визуализировать соответствующее место в своем мире, и весь приобретенный живой и неживой товар оказался на месте. Коз я сразу завел в предназначенное для них помещение, засыпал корм в кормушки и наполнил водой поилки. Птицу пока оставил в корзинах, рассчитывая на помощь своих подопечных, и лишь запустил петухов (каждого в свое отделение) в курятник, чтобы дать им возможность освоиться. Пройдя в дом, я на ходу снял свою широкополую черную шляпу и длинный кожаный плащ (это был один из немногих случаев, когда я появлялся во враждебном мне мире без полного боевого вооружения), тщательно вымыл руки и направился на кухню. Включив электроплиту, я задумался на несколько секунд и решил приготовить кашу из овсяных хлопьев, чтобы потом добавить в нее немного вареной курятины, которая в холодильниках всегда была в изобилии. Одновременно я включил и один из духовых шкафов, собираясь также испечь печенье с начинкой из протертой с сахаром смородины. В коридоре послышались едва уловимые легкие шаги и сразу замерли у входа на кухню.

– Здравствуйте, Катя, – не оборачиваясь, сказал я. – Проходите, присаживайтесь и ведите себя уверенней – не забывайте, что это теперь ваш дом.

Девушка осторожно прошла за моей спиной к кухонному диванчику и присела на его край. На ней была свежая белая блузка, украшенная ярко-зелеными кружевами, изумрудного цвета юбка и телесного оттенка чулки (помимо этого цвета мне оба раза включали в заказ также белые чулки). Наряд очень шел ей, и здесь особенно кстати смотрелся прекрасный комплект изумрудных украшений. Оценив все это внутренним взором, я, наконец, повернулся и ободряюще улыбнулся девчонке.

– Мне кажется, что я заняла чужое место… – пожаловалась она.

Поставив на плиту кашу, я установил рядом еще одну кастрюлю и бросил в нее хороший кусочек (граммов триста) сливочного масла – на растопку, а потом подготовил и все остальные ингредиенты для печенья.

– Вы сегодня смотрелись в зеркало, Катя? – неожиданно для своей собеседницы спросил я.

Девушка заволновалась, оглядела себя и даже попыталась увидеть свое отражение в большой сверкающей кастрюле, стоящей на кухонной тумбе.

– Конечно… – не слишком уверенно ответила, наконец, она. – И довольно долго…

– И что вы там видели? – с улыбкой вновь спросил я. – Только честно!

– Красивую девчонку! – не задумываясь, машинально заявила она и почти сразу спохватилась. – Но разве это главное?

В размягченное масло я добавил сахару, муки, кондитерский разрыхлитель, пару сырых куриных яиц и заместил некрутое тесто. Потом тщательно выложил его на противень, разровнял, а сверху стал накладывать протертую с сахаром смородину.

– Можно вам помочь? – неуверенно спросила меня девушка.

– Разумеется, – ставя противень в разогретый духовой шкаф, откликнулся я. – Сейчас займемся с вами приготовлением салата.

Вымыв овощи в кухонной раковине, мы вместе стали нарезать их на пластиковых разделочных досках. Затем, измельчив помидоры, огурцы и зеленый лук, переложили все в большую салатницу. Вынув из холодильника горшочек со сметаной, я жестом предложил новоявленной помощнице заправить салат, а сам взялся нарезать холодную вареную курятину для добавки ее в кашу.

– Маша мне много рассказывала… – нарушила минутное молчание моя собеседница. – Разве я заслуживаю такой легкой и хорошей жизни?

– Катя, вы ведь порядочный человек? – опять с легкой улыбкой снова неожиданно спросил я.

– Конечно… – немного растерянно ответила она, несмело поднимая на меня чистые зеленые глаза.

– Итак, красивая порядочная девчонка, чем же это вы не заслуживаете легкой и хорошей жизни? Ко всему еще и вовсе не праздной? – проговорил я, добавляя в почти готовую кашу овощную приправу и мелко нарезанное мясо.

Девушка хотела задать еще вопрос-другой, но пока не решилась и лишь молча помогла мне накрыть стол на троих – я знал, что Маша появится с минуты на минуту. Вынув противень с готовым изделием из «духовки», я нарезал печенье небольшими прямоугольниками, не дожидаясь, когда песочный корж затвердеет. Пока Катя перекладывала еще горячее печенье в хрустальную вазу, я заварил чай.

– Я не опоздала? – громко спросила вошедшая на кухню Маша.

– Ничуть! – откликнулся я, ставя на стол большой фарфоровый чайник. – К самому обеду!

– Простите… – чуть смущенно сказала девушка, на мгновение прижалась ко мне и звонко (что уже, похоже, вошло у нее в привычку) поцеловала меня в щеку. – Долго читала… Больше так не буду…

Мы сели за стол и принялись за обед, в течение которого я поделился со своими подопечными планами на сегодняшний день. Маша слушала немного рассеяно и кивала невпопад, временами вопросительно поглядывая на меня – она оделась сегодня во все голубое и ждала моей оценки своего наряда.

– Я подбирал одежду именно для вас, – заметил я и чуть улыбнулся. – Но, должен заметить, вы украшаете ее в большей степени, чем она вас…

– Спасибо! – довольно улыбнулась в ответ девушка, поднимаясь из-за стола, чтобы разложить по тарелкам горячее блюдо. – Скажите… А вы научите нас доить коз и кормить цыплят?

– Разумеется, – ответил я, кивая Кате, которая тоже собиралась задать вопрос. – А также изготовлять сливочное масло, сметану, творог, сыр и яичный меланж. И еще многое другое…

– Вы не сказали, что приобрели козлика, – сказала Катя. – Ведь период лактации домашних молочных животных ограничен…

Менявшая на столе тарелки Маша, несколько озадаченно посмотрела на меня – ей, выросшей в большом городе века электроники, и в голову не приходили подобные тонкости. Я с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться – в знаниях моих подопечных об окружающем мире было немало различий…

– Нет, Катя, козлик не предусмотрен, – почти серьезно проговорил я. – Однако обещаю вам, что наши козы будут исправно давать молоко круглый год на протяжении всей своей жизни и даже самостоятельно пастись – нужно будет лишь выпускать их из помещения утром и закрывать за ними двери вечером.

За чаем я немного рассказал об уходе за домашней птицей и козами, а также предложил доить последних и задавать корма дважды в день: в восемь утра и в восемь вечера. Потом, когда девчонки убирали со стола, я молча следил за ними, наверное, впервые задумавшись о том, что никакие меры, затеянные мной, ни за что не сделают их жизнь настолько благополучной, насколько она могла быть при моем непосредственном участии… Минут через десять мы собрались идти обустраивать птицу, все еще томившуюся в тесных клетках-корзинах. Девушки обулись в высокие кожаные сапожки, надели фартуки из белой кожи и прибрали свои замечательные волосы под косынки (воспользовались белоснежными льняными кухонными салфетками). Смотрелись они несколько непривычно (для меня), но не менее очаровательно… Миновав участок, мы подошли к птичнику, где сейчас было довольно шумно. Я сам перенес все корзины, помог своим подопечным выпустить в предназначенные помещения цыплят, гусят и кур-несушек, а затем указал, куда поставить поилки, кормушки и гнезда для наседок.

– Девочки, я отлучусь на несколько минут и перенесу корма в хранилище! – сказал я, указывая на огромную груду (более четырех тонн) мешков, возвышающуюся чуть поодаль.

– Несколько минут? – удивленно переспросила Катя. – Там работы на неделю!

Я только прошел к предназначенному для хранения кормов помещению, чуть сконцентрировался и перенес весь груз в него в том же самом порядке, в котором его сложили (в соответствии с видом корма) при покупке. Все действие на самом деле заняло лишь две-три минуты, и, когда я вновь присоединился к своим помощницам, Катя лишь широко раскрыла свои необычные зеленые глаза и в изумлении покачала головой… Разместив птицу, мы прошли в огород и занялись новыми посадками – я решил добавить еще пару соток картофеля, моркови и других корнеплодов. Дело пошло очень слаженно – мои помощницы понимали меня с полуслова, а я старался не думать о том, что этот совместный труд все более сближает меня с девчонками – мне, так или иначе, следовало обучить их всем необходимым для жизни здесь вещам. Потом, через пару часов, оставив своих подопечных выполнять уже менее трудоемкие, текущие по огороду, работы, я вернулся в дом, снял садовые перчатки, тщательно вымыл руки и прошел на кухню, чтобы заняться ужином. Задумав сегодня испечь два пирога – один с творогом, а другой – с яблоками и земляникой, я поставил тесто и принялся за приготовление начинки. Провозившись больше двух часов (успев между прочим выполнить и вечерний психоэнергетический комплекс, а потом приготовить и салат), я поставил хорошо поднявшиеся пироги в разогретые духовые шкафы, захватил большое (пятнадцатилитровое)