– Думаете, ее смерть ускорила развитие событий?

– Не знаю.

Я начала просматривать купальники, но махнула на это занятие рукой и засунула в сумку их все.

– Что с Тэнгуэем?

Райан покачал головой и тяжело вздохнул:

– Похоже, Тэнгуэй – еще один тип с извращенным представлением о сексе.

Я отложила в сторону носок и вопросительно изогнула бровь.

– Он тоже со сдвигом, но, возможно, не представляет для окружающих опасности.

– То есть?

– Этот тип – школьный учитель, собирает коллекцию скелетов животных для своих занятий, вам все это известно.

– Убийство Альсы – его рук дело?

– Он говорит, что нашел ее на улице уже мертвой. Принес домой, разрезал, потом прочитал статью в газете, испугался, сложил все в сумку и отнес к автовокзалу. Возможно, мы никогда не узнаем, кто выпустил ее из лаборатории.

– Именно Тэнгуэй – постоянный клиент Жюли, так ведь?

– Верно. Он ловит кайф, когда видит женщину в ночной сорочке своей мамаши. Кстати...

Он в нерешительности замолчал.

– Что?

– Тэнгуэй и есть убийца чучел.

– Неужели? Тот самый тип, который проникает в чужие спальни?

– Точно. Вот почему он чуть не обделался от страха, когда мы поймали его и начали допрашивать. Бедняга. Сам во всем признался. Потребность в убийстве чучела, очевидно, обострялась в нем в те моменты, когда у него не получалось подцепить шлюху.

Кое-что еще никак не давало мне покоя.

– А телефонные звонки?

– Позвонить женщине и повесить трубку – к этому трюку наш чокнутый прибегал, если ему не удавалось предаться ни первому, ни второму своему удовольствию.

– Откуда у него появился мой номер телефона?

– Возможно, от Гэбби. Он следил за ней и подглядывал.

– А тот рисунок, который я нашла в мусорной корзине? Кто его нарисовал?

– Тэнгуэй. Его восхищает искусство аборигенов. Эту картинку он перерисовал из какой-то книги. Специально для Гэбби. Таким образом ему захотелось попросить ее не исключать его из проекта, над которым она работала в Мейне.

Я подняла голову:

– Выходит, Гэбби преследовали сразу двое придурков.

На глаза навернулись слезы. Я потихоньку начинала свыкаться с тем, что потеряла ее, но еще не до конца осознала это.

Райан поднялся со стула.

– Где Кэти? – поинтересовался он, желая сменить тему.

– Поехала купить лосьон для загара.

Я затянула шнурок на сумке и опустила ее на пол.

– Как она себя чувствует?

– По-моему, нормально. Ухаживает за мной, как персональная сиделка. – Я машинально подняла руку и почесала шрам на шее. – Но мне кажется, что она воспринимает произошедшее гораздо серьезнее, чем дает понять. До настоящего момента насилие представлялось ей чем-то отстраненным, ее не касающимся. Она знала о нем из выпусков новостей. Кого-то убивают в Лос-Анджелесе, в Тель-Авиве и Сараево. Кого-то незнакомого, далекого. Мы с Питом умышленно не посвящали ее в особенности моей работы. Теперь она обо всем узнала, и мир как будто перевернулся под ее ногами.

– А вы?

– Я в порядке. Честное слово.

Несколько минут мы молча смотрели друг на друга.

Потом Райан взял свой пиджак, перекинул его через согнутую в локте руку и неестественно небрежным тоном спросил:

– Собираетесь понежиться на пляже?

– На куче пляжей. На Кейп-Коде, Кейп-Мее, на пляжах Виргинии. А к пятнадцатому планируем быть уже в Нэгз-Хед.

Там нас должен был встретить Пит.