возьмешь. А для меня в путь собраться — пара пустяков. Жалко, с ребятами попрощаться не придется. Ну да ладно, может, свидимся…
Ульчев с Купрявичюсом пожали нам руки, поблагодарили за службу. Инженер успокоил: «Это вам, парни, доверие оказывают. Начинать работу на новой установке всегда трудно, сами знаете. Ее ведь сколько еще настраивать надо!..»
Снег поскрипывал под ногами, когда мы шли с горы к дороге. Справа на обочине стояла колонна. Возле «Редута» прогуливался лейтенант, мой новый командир, и я постарался не оплошать: доложил звонко, на одном дыхании.
— Да тише ты, не на параде ведь! Маленький, а горластый, — с укоризной сказал лейтенант и добавил: — Только ты теперь не рядовой красноармеец, а младший сержант, назначен к нам командиром отделения операторов.
«Вот это да…» И я от радости гаркнул пуще прежнего:
— Служу Советскому Союзу!
— Что, не понимаешь русского языка? — сердито оборвал меня начальник установки. — Я же просил: тише! Нельзя к себе внимание привлекать, да и расчет разбудишь. Мне и так кажется, будто кто-то следит за нами, — и он озабоченно огляделся по сторонам.
— Ерунда все это, товарищ лейтенант, — подал голос подоспевший инженер установки. — Это тени. Переинструктировали нас, когда отправляли сюда. Вот и мерещится всякая чертовщина.
— Ладно, поживем — увидим. По машинам! Залезайте в силовую, — приказал мне и Щеглову лейтенант, — там только один боец, вам просторно будет. Поехали…
Когда тронулись, я припал к окошку, чтобы еще разок глянуть на Ириновку. Луна забежала за тучку. От дороги в сторону березнячка, окаймляющего деревенское кладбище, метнулась темная, на фоне снега, фигурка человека. Померещилось? Нет, точно видел.
— Ты спать будешь? — спросил Вовик Щеглов.
— Я хочу на ледовую дорогу посмотреть. Ведь по озеру поедем. — И подумал: «Не забыть бы доложить лейтенанту о человеке, который убежал в березняк. Осторожность не помешает. Ведь не зря нас предупреждают о бдительности каждый день!..»
Из дневника старшины Михаила Гаркуши:
«11. Февраль 1942 г.
Начали получать по 700 грамм хлеба. Блокада еще держится крепко, но все воспрянули духом. Через Дорогу жизни идет вся помощь. Прибыло в батальон 20 человек сибиряков. Как-то удивительно видеть перед собой здоровых, краснощеких людей. Буду учить их на радистов, комбат поручил».
В канун 24-й годовщины Красной Армии из штаба корпуса в батальон пришло две шифровки. В первой сообщалось, что на подходе, на этот раз уже с Большой земли, еще один «Редут». И с эвакуированного радиозавода, который в тылу уже развернул выпуск установок, вскоре поступит станция. Было решено «Редут-10» через Ладогу не переправлять, а разместить его в районе Соколий. Теперь нужны новые расчеты.
— Где же взять людей?! — озабоченно сказал Бондаренко. — Ведь и так в батальоне недоукомплектованы штаты…
— Придется все же прислушаться к совету корпусного начальства: призвать в батальон женщин, — улыбнулся Ермолин.
— Что-о?! Никогда не дам на это согласия! — отрезал Бондаренко. — Не хватало, чтобы у нас на «дозоре» любовь начали крутить. Обойдемся внутренними резервами.
— Как знаешь, — пожал плечами батальонный комиссар. — Во втором полку ВНОС уже служат девушки. Рано или поздно и нам девчат придется набирать.
— Лучше поздно. А сейчас не надо и говорить на эту тему… Что же делать? — Майор связался с дежурным по штабу: — Пригласите ко мне Осинина… Нет?.. Тогда Чер-вова. — Он положил трубку и сердито произнес: — Вечно этого Осинина на месте нет.
— Поэтому Червов и назначен вторым инженером батальона, — сказал Ермолин. — А Осинин, ты же знаешь, ламповую проблему решает. Пошел на «Светлану», вдруг в ее цехах после эвакуации завода остался кто-то из рабочих. Может быть, удастся ремонт ламп организовать.
— Неплохо было бы…
В кабинет вошли Червов и Осинин.
— О, когда ж это ты, Сергей Алексеевич, вернулся? — удивился батальонный комиссар.
— А что стряслось?..
Комбат пригласил инженеров сесть и протянул шифрограмму:
— Вот ознакомьтесь и доложите свои соображения.
— Это же здорово! — воскликнул Осинин, прочтя шифровку. — Одиннадцать «Редутов», а?!
Червов улыбнулся, добавил:
— С комплектованием расчетов предвижу сложности. На радиостанции-то мы найдем сибиряков. А кого операторами назначить?
— Видишь, инженер сразу сообразил, в чем загвоздка, — вздохнув, сказал комбату Ермолин. — И я про то же…
— Операторов подготовим из тех же сибиряков. Неделя сроку еще есть, сам засяду с ними, — заявил Осинин. — Двух старших операторов снимем с других «дозоров». А потом расчеты восполним…
— Когда потом? Легко же у тебя, Осинин, все получается, — покачал головой Червов.
Сергей вспыхнул. Хотел было что-то возразить, но в последний момент раздумал, махнув вяло рукой, отвернулся, насупившись. Вмешался комиссар:
— Легко? С виду только так кажется. Поработать придется много. Расскажи, Сергей Алексеевич, что там в цехах «Светланы» творится? Выкрутимся ли? Запасы ламп ведь иссякают, а Большая земля новых не шлет.
— Надо кого-то отправлять в Москву. За генераторными колбами. Без этого не обойтись, — ответил Осинин. — А на заводе жизнь теплится. Удивляюсь я ленинградским рабочим. Есть нечего, света нет, да и самого завода, можно сказать, нет! А они копошатся, возятся… С ремонтной бригадой договорился, что часть ламп она нам восстановит.
— Спасибо тебе, товарищ инженер, — сказал Бондаренко. Он смутился: видно, понял, что напрасно за глаза ругал Осинина. — А кого послать в Москву? — тихо спросил комбат.
— Думаю, Купрявичюса, — не задумываясь, ответил Осинин. — Он ведь специалист по лампам.
— Как же я сниму инженера с «шестерки», которая одна только и следит за воздухом над Дорогой жизни? Нет, ищи другого, — покачал головой Бондаренко. — Купрявичюса из Ириновки никуда ни на шаг не отпущу! Есть еще причина для этого.
Бондаренко выдвинул ящик стола и достал листок. Озабоченно зачитал:
— «Совершенно секретно тчк Соловьев Бондаренко тчк В районе Ириновки запеленгована работа вражеского передатчика тчк Есть предположение зпт что радист информировал противника о «Редуте-6» тчк На дозор направлен наш сотрудник тчк Примите меры по усилению бдительности зпт охраны дозора тчк О мероприятиях информируйте тчк».
— «Девятка» тоже сообщила, что, когда двигалась от Ириновки, один из операторов заметил подозрительного человека. Придется, видимо, менять дислокацию «шестерки», — добавил Бондаренко.
— Больно место хорошее. И линию специально тянули, — вздохнул Осинин. — А может, повременим? Вдруг все это случайность или ошибка.
— Враг мог уже передать сведения о местонахождении «Редута». Что тогда? — спросил комбат.
— Если так, то налет наверняка бы уже состоялся. Немцы не станут ждать, тут же забросают «дозор» бомбами, — не сдавался Осинин.
— А если передвинуть «Редут»? — предложил Ермолин..
— Конечно, лучше его перебросить, — согласился Червов. — Метров на пятьдесят в сторону от церкви. И хорошо замаскировать. Технические характеристики станции вряд ли изменятся. А прежнюю
