– Ну так как дела, старик? Что новенького? – светлоголовый пацан, лучась улыбкой, оглядывается по сторонам. – Классное у тебя здесь местечко – и сад, и деревья, и все прочее. Я вижу, ты сюда здорово врос. Это хорошо, даже очень хорошо. Мы тоже собираемся купить небольшую хату под Питалумой, как только у Боба помрет его старуха. Очень полезно для душевного развития. Хотя, наверное, требует много усилий. Поливка, кормежка и прочее дерьмо…

– Да, все время чем-то занят, – соглашается Дебори.

– И все равно надо было тебе вырваться в Вудсток, – продолжает светлоголовый. – Супер – больше нечего сказать. Сотни голых сисек, хорошая травка и моря спиртного, представляешь?

– Да, я слышал, – отвечает Дебори и любезно кивает, не переставая следить за чернобородым. Тот осторожно переносит вес с ноги на ногу, стараясь не стряхнуть покрывающую его пыль. Лицо его сильно загорело, волосы завязаны сзади, на шее проступают крепкие жилы, когда он поворачивает голову, следя за движениями собаки, продолжающей просительно подпихивать ему палку. Он обнажен до пояса, на груди висит ожерелье из семян эвкалипта, длинные руки украшены кожаными браслетами. Кисть левой покрыта тюремной татуировкой, которая делается двумя швейными иглами, воткнутыми в спичку, – черно-синий паук, раскинувший свои лапы вдоль пальцев до самых обгрызенных ногтей. На бедре у него болтается нож с костяной рукояткой в расшитом бисером чехле, мускулистый живот прорезает длинный шрам, уходящий под джинсы. Он, ухмыляясь, наблюдает за Стюартом, который прыгает вокруг с метровой палкой в зубах.

– Пошел вон, Стюарт! – кричит Дебори. – Оставь человека в покое.

– Он мне не мешает, – едва шевеля губами, отвечает чернобородый. – У каждого свой путь.

Воодушевленный его тихим голосом, Стюарт усаживается перед ним. В отличие от обуви спутника, ботинки чернобородого обшарпаны и исцарапаны – с их помощью явно был пробужден к жизни не один мотоцикл. Даже сейчас, неподвижные и покрытые пылью, они прямо-таки источали из себя желание что- нибудь поддать. Это ощущение витало в воздухе, как еще не прозвучавший павлиний крик.

Светлый пацан наконец тоже ощутил накаленность обстановки. Он улыбнулся, разломил свою ароматическую палочку и отшвырнул горящий конец в кусты.

– В общем, жаль, что тебя там не было, – промолвил он. – Полмиллиона чуваков на земле и музыка. – Лучась улыбкой и ковыряя концом ароматической палочки в зубах, он переводит взгляд с Дебори на своего спутника, с чернобородого на собаку. – Полмиллиона классных чуваков…

Все ощущают, что тучи сгущаются. Дебори предпринимает еще одну попытку спасти положение:

– Не обращай на него внимания, старик. У него сдвиг на этой палке… – однако делается это уже ради проформы. Стюарт роняет палку перед чернобородым, тот тут же поднимает ее, едва она касается его запыленного ботинка, и швыряет в виноградник. Стюарт вприпрыжку несется за ней следом.

– Послушай, старик, я же просил не бросать ее. Он начинает продираться сквозь проволоку и колючки, а потом его приходится лечить.

– Как скажешь, – отвечает чернобородый, не поворачивая головы и глядя на возвращающегося с палкой Стюарта. – Как скажешь, – повторяет он и снова швыряет палку, как только Стюарт опускает ее на землю, причем делает это настолько быстро и четко, что Дебори начинает предполагать, что в юности он, видимо, был профессиональным бейсболистом или боксером.

На этот раз палка попадает в свинарник. Стюарт перелетает через два верхних ряда колючей проволоки и ловит палку еще до того, как она перестает вертеться. Однако она слишком велика для того, чтобы он мог перепрыгнуть с ней обратно. Он обегает свиней, лежащих в тени сарая, и перепрыгивает через деревянные ворота в дальнем конце загона.

– Я только говорю, что у каждого свой путь, ты что, не согласен?

Дебори не отвечает. Он уже ощущает в горле пульсацию адреналина. К тому же говорить больше не о чем. Чернобородый встает. Светлый пацан подходит к своему спутнику и что-то шепчет в его волосатое ухо.

– Спокойно, Боб. Не забывай о том, что случилось в Бойсе… – доносится до Девлина.

– Все имеют право на жизнь, – отвечает чернобородый. – И все должны жить.

Стюарт замирает на гравии. Чернобородый хватает палку еще до того, как пес успевает ее выпустить, и начинает яростно выдирать ее у него из пасти. На этот раз Дебори со всей возможной скоростью, на которую способны его уставшие члены, бросается вперед и хватается за противоположный конец палки:

– Я же сказал, что не надо ее бросать.

На этот раз чернобородый не отводит взгляда в сторону и ухмыляется прямо в лицо Девлину, убеждая его в правильности первоначальной догадки, – гнилостное дыхание с тихим присвистом выходит из его корявого рта.

– Я слышал, что ты сказал, ублюдок.

Вцепившись в противоположные концы палки, они смотрят друг на друга. Дебори из последних сил заставляет себя не отводить глаз, но чувствует, что надолго его не хватит. Он сейчас не в той форме, чтобы соперничать с противником такого калибра. Во взгляде оппонента кипит обвинение, неопределеное, но настолько яростное, что сила воли Дебори начинает перед ним никнуть. Он чувствует, как потоки ненависти проходят сквозь палку и заполоняют весь его организм. Он словно держит оголенный провод, находящийся под напряжением.

– Все имеют право на жизнь, – повторяет чернобородый сквозь кривую ухмылку и делает шаг в сторону, чтобы покрепче вцепиться в палку обеими руками. – И все… – Он не успевает закончить. Дебори с силой ударяет кулаком по палке и разламывает ее надвое, затем, прежде чем чернобородый успевает среагировать, разворачивается и дает Стюарту пинок. Пес издает удивленный всхлип и убегает за амбар.

Маневр оказывается действенным и успешным. Оба туриста изумлены. И прежде чем они успевают прийти в себя, Дебори своим концом палки указывает им на противоположный конец двора и сообщает:

– Вон там начинается тропа на Хайт-Эшбери, ребята. Масса выпивки.

– Пошли, Боб, – говорит светлоголовый, с ухмылкой глядя на Дебори. – Пошли. Ну его. У него с головой не все в порядке. Как у Лири и Леннона. Как у всех знаменитых уродов. Звездная болезнь.

Чернобородый смотрит на свою часть палки. Она на несколько дюймов короче, чем у Дебори.

– А пошел ты, – наконец бормочет он себе под нос и разворачивается.

По дороге он вытаскивает из чехла нож. И светлоголовый пацан поспешно занимает место рядом со спутником, но тот уже смеется и срезает со своей палки длинную завивающуюся стружку. За первым перышком на землю опускается следующее.

Девлин стоит, упершись руками в бока, и наблюдает за тем, как падает стружка, до тех пор, пока они не выходят за границу его владений, и лишь после этого возвращается к поискам своих очков.