Ивчиков. А вы знаете, эта нелепица — очень хороша. А почему хорошие вещи нельзя напечатать дважды? Я читал очень много плохих вещей, которые печатали дважды и даже трижды…
Колобашкин. Ну точно — беллетрист. Итак, вот острота, подготовленная лично мною, правда, она пока всего одна. Рассчитывали на Еремеича. Но зато какова острота: «Требуются кочегары… для атомной электростанции!..» Ха-ха-ха… Все остальное доделаю завтра. Клянусь!
Зенин. На будущее…
Колобашкин. Никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Понял? «Кончено дело, зарезан старик, Дунай серебрится, блистая».
Ивчиков
Колобашкин. Определенно — беллетрист.
Зенин. А стоит ли?
Колобашкин
Они идут в НИИ. Зенин — впереди, за ним, обвешанный фотоаппаратами, Колобашкин. Он тянет за собой Ивчикова, причитая: «Потом все объясню. Не обижайся — не погуби — детишки голодуют».
В НИИ. В лаборатории по-прежнему одна Кира. Входят Зенин, Колобашкин и Ивчиков. Взаимные приветствия.
Колобашкин. Бежали. Опоздали. Виновен он.
Зенин
Кира. Лаборантка слишком женственна. Она не может резать крыс. А крысы мне понадобятся, к сожалению, завтра утром. (
Колобашкин
Зенин. Видимо, мало работы. На нее надо наваливать работу, как на ломовую лошадь. Тогда она счастлива. Трагедия, и преимущественно узких специалистов.
Колобашкин. Приступим к запечатлеванию.
Кира работает. Ивчиков сидит на стуле, озираясь по сторонам. Зенин, стараясь сохранить насмешливое отношение к происходящему, позирует Колобашкину.
Зенин. Ушко я опущу.
Колобашкин. Признателен. Весьма.
Зенин. Только вот что… Уже в самом понятии «юбилей» есть нечто…
Колобашкин
Зенин. Поэтому я очень прошу вас, дорогой, внесите в эту сегодняшнюю канитель чувство беспутного юмора, что ли… какие-нибудь розыгрыши слишком серьезных людей… Вы ведь безумец, Колобашкин.
Колобашкин
Зенин. Продумайте их хорошенько, милый, чтобы это было по-студенчески и в то же время не оскорбляло.
Колобашкин. А что, если объяснить собравшимся, будто я изобрел «Машину времени имени доктора Фауста», и продемонстрировать ее наглядно?
Зенин
Колобашкин хохочет.
Вот вы смеетесь, а всего тридцать лет назад вы бы над этим не смеялись. Колобашкин. Значит, есть смысл подумать, над чем мы будем смеяться еще через тридцать лет.
Входит лаборантка Лида. Видит Ивчикова.
Лида. Ой, мамочки! Кто как хочет, а я в обмороке!
Удивление присутствующих.
Кира. Все в порядке. Я предупреждала: Лида женственна, она не может видеть, как я режу крыс.
Лида
Ивчиков. Здравствуйте, Лидочка.
Лида. Это такой серьезный человек! Он за один день триста единиц хранения обрабатывал!
Ивчиков. Ну что вы, Лида!
Лида. Нечего стесняться. Когда Малинкина в декрет ушла, ему…
Кира. Вы крыс оформили?
Лида
Колобашкин
Зенин. Очень, очень.
Колобашкин
Зенин. Ну что вы, я не воспринимаю Киру Ивановну в этом качестве. Странная вещь. Я могу увлечься любой лаборанткой, но Кира Ивановна…
Лида
Кира. А теперь постарайтесь молча подготовить к опыту вашего знакомого.
Лида