— Простите меня. Я об этом не подумал. — Граф посмотрел на работающих мужчин. — Вы всем довольны?
Она была рада, что он сменил тему разговора.
— Вы слишком обо мне заботитесь, милорд. Мне не требуется такая роскошь.
Его взгляд обжег ее.
— Я уже объяснял — вам предстоит в Лондоне много работы.
— Да, объясняли. Но я родилась в семье фермера.
— По вас этого не скажешь, — тихо возразил он ласкающим слух голосом. — Вы выглядите хрупкой, как орхидея, и такой же экзотической.
Он завораживал ее взглядом, и она не могла отвести глаз от его лица. Что он хочет этим сказать? От неловкости девушка выпалила первое, что пришло ей в голову:
— Я не стану вашей любовницей. — И тут же смутилась. — Я не хотела… не хочу. О боже…
Глаза его заблестели.
— Не волнуйтесь, мисс О’Брайен. Я вам этого не предлагал.
Краска залила щеки Мэри Маргарет, и даже холодный ветер не мог остудить охватившего ее жара. Не думая о том, что поступает грубо, она откинулась на сиденье кареты и опустила штору на окне.
От унижения ее затошнило. Как можно так глупо себя вести! А за окном послышался негромкий смех Рейвенсфорда.
Слава богу, что он не сел в карету. А если бы сел, то она, наверное, выпрыгнула бы в другую дверцу, не в силах вынести его присутствие. Как ей быть дальше? Ведь путешествие еще не кончилось, и она не сможет избегать графа, если только он сам этого не сделает.
Мэри Маргарет продолжала пребывать в смятении, когда карета наконец остановилась и она почувствовала соленый запах морской воды. Не желая, чтобы Рейвенсфорд помог ей выйти, она распахнула дверцу и спрыгнула вниз, едва не угодив в лужу.
Они находились на набережной. В конце пирса покачивалась на волнах яхта, скорее всего принадлежавшая Рейвенсфорду.
— Мы сейчас же отплываем, — сказал подошедший сзади граф.
Он взял ее за локоть, и она, не услышав его шагов, от неожиданности едва не подскочила.
— Я никогда раньше не плавала на корабле, — выдавила Мэри Маргарет, чтобы хоть что-нибудь сказать.
Он улыбнулся.
— Вам понравится.
Подошел графский камердинер со словами:
— Милорд, осторожно. Вы испачкаете сапоги.
— Я постараюсь не испачкать, — на удивление покорно ответил Рейвенсфорд.
Камердинер направился к слугам, которые несли сундук графа.
— Смотри не урони его в воду, Том. Этот сундук сделан из дорогой кожи.
Мэри Маргарет удивилась тому, что кто-то может посвятить свою жизнь заботам об одежде другого человека.
— Отчего вы такая серьезная? — спросил Рейвенсфорд.
— Бедняга ни о чем другом и не думает, кроме вашей одежды. Какая у него, должно быть, скучная жизнь.
— Почему вы так считаете?
Она взглянула на него, чтобы проверить, не смеется ли он над ней, но насмешки не заметила.
— Потому что в жизни есть много более важных вещей, чем внешний вид человека.
— Вы слыхали о Бо Браммеле?
— Кто же о нем не слышал? Но я нахожу его пристрастие к моде пустым занятием.
Разговаривая, они подошли к концу пирса. Вблизи яхта казалась огромной. На пристань спускался трап, колышущийся от ударов волн. Мэри Маргарет немного испугалась, но Рейвенсфорд повел ее вперед. Ноги у нее тряслись, и, если бы он не поддерживал ее под локоть, она упала бы с трапа в воду.
— Капитан, пожалуйста, проводите мисс О’Брайен в каюту для гостей и проследите, чтобы у нее было все необходимое.
— Слушаюсь, милорд.
Мэри Маргарет повернулась к Рейвенсфорду.
— Благодарю вас.
Он улыбнулся. Глаза на загорелом лице весело сверкали, а волосы под лучами солнца блестели словно медь.
— Я рассчитываю увидеть вас за вторым завтраком. Его подадут на палубе под навесом. — Он указал на яркий красно-белый балдахин над столиком и мягкими стульями.
Самое страшное — быть с ним рядом. У нее колени подгибаются каждый раз, когда он на нее смотрит. Но отказаться невежливо.
— Как пожелаете, — тихо ответила девушка.
Спустя два часа она, обессиленная, лежала на двуспальной кровати в своей каюте. На лбу и на верхней губе выступили капельки пота, а при каждом наклоне яхты тошнота подступала к горлу. Так плохо ей никогда не было.
— Мисс. — Из-за закрытой двери донесся голос юнги. — Его светлость спрашивает о вас.
Она что-то пробормотала.
— Простите?
— Я… я не могу, — еле выговорила Мэри Маргарет. — Я… плохо… себя чувствую.
Время тянулось мучительно долго. Вдруг дверь распахнулась, и она с трудом открыла глаза. Рейвенсфорд вошел, не постучав. Едва взглянув на нее, он направился к умывальнику и намочил в прохладной воде полотенце.
— Почему вы никому ничего не сказали? — недовольным тоном спросил он и, присев на корточки, принялся вытирать ей лоб.
— Я… сказала. — (Он удивленно поднял бровь.) — Я сказала… мальчику, который… постучал в дверь. Спросите у него.
Возмущение оттого, что он ей не верит, придало сил. Мэри Маргарет выхватила у графа полотенце и, скомкав, приложила ко рту.
Он нахмурился.
— Почему вы не предупредили меня, что страдаете морской болезнью?
Она прижала полотенце к губам, подавляя рвоту.
— Если бы я об этом знала… Кроме того, другого пути в Англию нет.
— Справедливо. — Он встал. — Я сейчас вернусь.
Мэри Маргарет сдавленно застонала. Вот уж что ей совсем не нужно, так это его присутствие. Она знала, что далеко не красавица, а в болезненном состоянии — тем более. И ее может стошнить, а если граф окажется рядом, то больший позор трудно себе представить. Она со стоном повернулась лицом к стене и прижала ноги к животу. Только бы продержаться до того, как они причалят.
Корабль качнуло, и она плотнее обхватила себя руками. В этот момент открылась дверь.
— Я принес лекарство от тошноты.
В другое время густой голос графа не оставил бы ее равнодушной, но сейчас Мэри Маргарет едва повернула голову и сердито взглянула на него. Каюта поехала куда-то в сторону, и она снова закрыла глаза.
— Если только это не яд, — пробормотала она. — Вы ничем не можете мне помочь.
— Откройте глаза и сосредоточьте взгляд на чем-нибудь.
Она не ответила и сжалась в комок. Хоть бы он ушел! А он потрогал ее за плечо.
— Ради бога, уйдите. Мне лучше страдать в одиночестве. — Девушка услышала, как граф засмеялся, и рассердилась еще больше. — Вам бы понравилась суета вокруг вас, когда единственное, чего вы хотите, так это умереть?
