— Я бригадир. В чем дело? Детсад заканчиваем…

Тетя Поля ехидно спросила:

— Ах, заканчиваем? Вижу, милок, как ты строишь. Только и умеешь учить мальчишек из квартир всякую посуду таскать. Может, тебе за это премиальные начисляют?

— Выдумываете вы все, тетя Поля, — спокойно сказал Петр. И обратился к Степану, который стоял впереди всех, скрестив руки на груди: — В чем дело?

Тот пожал плечами и, растягивая слова, начал объяснять:

— Докрасить пол нечем. По фактурам выходит, что мы краску и олифу получили в избытке. А где она, эта краска и олифа? Вот и не сдаем садик.

— Я получал краску. Все банки стояли в кладовке, — сказал Петр.

Дядя Степа ухмыльнулся:

— Может, запамятовал? Кладовка на замке была, а банок недостает…

— Неужели? — глядя прямо в глаза дяде Степе, спросил Петр. — А может, и правда, дядя Степа, банок было меньше?

— Вот так и получается, — пряча взгляд, протянул он.

Тетя Поля осуждающе покачала головой:

— Не строители вы — кусочники. От кого тянете крохи? От детей тянете!..

Среди отделочников командир «Синей стрелы» увидел комсорга стройки Наташу. Это она первая заметила Альку, когда тот лез на железобетонную опору. Алька отвернулся в сторону — еще признает да начнет читать нотации…

— Мы разберемся, товарищи женщины. Комитет комсомола так этого не оставит. И все сделаем, чтобы садик быстрее открыли, — сказала комсорг Наташа.

— Давно бы так, — закивала тетя Поля.

— Хотя ты и в отпуске, Яковлев, но все равно завтра приходи в комитет.

Женщины разошлись. Пошли домой и ребята из «Синей стрелы».

Санька подошел к Петру.

— Петр, ты же знаешь, кто украл краску. Почему же ты промолчал? — сказал Санька.

— Спокойно, Саня. Всему свое время. Мы этого гуся лапчатого еще выведем на чистую воду, — ответил Петр, кладя на плечо Саньке руку.

На следующий день Алька проснулся поздно. Во дворе уже стоял шум. Мальчишки спорили: какая насадка лучше — оводы или ерши.

Алька поспешил к своему отряду. Но он не знал, чем занять ребят, потому что вчера об этом как-то не подумал. Наверное, понадеялся на Петра. Санька тоже ничего толкового предложить не мог. Да и вообще он сейчас на Альку смотрел виновато.

Алька спросил Юрку:

— Член отряда «Синей стрелы» Юрка, где твой брат? Может быть, у него есть уважительные причины?

— Конечно, уважительные, — сказал Юрка. — Его еще вчера куда-то вызвали. А утром он оделся и ушел.

И как Алька раньше не догадался, что Петр в комитете комсомола стройки! Комсорг Наташа, наверное, очень сердитая. Она так строго посмотрела на Петра. Наташа ведь не знает, что Петр — член отряда «Синяя стрела» и что он совсем не виноват, что из детсада украли краску. «Надо помочь Петру, — думал командир. — Вот пойду в комитет и скажу, чтобы они не ругали его. Да что я один-то. Все пойдем!». И он объявил мальчишкам:

— Отряд «Синяя стрела» отправляется в комитет комсомола. Мы должны выручить Петра.

Полевой вагончик, в котором размещался штаб комсорга Наташи, стоял почти рядом с тем корпусом, на котором работали монтажники. Вокруг него котлованы, траншеи, и чтобы добраться, надо переходить по деревянным настилам. Мальчишки, балансируя, очутились на площадке. Из окна вагончика доносились голоса.

— Ты Яковлев, должен отвечать за то, что в своей бригаде не можешь навести порядок.

— Что ты, Наташа, мы ведь всегда перевыполняли задание…

Потом в будке-вагончике стали говорить тише, и мальчишки уже ничего не могли разобрать. Алька предложил:

— Айда в комитет! Чего нам бояться?

Командир приоткрыл дверь и робко переступил порог. Остальные так и остались стоять. Алька оглянулся и прошептал:

— Санька, хоть ты заходи…

Но мальчишки уже осмелели и тоже полезли на ступеньки крутого крылечка. Алька посмотрел на комсорга Наташу и сказал:

— Это мы пришли.

Он хотел сразу же начать с того, что Петр не виноват, и они знают, кто украл из садика краску. Но Алька растерялся и замолчал.

— Кто же это «мы»?

На вопросы отвечать было легче.

— Мы — это «Синяя стрела», — ответил он.

— «Синяя стрела». А Алька наш командир, — дружно поддержали его мальчишки.

Наташа улыбнулась:

— Я узнала тебя, командир. Ты тогда очень ловко поднимался по колонне…

В дальнем углу будки на скамейке сидел парень, перетянутый монтажным поясом. Он пробасил:

— То-то думаю: где видел этого человека? Оказывается, из-за него я лишился сапог. Но я не знал, что он командир…

Наташа пригласила гостей рассаживаться, и те шумно и неловко полезли за длинный стол, накрытый красной скатертью. Мальчишки впервые сидели за таким солидным столом, да еще не где-нибудь, а в комитете комсомола всей стройки.

— Вот ты, командир, говоришь, что пришли выручать Петра. Так почему же вы думаете, что мы его обижаем? — спросила Наташа.

— Не разберетесь и обидите, — ответил Алька. — А он — член нашего отряда.

— Вы, ребята, извините нас, посидите. Мы разговор закончим.

И обратилась к Петру:

— Дело даже, в конце концов, не в краске, Яковлев. Я о другом хочу сказать. Не только в твоей бригаде, но и на других участках с хранением материалов дело обстоит неважно. Кирпич прямо из самосвалов валят в кучу, бьют его. Ну, хорошо, не хватает контейнеров. Можно же ведь, однако, побережнее его сгружать, укладывать в штабеля. Кое-где дорогое оборудование стоит под открытым небом. Мы не имеем права проходить мимо такого. Надо воспитывать людей…

Санька вспомнил, как они с Мишкой лезли в садик за краской, и ему стало стыдно, и он боялся, чтобы кто-нибудь не заметил его смущения.

Наташа предложила провести рейд «Комсомольского прожектора». Монтажник сказал:

— А вы посмотрите на работу водителей. Пока до объекта везут раствор — половину разольют по дороге. Если уж проводить рейд, то обязательно надо на это обратить внимание…

Когда монтажник сказал о водителях, Санька вспомнил об Андреиче и неожиданно для себя спросил:

— А если шофер со стройки домой кирпич возит, то как? И ночью еще батареи какие-то хочет привезти.