Детективы обменялись какими-то словами, я их не расслышала. Мою грудную клетку заполнил отвратительный холод. Я собрала все свое мужество и выдавила:

– Гэбби?

Клодель потупил взгляд.

Райан откашлялся.

– Вам, наверное...

– Расскажите о Гэбби.

Мои глаза защипало от подкатившихся к ним слез.

– Почему? – спросила я.

Никто не ответил.

– Из-за меня?

Я старательно пыталась говорить ровным голосом.

– Этот человек – сумасшедший, – сказал Райан. – В нем живет безумная жажда власти. О своем детстве он почти ничего не захотел нам рассказывать, но дал понять, что к бабушке питает просто невероятную ненависть. По его мнению, именно бабушка виновата во всех его бедах, он твердит, что из-за нее у него не сложилась жизнь. Насколько мы поняли, она была очень деспотической и фанатично религиозной особой. Его ощущение своего бессилия скорее всего порождено отношениями с ней.

– Другими словами, этот парень не умеет общаться с женщинами и винит в этом свою бабусю, – добавил Клодель.

– А при чем здесь Гэбби?

Было видно, что Райан не хочет отвечать на мой вопрос.

– Поначалу Фортье стал удовлетворять свою потребность во власти путем подсматривания за женщинами. Он следил за ними, узнавал подробности их жизни, записывал что-то в своих тетрадках, довольствовался фантазиями, а жертвы даже не подозревали о его существовании. Потом ему захотелось чего-то большего. Он убивает Дама, получает при этом кайф и решает продолжать свою карьеру. Грань между жизнью и смертью. У него появляется право определять ее. Его уже не остановить.

Я уставилась на синие ирисы в вазе на тумбочке.

– И вот на его пути появляетесь вы: опознаете труп Изабеллы Ганьон.

– Я становлюсь для него угрозой, – произнесла я, понимая, к чему он клонит.

– Да, он осознает, что над ним нависла угроза. И что источник этой угрозы – доктор Бреннан. Она в состоянии разрушить мир его фантазий, мир, в котором ему принадлежит роль властелина.

Я прокрутила в голове события последних шести недель.

– Я определила, что найденный в Гран-Семинер скелет принадлежал Изабелле Ганьон, в начале июня. Три недели спустя Фортье убивает Маргарет Адкинс, на следующий день мы появляемся на улице Берже. Еще через три дня я нахожу останки Грейс Дама.

– Да.

– Он в ярости.

– Конечно. При помощи убийств этот ненормальный остужал свою ненависть к женщинам, а я...

– Или свою злость на бабулю, – сказал Клодель.

– В любом случае вы встали у него на пути как серьезная преграда.

– И я тоже женщина.

Райан достал пачку сигарет, но тут же вспомнил, где находится.

– Он допустил большую ошибку, воспользовавшись кредитной картой Адкинс, однако не захотел этого признавать, стал искать виноватых.

– К тому же ему было невыносимо думать, что за ним самим теперь охотится женщина.

– Но почему Гэбби? Почему не я?

– Кто знает? Может, он ждал вас, а из вашей квартиры вышла она?

– Не думаю, что все было так, – сказала я. – Очевидно, и за мной этот псих какое-то время пристально наблюдал. Ведь это он принес череп в мой сад?

Кивки.

– Что ему стоило в самом начале подкараулить меня где-нибудь и прикончить, как всех остальных?

– От больного не знаешь, чего ждать, – ответил Клодель.

– Гэбби он убил совсем по-другому, не так, как других. Ему было известно, где я живу и что она переехала ко мне. – Я разговаривала скорее с самой собой, нежели с Клоделем и Райаном. Эмоциональное напряжение, скапливавшееся во мне на протяжении нескольких недель, вот-вот грозило достигнуть предела. – Он специально сделал это. Чтобы заставить меня страдать.

Мой голос звучал все громче и громче, и я уже не пыталась контролировать себя. Перед глазами возник конверт в косяке моей двери. Овал из осколков кирпичей. Раздувшееся лицо Гэбби, божки в ее ушах. Изображение моей дочери на фотографии.

Тонкие стенки воздушного шарика моего напряжения внезапно лопнули, и долгое время сдерживаемая