новинки в жанре комедии. Вы не проиграете, если посетите сеанс. Билет стоит 1 фунт и 1 гинею.
— Вы заинтриговали меня, Лестрейд. Но я боюсь, что зря потрачу время.
— Не говорите так. Я сам побывал на сеансе. Вам нужно отправиться в Ковент-Гарден[34], где помимо всего прочего расположено кафе «Шерлокхолмитос». В нём было открыто синема. Забавное название — «Шерлокхолмитос». Я не энтомолог, но оно напоминает название некоего насекомого. Особенно москита, если поместить ударение на предпоследний слог, не правда ли?
Холмс посмеялся над названием кафе, держа трубку во рту, отчего со стороны казалось, будто он кашляет от курения.
— Ватсон, собирайтесь на сеанс. Надеюсь, нас ждёт интересное зрелище, и оно компенсирует избавление от искусственной стимуляции, которую вы запрещали со всем усердием врача.
Вскоре мы были в Ковент-Гардене. Неподалёку от рынка мы увидели то самое кафе, о котором нам пришлось слышать. Над входом располагалась вывеска «ШЕРЛОКХОЛМИТОС», а перед ним спиной к нам стояли билетёр и киномеханик. Киномеханик скручивал афишу в трубку, не дав нам возможности прочитать её. Холмс заплатил за билет.
— Милости просим на сеанс, — сказал киномеханик с подобострастным видом. — Сегодняшние зрители в сборе.
Мы очутились в уютном помещении с задёрнутыми шторами. Посередине стояли ряды стульев, наполовину заполненных зрителями: спереди сидели кавалеры и барышни в нарядных одеждах, на среднем ряду сидели господа почтенного вида и худой человек в шотландском берете. За их спинами был установлен аниматограф[35], а слева стояло фортепиано. Когда мы вошли, механик дал знак тапёру, и тот исполнил баркаролу из «Сказок Гофмана». К сожалению, когда мы сели на задний ряд, заглавный титр уже закончился. Нам некогда было думать о нашем опоздании, так как наше внимание было приковано к разворачивавшимся на экране событиям.
Сначала мы увидели стену с вывеской «Бейкер-стрит», после чего камера начала поворачиваться в левую сторону, где ехал кэб, а по тротуарам шли немногочисленные прохожие. Эта картина продолжалась недолго, и мы вскоре увидели гостиную: стол, камин с нарисованным бутафорским огнём, монограмму VR, составленную из пулевых отверстий. Монограмма не оставляла никаких сомнений, что перед нами была наша гостиная на Бейкер-стрит: вряд ли ещё кто-нибудь, кроме Холмса, отличается привычкой изображать монограмму королевы таким способом. Впрочем, о том же красноречиво свидетельствовали и остальные детали, так как на столе лежала персидская туфля с табаком, и там же, на столе, располагались ноги Шерлока Холмса. Сам он сидел в кресле, и на его голове была двухкозырка, в которой его часто изображают вопреки существующей моде. Но его лицо было небритым, чего Холмс никак не мог позволить, вдобавок под шляпой у него были видны лохматые волосы. На столе перед ним мы увидели блюдо с тортом.
Зрители засмеялись, увидев Холмса в таком неподобающем виде. Сам же он сидел с каменным лицом индейского вождя, не понимая юмора.
«Холмс» на экране убрал ноги со стола и набил трубку табаком. Гостиная наполнилась такими клубами дыма, что я мысленно обрадовался тому, что это всего лишь изображение на экране. Когда дым рассеялся, «Холмс» достал револьвер и выстрелил за пределы кадра, влево от зрителей. Сразу же после выстрела слева от «Холмса» возникла машущая рука, и в кадре появился «я», испуганно машущий руками. Очевидно, он испугался того, что в него попала пуля. Его волосы были темнее, чем у меня, рост был несколько больше, лицо было длиннее. Но в целом он отличался от настоящего меня меньше, чем отличался от Холмса тот тип, которого мы видели на экране.
«Ватсон» ощупал себя, ища пулю. «Холмс» произнёс неслышные нам слова, тут же показанные в интертитре:
«Ватсон, я нахожусь в процессе изобретения устройства, подавляющего звук выстрела!»
Эта новость выглядела несколько двусмысленной, ведь глушители уже существуют. Но глушители для револьверов не пользуются популярностью, так как они не могут подавить шум, издаваемый пороховыми газами, проходящими между стволом и каморой барабана. Вероятно, именно новый, более эффективный, глушитель для револьвера изобретался моим другом в фильме. Пока я думал об этом, персонажи фильмы сели за стол и начали играть в карты. Было совершенно не ясно, какая именно игра была изображена; вероятно, актёры клали карты безо всякой системы. «Ватсон» чихнул, отчего, к нашему удивлению, из его рта вылетели мыльные пузыри. «Холмс» тоже чихнул, но так, что монограмма королевы отделилась от стены и рухнула на пол. «Ватсон» положил на стол последнюю карту и резко встал. При этом «Холмс» встал так, что кресло упало на пол. Он ударил по столу кулаком и стал вращать глазами.
«Вы шулер!»
«Ватсон» помотал головой и почесал затылок. В ответ «Холмс» направил на него указательный палец.
«Вы врёте! Все врут!»
Когда «Ватсон» воздел руки к небу, «Холмс» взял торт и, к нашему удивлению, швырнул его в лицо «Ватсону». Зрители отреагировали смехом. «Ватсон» испуганно ретировался. «Холмс» побежал за ним, но сразу же поскользнулся. Затем в кадре мгновенно, прямо из воздуха, появился юный слуга Холмса Билли.[36] У меня не было сомнений, что этим персонажем был Билли, ведь других помощников его возраста у Холмса не было. «Билли» помог «Холмсу» подняться. Тот изобразил пантомиму, сложив пальцы правой руки, словно держа рукоятку, и начав делать рукой вертикальные круги. «Билли» кивнул и принёс киноаппарат. «Холмс» щелкнул его по лбу и ткнул пальцем в левую сторону. «Билли» принёс фенакистископ[37]. Когда «Холмс» начал вращать глазами и погрозил кулаком, «Билли» принёс телефон. Как только телефон появился в кадре, микрофон и наушник сами собой влетели в руки «Холмсу». Он стал вращать ручку, хотя зрителям было видно отсутствие провода. Всё это вызывало у зрителей смех.
«Алло, Центральная, соедините с VIC 1212»
После этого интертитра мы увидели коммутатор, перед которым сидела телефонистка, показавшаяся мне знакомой. Я тут же сообразил, что телефонистка выглядела как моя покойная жена. Сходство было видно даже в чёрно-белом виде. В этот же миг на экране появился Лестрейд, который сидел в кресле и курил сигару. К нашему удивлению, это был не загримированный актёр, а сам Лестрейд. Чёрные глазки, острый нос, лицо хорька — ошибиться было невозможно. Внезапно сигара выстрелила. «Лестрейд» выронил сигару, после чего перед ним взлетели наушник и микрофон телефона, висевшего на стене, противоположной зрителю. Лестрейд схватил эти устройства, влетевшие ему в руки, и в левой половине кадра возникли «гостиная» и «Холмс». Он поднял лист, изображавший «меня» в профиль и анфас, то есть именно так, как фотографируют преступников. Лестрейд в правой половине кадра кивнул, что выглядело нонсенсом. Ведь он не мог видеть через телефон! Эта сцена снова вызвала смех остальных зрителей.
Нонсенсом было и то, что в помещении Скотланд-Ярда присутствовал телефон, ибо внешняя телефонная связь появилась там через несколько лет после показа фильма. Естественно, что тогда я обратил внимание на это несоответствие. Из помещения Скотланд-Ярда действие фильмы перенеслось наружу. Вид набережной Виктории говорил о том, что перед нами не настоящая набережная, а нарисованная декорация. По дороге проехал автомобиль, в котором сидел Лестрейд. Нас терзали подозрения, что это всё же был он, а не актёр. За Лестрейдом, вооружённым револьвером, один за другим промчались ещё десять автомобилей, заполненных тройками полисменов. В то время такое количество автомобилей в одном городе было неподвластно моему воображению. Вслед за ними три раза промчались по три полисмена на велосипедах. Они держались за руль одной рукой, в то время как в другой руке у них были сачки. Эта деталь, очевидно, должна была означать, что на «меня» объявлена охота. Вслед за этими служителями правопорядка на велосипедах проехали ещё трое, на этот раз они ехали на роликовых коньках. Выбора средства передвижения, по-видимому, было недостаточно, так как полицейские начали кататься на роликовых коньках так, словно они занимались фигурным катанием. Когда полиция исчезла из кадра, появился ещё один любопытный тип в двухкозырке. Его лицо обращало на себя внимание благодаря оттопыренным ушам, вытаращенным глазам и носу, которым персонаж потягивал воздух, подобно принюхивающемуся хорьку.
«Шерлок-младший» — гласил титр. И полицейская погоня, и второй, ещё более странный Холмс заставляли зрителей смеяться, но нам с Холмсом было совсем не смешно. Второй «Холмс» щёлкнул
