– Знаете что? Давайте посадим сюда эту крошку с зубной болью и посмотрим, сможет ли Стюарт попасть ей в рот.

– Да! Давайте!

Снова появляется черный мотоцикл, который шныряет туда и обратно как вестовой.

Йеннеке склоняется к пруду, пробуя рукой воду. Даже на расстоянии шестидесяти ярдов ее попа сияет как огонь маяка, просвечивая сквозь кимоно.

– А знаете что? Я бы не отказался от шведского стола.

Все снова обсуждают отъезд и выражают беспокойство по поводу полиции. Им удается найти в загоне для козла один шлем, и Страшный Гарри надевает его на голову, после чего опускается на четвереньки и вступает в поединок с Киллером. Любительница животных Йеннеке с возмущенным видом спешит обратно.

– М-м-может, как-нибудь погуляем? – предлагает ей кто-то, сделав неверный вывод из ее появления.

– Не надейся. Я не логопед, так что вряд ли чем-нибудь смогу тебе помочь.

– Где Берт? Кто-нибудь видел Берта?

Выйдя пописать, я обнаруживаю Берта и Гарри, которые прогуливают Цыпу, сушащую волосы после душа. Здесь же стоит переносной проигрыватель – «Отними у меня мое сердце…».

Берт улыбается.

– Еще мгновение, и мы исчезнем, – смущенно произносит он. Берт – единственный из этой компании, с кем я более-менее знаком. Все остальные его ровесники либо разбились, либо покалечились, либо сторчались. Когда-то он был председателем, но теперь предпочитает ездить самостоятельно.

Вернувшись наверх, я слышу рев новых моторов. Через двор идет Гарри с голым животом и разведя руки в разные стороны, словно у него что-то болит. Возможно, старина Киллер таки вмазал ему.

Теперь Берт пытается вернуть к жизни свою машину. Ту самую, с которой несколько лет назад он ездил в Лондон. Девица укладывает проигрыватель в сумку на черном мотоцикле и в задумчивости останавливается. Страшный Гарри выкатывает свой роскошный мотоцикл из гаража и заявляет, что у него снова есть тормоза. Девица переводит взгляд со старого мотоцикла Берта с продавленными сиденьями на сияющую машину Гарри с удобными кожаными подушками и ручкой для заднего седока. Гарри качает головой:

– Ах ты, сука! Он же тебя затрахает!

Она садится к Старому Берту и обнимает его за талию загорелыми руками. Тот удовлетворенно скалится.

Новый грохот, рев, выхлопы, тучи пыли и синего дыма, которые поднимаются все выше и выше… И вот с криками и улюлюканьем все срываются с места, выворачивают на дорогу и устремляются на запад к горе Нибо, а уже там, за пределами видимости, сворачивают на юг, заполняя раскатами грома курящийся воздух.

– Свалили! – квакает Румиочо, когда все исчезают.

Вместе с оседающей пылью на ферме появляются первые признаки цивилизации. Наступившая тишина освежающей грозой обрушивается на ферму.

Я снимаю сапоги и иду надевать мокасины.

Крылатая пчела (англ.).