назад, не настоящая Фелиция, то кто она? Кто она, кто Фронар и что им нужно?

Им нужно... Им нужны были рубины, изумруды и фамильные бриллианты Рувенов, которые теперь достались фальшивой Фелиции после венчания с графом! Но все ли это? Зачем Фелиция заманила графа в Швейцарию, если все драгоценности уже в ее руках? Джасина ломала голову. Что им еще нужно, что еще?

Внезапно она выпрямилась на стуле. Ну конечно! Отец все объяснил в тот день в библиотеке, когда обсуждал с Хьюго завещание старого графа. Поместье передается исключительно от наследника к наследнику. Фелиция его не получит. Оно отойдет либо к старшему сыну графа, либо, если он умрет бездетным, к дальнему родственнику-мужчине. Поэтому в качестве компенсации старый граф отписал Фелиции «щедрую сумму», которую она получит, если муж умрет раньше ее.

Фелиция и Фронар положили глаз на эти деньги, но смогут получить их лишь в случае смерти Хьюго, графа Рувена.

Должно быть, они планируют убить его в удобный момент и обставить все как несчастный случай. Джасина почувствовала, что кровь стынет в ее жилах.

Неудивительно, что Фронар с такой готовностью принял вызов на дуэль. Неудивительно, что у «Фелиции» случился приступ истерического смеха: граф и Джасина только облегчили им задачу. Они могли избавиться от графа, и никто бы не заподозрил, что так замышлялось с самого начала.

Джасина поняла это с ужасающей ясностью. Когда после дуэли графа принесли в замок живым, Фелиции пришлось быстро сориентироваться. Она идеально сыграла роль преданной жены, и граф простил ее. Она вернула себе благосклонность Хьюго и спокойно отправилась в Швейцарию, чтобы довершить свой план: найти замок, где граф будет отрезан от мира, и с помощью Фронара... избавиться от него.

Даже если примерное поведение «Фелиции» не вполне убедило графа ехать следом, то ее последнее письмо решило дело!

Джасина как раз раздумывала, что Фелиция собиралась делать с камердинером графа, как к ней обратилась Сара:

— Если бы я знала, что это письмо тебе понадобится, я бы ни за что его не сожгла.

— Ничего страшного, Сара. Не переживай из-за этого.

Сара закашлялась и подвинула кресло ближе к огню.

Джасина тихо застонала, осознавая всю сложность ситуации.

Жизнь графа в опасности, но кто поверит ей, кто? Последняя улика — письмо к Саре, которое можно было сравнить с недавним посланием графу, — уничтожена. Сара поверит ей, но нельзя обрушивать на пожилую женщину еще одно громкое разоблачение, особенно теперь, когда ей нездоровится.

Отец, конечно, выслушает ее, но он вернется в замок только через день-два. Тогда будет поздно! Если Фронар не встретил Фелицию по дороге, то наверняка ждет ее в Швейцарии. Граф едет прямиком в ловушку...

Джасине вдруг пришло в голову, что Фелиция откладывала отъезд, пока не удостоверилась, что доктор Карлтон скоро заберет дочь домой. Только после этого графиня решилась покинуть замок Рувен. Опасалась ли Фелиция, что Джасина может посеять у графа какие-то сомнения на ее счет?

Джасина вскочила на ноги и принялась мерить шагами комнату. Нельзя терять время. Кто-то дол жен отправиться в Швейцарию и предупредить графа. Кого можно послать?

Девушка остановилась перед туалетным столиком Сары и вгляделась в собственное отражение: взгляд загнанный, лицо белое как мел. И Джасина поняла: есть только один человек, способный убедить графа, что его жизнь в опасности. Она сама!

Она, ни разу не покидавшая окрестностей Рувенсфорда, должна отправиться в Швейцарию одна.

И отправиться сегодня же вечером.

Огни отеля «Кронос» казались Джасине теплыми и гостеприимными, когда она стояла на тротуаре по другую сторону дороги. Девушка только что вышла из фиакра[14], который доставил ее с женевского экипажа. Внутри гуляли сквозняки, и Джасина дрожала всю дорогу. Она два дня почти ничего не ела, перехватила только пару яблок и бриошь в парижской булочной.

Путь из Англии был долгим, и Джасина надеялась, что ей больше не придется проделывать его снова. Ей никогда в жизни не было так одиноко.

Только подручный конюха, которого Джасина подкупила, чтобы он доставил ее на вокзал в Карлайл, знал о ее отъезде. Отцу она написала письмо. А с собой взяла только деньги, которые он ей оставил, и небольшой чемоданчик.

Если бы не мысль о графе и опасности, которая ему угрожает, девушка уже не раз была на грани того, чтобы повернуть домой.

Джасина надеялась, что не опоздала. Когда прошлым вечером она добралась до вокзала в Карлайле, выяснилось, что поезд будет только утром. Получилось, что она приехала в Санкт-Мориц на день позже графа.

С замиранием сердца Джасина взяла чемодан и перешла улицу.

Консьерж подозрительно посмотрел на девушку, когда та спросила, один ли граф Рувен у себя в комнате. Джасина объяснила, что она его друг и приехала из Англии с очень важным известием. Только после этого консьерж велел горничной провести девушку в номер графа. «Графиня, — сказал он, — уехала рано утром и еще не вернулась».

Дрожащей рукой Джасина постучала в номер графа. Дверь отворилась, и девушка увидела человека, ради которого осмелилась пуститься в это долгое путешествие.

— Джасина! — воскликнул он.

Остатки сил разом покинули девушку. Она вскрикнула и без памяти повалилась в объятия графа.

Когда несколько минут спустя Джасина открыла глаза, она уже лежала на кушетке. Девушка в тревоге подскочила и села.

— Милорд?

Ласковый голос Хьюго послышался откуда-то неподалеку:

— Я здесь, Джасина.

Он сидел за письменным столом, повернув кресло в сторону девушки.

Джасина смотрела на него, пытаясь собраться с мыслями.

— Милорд. Когда вы открыли дверь, вы... вы назвали меня но имени прежде, чем я заговорила. Как... как вы узнали?..

— Что с вами? — Граф поднялся и протянул Джасине руку. — Идите сюда, Джасина.

Девушка неуверенно встала и приблизилась к графу. Он взял ее за руку и подвел к зеркалу в роскошной оправе, висевшему на стене. Теперь Джасина видела свое отражение и графа, стоявшего за ее спиной. Граф стал медленно поднимать свечу, пока та не достигла уровня его черных глаз. Ясный взгляд Хьюго приковал к себе внимание девушки. На короткий миг их глаза встретились, и Джасина ахнула:

— Вы... вы видите!

— Да, Джасина. Я вижу.

Придя в сознание после дуэли, Хьюго быстро понял, что зрение возвращается к нему. Первое время он видел только размытые, неясные силуэты. Мир не сразу приобрел четкие очертания.

— Ваш отец полагал, что у меня была «травматическая слепота», — сказал граф. — Он оказался прав!

У Джасины голова шла кругом от счастья, но она не могла не спросить, почему граф скрывал ото всех, что снова видит.

Хьюго ответил, что не хотел напрасно обнадеживать, в том числе себя самого, пока не удостоверится, что зрение вернулось навсегда. Были и другие причины хранить тайну, но сначала он желал бы узнать, зачем Джасина проделала долгий путь в Швейцарию одна.

Джасина заметила, что, говоря это, граф пожирает глазами ее отражение в зеркале. Она покраснела