дедушка так утруждал себя после смерти, в случае нескольких похорон в один день каждая процессия старалась добраться до кладбища первой. У ворот запросто могла завязаться потасовка.
Однако чаще всего несколько ночей после похорон могилу сторожили не призраки, а родные покойника, из опасения, что до тела доберутся похитители трупов, они же «воскресители».
Кражи тел стали серьезной проблемой в Англии XVIII — начала XIX века. С развитием медицины требовалось все больше трупов для вскрытия в анатомических театрах. Одна беда — по закону для этих целей дозволялось использовать только тела висельников. Посмертное вскрытие считалось частью наказания. Хотя в Англии вешали достаточно преступников, их тела не могли обеспечить все медицинские университеты. Из-за нехватки трупов некоторые врачи прибегали к услугам «похитителей тел», которые тайком вскрывали свежие захоронения и уносили мертвецов. Поговаривали, что именно «воскресители» распускают слухи о привидениях, чтобы никто не отважился прийти на кладбище ночной порой, а сами они могли без помех заниматься своим бесчестным ремеслом. Доходило до абсурда — некий житель Уитвелла, городка в Хартфордшире, хвастался, что самолично выкопал и продал тело своей бабушки! По крайней мере, деньги остались в семье.
Английские законодатели боролись с этой проблемой как могли, но их решения не вызывали энтузиазма среди простого люда. В 1832 году был принят Анатомический акт, согласно которому врачи получили право вскрывать тела неопознанных нищих, заключенных и обитателей работных домов. Этот закон вызвал возмущение среди малоимущих слоев населения, ведь посмертное вскрытие стойко ассоциировалось с наказанием. «Теперь с нами будут обращаться как с преступниками», — рассуждали бедняки. Если они и раньше не особенно доверяли врачам, то после Акта 1832 года пришли к выводу, что те нарочно будут залечивать их до смерти, чтобы заполучить их труп! Но так или иначе, а воровство тел начиная с 1830-х годов пошло на спад.
Среди горожан среднего класса и аристократии было принято расходиться по домам сразу после похорон. На память гостям выдавали карточки, на которых были написаны имя и возраст умершего, дата смерти и месторасположение могилы. Зато гостеприимные провинциалы устраивали поминки, во время которых подавали ветчину, овощи, разнообразные пироги и всегда вдоволь чая. Чтобы на всех гостей хватило столовых приборов, их одалживали у соседей, в местном кабаке или даже у гробовщика, в лавке которого хранились запасы на все случаи жизни и смерти.
В сельских церквях практиковался интересный обычай поминовения усопших девственниц. На скамью, где они сидели при жизни, прикрепляли венок из искусственных цветов, шелковых или бумажных, с белой бумажной перчаткой в центре. На перчатке писали имя и возраст покойницы. В качестве символа чистоты на могиле девственницы сажали куст белых роз.
В Уорикшире родственницы покойного приходили на первую после похорон службу в траурным вуалях, но не откидывали их с лица и не вставали с места даже во время пения гимнов. Могилы там украшали цветами не только в день смерти, но и в день рождения покойника. Особым почтением к мертвым отличались валлийцы. Они посещали могилы в Вербное воскресенье или на Пасху, выпалывали сорняки, заново белили надгробья, а могилу украшали цветами.
Траур
Вслед за похоронами наступало время для тщательно продуманного и очень сложного викторианского ритуала — траура. Траурные одежды носили представители всех сословий, хотя пролетариат уделял им гораздо меньше внимания, чем «сливки общества». Последние должны были на некоторое время отказаться от увеселений, не посещать балы и не давать приемы. Целый год после смерти мужа вдова принимала только близких друзей, а о том, чтобы вести активную светскую жизнь, не могло быть и речи. Особое внимание уделяли внешнему виду. Мужчины обходились черной лентой на шляпе и черной повязкой выше локтя, а вот женщинам приходилось тщательно подбирать наряд в зависимости от близости родства с покойным и временем, истекшим с момента его смерти. Если умирал кто-то из хозяйской семьи, слуги тоже носили траур. Горничные надевали чепчики, воротнички и манжеты из черного крепа, шелковой ткани с неровной, шероховатой поверхностью. Для мужской прислуги хозяева покупали черные ливреи с матовыми пуговицами. Даже дети носили черные платьица, а распашонки младенцев украшали черными ленточками. В Музее Йорка выставлена кукла, одетая в строгое черное платье, — когда дело касалось траура, никто не оставался в стороне!
Викторианцы различали четыре периода траура — первый, второй, обычный и полутраур. Для вдовы первый период длился год и месяц с момента смерти мужа, а каждый последующий этап — еще шесть месяцев. Похожие правила регулировали траур и по остальным членам семьи. К примеру, мать, потерявшая ребенка, носила строгий (первый) траур шесть месяцев. Женщина, у которой скончался кузен, вообще избегала первых двух этапов и носила обычный траур от месяца до шести недель. Чем же различались эти периоды? Возьмем за образец викторианскую вдову. В первый период вся ее одежда была черного цвета, за исключением белого домашнего чепца, воротничков и широких белых манжет, о которые вдова могла вытирать горькие слезы. Ленты на панталонах и нижних юбках тоже были черными. Платья для строгого траура шили из бомбазина и отделывали крепом. Бомбазин, или бумазею, в те годы изготавливали из шерсти, переплетенной с шелком. В эпоху, когда ценились легкие и блестящие материи, тусклый бомбазин воплощал уныние. Именно поэтому он идеально подходил для траурного убранства. Напротив, наряды из шелка и других переливающихся тканей считались вульгарными в эту скорбную пору. Выходя на улицу, вдова надевала черный чепец, иногда с вуалью, накидывала пелерину из крепа, клалп в карман носовой платок с черной каемкой и брала черный же зонтик.
Второй период был не менее строгим, однако вдовам позволялось носить меньше крепа (креп быстро выцветал и портился от дождя, так что возни с ним было немало). В обычный траур вдовам дозволялось носить черные или черно-белые платья из любых тканей. По истечении двух лет с момента смерти мужа для вдов наступал долгожданный период полутраура. Помимо черного и белого цветов разрешалось использовать лиловый, пурпурный и серый. Советы и рекомендации вдовам давали многочисленные журналы мод. В них же знакомились с новейшими фасонами траурных платьев, после чего заказывали понравившийся наряд портнихе. Готовые платья и аксессуары продавались в магазинах, специализировавшихся на траурном убранстве, крупнейшие из них располагались на Риджент-стрит в Лондоне.
Траурные украшения заслуживают отдельного упоминания. В первый год траура вдове позволялось носить исключительно украшения из гагата (небогатые, но хитроумные вдовы заменяли его гуттаперчей). Для глубокого траура поверхности гагатовых украшений оставляли матовыми. Лу Тейлор, исследовательница викторианского костюма, связывает запрет на блестящие поверхности украшений с суевериями, касающимися отражения покойника: по тому же принципу занавешивали зеркала в доме умершего. Второму и обычному трауру сопутствовали черные и белые украшения, особенно из жемчуга, символизировавшего слезы. Во время полутраура дамы наконец-то могли покрасоваться в бриллиантах. Традиционными траурными украшениями были медальоны с портретами, фотографиями или прядями волос покойных. Из волос любимых покойников также плели браслеты, ожерелья, кольца и броши.
Горе той светской леди, которая отказалась бы соблюдать все эти предписания! Злые языки еще долго трепали бы ее имя. Дамы из среднего класса прикладывали все усилия, чтобы походить на
