит к нам и действие Божие. Только в искренно совершаемых добрых делах всегда безусловно–ощутительно мы причащаемся радости Богоединения. Не знаю отчего, а при добрых делах всегда испытываешь приятное настроение свежести, мира, всех готов бываешь еще и еще радовать, принимать в свое сердце. Отчего подобные переживания? Да оттого, что Божие действие коснулось нас.

Правда, времени облагодатствования никто из нас не имеет права назначать себе. Ведь это милость Божия. Но я этого счастья желаю вам, как себе, когда бы оно ни пришло к вам. Лично Бог благословил мне посредством ежедневного служения литургии понять, что значит дивный талант[179] Божия влияния. Ввиду этого я и вам хотел бы послужить, по крайней мере, словом о том, что Божие действие есть, что оно недалеко и иногда посещает нас помимо нашего достоинства, — просто ради того, чтобы показать себя, показать, что оно есть и что в нем — Бог. Случается, придешь в храм деревянным. Вдруг под конец службы ум проясняется, проницает в слова молитв, сердце охватывает трепет, и все существо вдруг стоит пред Богом. Вы знаете, что и слово'спаси'на языке Церкви равносильно'озари благодатию'. Вот с этой точки зрения [надо] смотреть и на предстоящий пост'.

'Конечно, не всякому сразу душа может открыться, да и без помощи Божией не может сокрушаться. Сокрушение — дар Святого Духа, а чистосердечие исповеди зависит от нас. Суть исповеди — это попрать гордость, которая сжимает душу и мешает ей быть откровенной. Что касается перемены на лучшее после исповеди, то она вытекает из меры нашего смирения. Когда смирения нет и нет приверженности к Богу, то никак сам не изменишься. Дальше дряблого сентиментализма не уйдешь. Вот и я плачу и скорблю о себе, всегда молю, чтобы Господь Сам изменил меня, но до сих пор все так плохо у меня, что ручьев слез недостаточно для оплакивания своей греховности. В таком же положении, думаю, и вы находитесь. Хотим мы с вами исправиться, а наступает час испытания — и все наши добрые намерения разбиваются вдребезги. Отчего? Да оттого, что мы еще не приобрели в воле центра, устойчивости через силу благодати. Исправление вот когда настанет у нас — как только натерпимся мы своей нищетности для добра, исстрадаемся в своем бессилии измениться и как только беззвучно, но пронзительно для Неба закричим:'Боже! Нет мне от дел моих спасения. Я без Тебя погиб. Чуда жду. Оживи меня Твоею силою! Спаси по милости Твоей!' — тогда?то приходит неизвестно откуда Божия благодать и переплавляет всю нашу греховность. Начало же спасения, безусловно, в чистой исповеди. Надо тщательно все пересмотреть в себе в присутствии духовника, все осудить сознательно (ведь прошлая наша жизнь зачеркнута для Бога) — и тогда половина дела сделана. Дальше должна быть борьба с собой. Без борьбы механически ничего не приходит. Благодать Божия идет лишь по пятам наших усилий к добру и их укрепляет в душе. Без усилий и помощь не приходит. Из?за того и люди, часто неплохие, гибнут'.

'У нас многое неизбежно потому, что воля наша в Боге бывает лишь минутами, а после все одна. А по своей падшей в прародителях природе мы можем духовно лишь терзаться. Но покой придет, когда молиться научимся, смиряться, а главное, с верою при искушениях повергать себя пред Богом. Знаете, какой признак того, что Бог с нами и мы в силе Божией? Это умиление сердца. Когда умиление свяжет сердце, тогда прекращаются и раздражительность, и сухость к людям, и внутренние муки'.

'Оживлять нашу потребность в Боге должно вот что. По Апостолу, в нас три части: тело, душа и дух[180]. Две части существа в нас развиты до высшей культуры, а третьей почти не видно — разумею дух. Вы знаете, что значит жить духом? Это то же, что посредством молитвы и хранения чистыми помыслов и чувств ходить под живым чувством страха Божия, под ярким чувством своих грехов, ожидающих нас смерти, Суда Божия и с радующей нас совестью. Замечательно, что трепетное благоговение пред Богом в нашем духе соединяется с радостью ощущения того, что мы примирены с Богом и опять дети Божий. Все в мире дух воспринимает чрез очищенное благодатью чувство. На совесть, разум и жаждущее Бога сокрушенное сердце и нисходит благодать Божия'.