морем. Теперь непременно, или, я бы даже сказал, обязательно хочу ещё в этом сезоне приехать в Мурманск с любым другим спектаклем только для того, чтобы ещё раз встретиться с этой публикой. И совершенно необязательно исполнять следующий спектакль про флот. Просто я понял, что люди там действительно умеют не только слушать, но и слышать. В какие-то моменты в зале возникала не просто тишина, а затаённость.

Архангельск за последнее время не особенно изменился. То есть он, конечно, местами стал чище и освещённее, но исторические деревянные здания кое-где совсем развалились, или им помогли развалиться, а на месте старых двухэтажных деревянных домов, которые, пусть в качестве морщин, составляют лицо города, появились нелепые уродцы, скорее похожие на следы отвратительной пластической операции на том же лице. Про Архангельск говорить много не буду, у меня с ним какая-то особенная связь, мне эта связь самому не очень понятна, но именно из-за неё я героя романа «Асфальт» сделал архангелогородцем. На самом деле, целыми кусками, а особенно – промышленными окраинами, Архангельск напоминает мне мой родной город. В некоторых местах Архангельска или Кемерово даже старожилы не смогут понять, в каком именно городе находятся. Разве что по запаху…

Вчера вернулся из первого в этом сезоне тура. Объездил пять городов, сыграл девять спектаклей, испытал волнение и даже мандраж, который к концу сезона забудется и сменится усталостью. Люблю начало сезона. Люблю работать, когда соскучился по работе… Встречался с теми, кого давно не видел, и с теми, с кем расстался только на лето. А ещё успел приобрести новые знакомства. Теперь города Архангельск, Мурманск, Петрозаводск ассоциируются с прежде незнакомыми и очень приятными лицами и именами. В процессе переездов, новых встреч, дорожных и вечерних разговоров старые мои знакомые и новые приятели довольно часто просили меня прокомментировать или высказать мнение по поводу целого ряда выступлений, высказываний или участия деятелей кино, театра и литературы во встречах с властью. А за последнее время таких встреч и высказываний было много.

Я понимаю, что спрашивали меня об этом даже не из желания услышать именно моё личное мнение, а услышать хоть какой-то голос по этому поводу от представителя творческого цеха. Даже неплохо знающие меня люди, с которыми мы знакомы многие годы, вот только видимся редко, задавали подобные вопросы не без осторожности: вдруг я сошёл с ума за то время, что мы не виделись, и одобряю то, каким образом мои коллеги выражают свою лояльность и преданность действующей власти. Спрашивали, несмотря на опасение получить ответ, который может разочаровать и оттолкнуть от меня спрашивающих. Спрашивали, потому что серьёзное недоумение вызывает рвение, с каким многие деятели культуры бросились заявлять о готовности всячески быть полезными руководству страны и его главной партии.

Я ничего толком ответить не мог, да и сейчас не могу. Мне совершенно не понятно, зачем и почему, ради какой корысти или из каких опасений успешные, вполне независимые, финансово обеспеченные, казалось бы, не бессмысленные люди, которые занимаются интереснейшим делом, то есть исполняют роли в кино и театре, пишут книги, ведут телепередачи, снимают кино, регулярно пишут колонки в разные издания – для чего на фоне начавшейся самой фальшивой в новейшей истории предвыборной кампании, когда их зрителям, читателям, поклонникам, во всяком случае, самым разумным из них, всё слишком хорошо видно и понятно… Зачем им так глупо себя вести? Я не понимаю.

Разные партии и политические силы всегда привлекали в свои ряды артистов, спортсменов… По стране ездили известные рок– и поп-коллективы, агитируя за тех или иных политических деятелей. Для чего это было нужно одним и другим, я понимаю: одним нужны были очки, другим – деньги и иные возможные блага. Среди артистов и прочих деятелей культуры попадались и убеждённые приверженцы той или иной политической силы. Но сейчас! Не вижу никакого смысла в действиях тех, кто активно поддерживает главную партию, которой, в общем-то, и поддержка не нужна… И я сомневаюсь, что делается это просто из корыстных интересов, поскольку деятели культуры, которые в последние дни отметились своими высказываниями и участием в разных высоких мероприятиях – люди вполне обеспеченные (неизвестных и необеспеченных просто не позвали бы), да и вряд ли им могли предложить деньги, соответствующие их обычным запросам, потому что зачем платить, когда и так всё уже решено.

Мне нечего было ответить моим собеседникам, однако возникало чувство неловкости и досады, потому что целый ряд известных и многими любимых деятелей культуры и искусства вполне внятно выступили как обслуживающий власть персонал. Они во всеуслышание и на глазах у всех своими действиями, высказываниями и даже интонацией определили согласие на роль именно обслуживающего персонала. Все исполняли это по-разному. Владимир Машков, мною любимый артист, мощный талант и невероятно одарённый человек, исполнил свою выступление на съезде со всей пошлостью провинциального (в самом худшем смысле) актёра. Фёдор Бондарчук исполнил свои партию с дерзостью и даже известным панибратством. Такое позволяли себе шуты, которым было дозволено говорить любые дерзости. Целый десант артистов высадился в Грозном, чтобы поздравить главу Чечни и именинника со всей искренностью, на какую только были способны. Я уже не говорю про писателей, которые встречались то с будущим президентом, то с ныне действующим.

У меня правда нет не то что ответа – даже предположения, почему, с какой целью так много людей, связанных с культурой, чуть ли не встали в очередь, чтобы засвидетельствовать свои почтение, благодарность и готовность как угодно быть полезными власти. Никому из них ничего не грозит: ни репрессии, ни притеснения, так что обвинить их в том, что они делают это из трусости, я не могу, – и даже уверен, что не из трусости. Из простой и понятной корысти? Сомневаюсь. Никакие встречи с властью, никакие государственные награды не могут увеличить тиражей книг или усилить зрительский интерес. А как я уже сказал выше, вряд ли власть сильно нуждается в «культурных» услугах и будет за это много платить.

Налицо какой-то странный психоз. Я уверен, если спросить всех тех, о ком я сказал, и тех, кого называть не стал, но мы понимаем, о ком речь, они вполне искренне заявят, что таким образом высказали свою гражданскую позицию, что диалог и сотрудничество с властью они избрали из искреннего желания служить Отчизне, и что та власть, с которой они повели диалог, является лучшей из возможных. Они же артистические, чувствительные натуры, сказали – и моментально уверовали в свои слова.

Всё это странно. И совершенно ясно одно: тот, кто в данный момент снимает кино, которое ему снять жизненно важно и творчески необходимо, кто репетирует роль, которая ему дорога и важна, кто пишет книгу, работа над которой не требует суеты и не даёт отвлечься, те, кому есть что сказать не власти, а зрителям и читателям, не нашли времени, желания и смысла участвовать в съездах, встречах и днях рождения. И есть много людей, которые трудятся в сфере культуры и искусства, но которые не согласятся и не позволят относиться к ним и к нашей национальной культуре как к чему-то из сферы обслуживания, не позволят прежде всего своими произведениями, своими поступками и своим неучастием в том балагане, который мы так часто сейчас наблюдаем.

Если артист (в широком смысле слова) выходит из кадра, из-за рабочего стола, из студии или из театра в некие политические или околовластные сферы, он тут же превращает то, в чём участвует, да и собственную жизнь, в балаган.

Если б вы только видели, какая сейчас красота в Калининграде! Небо синее-синее, воздух чистый, неподвижный, прохладный, но с тёплыми вкраплениями. Многие деревья почти совсем зелёные, только едва-едва подёрнутые ржавчиной, а те, которые золотые, настолько золотые, что блестят. Такое в здешних местах случается именно в октябре, а нынешний октябрь особенно удался…

В субботу в гости заехал друг, допекла его Москва, и он вырвался на денёк. Я давно его зазывал, но он всё никак не решался. Приятно видеть, когда человек получает впечатления от того места, где ты живёшь, много превышающие самые смелые ожидания. Покатались по городу, пообедали, пропустили по стаканчику, беседовали… Оказалось, ему нужно было не только вырваться из Москвы, но ещё и выговориться.

Он человек занятой, ответственный, довольно большой руководитель. Не часто и даже крайне редко он