— Ты меня не так поняла. Просто все, о чем я думаю, тут же обязательно сбывается. Я подумала, что если воспитательница нас будет ругать за то, что мы задержались в лесу, то мы скажем, будто заблудились. И только я так подумала, как это сразу свершилось.

— Зачем же ты так подумала, если знаешь за собой подобное? — с укоризной посмотрела на нее Катюша.

Оля поняла, что надо брать инициативу в свои руки, так как ее подружка вот–вот расплачется.

— Я виновата, — сказала она. — Но мы отсюда выберемся. Я знаю, что в таких случаях надо ориентироваться по солнцу или по лишайникам.

Катя начала вертеть головой, озираясь по сторонам:

— Лишайников не видно.

— Ничего. Придется нам в качестве ориентира использовать солнце. Это надежный и проверенный способ.

Катюша с надеждой посмотрела на подругу—до чего же она умная!

— А как? — только и спросила она.

— Очень просто, — бодро ответила Оля и сморщила нос, пытаясь сообразить, что, собственно, следует делать. — Когда солнце начнет садиться, то можно будет определить, где запад, и где все остальное.

Внезапно она замолчала, так как осознала, что не знает, в каком направлении находится их санаторий. Если б с самого начала, отправляясь в дорогу, они определили направление, в котором шли, то сейчас бы не возникло никаких проблем, однако эта конструктивная мысль пришла ей в голову слишком поздно. Оля и Катюша растерянно стояли посреди поляны, глазея на темные кроны сосен, шумевшие над их головами. Наверное, вокруг было классно, но девочек больше не радовал покой солнечного и такого безобидного на вид леса. Что делать дальше, подружки не представляли. Но тут на выручку заблудившимся пришел сначала слабый, а потом все нарастающий звук проходящего поезда.

— Слышишь? Здесь же станция недалеко и наш санаторий — рядом. Пойдем! И не надо ждать заката, — заявила Катя, довольная, что тоже внесла свою лепту в поиски дороги из леса.

Она потянула подругу в ту сторону, откуда, как ей показалось, был слышен стук колес.

— А по–моему, поезд был слышен оттуда. — Оля показала в другую сторону.

— Нет, я точно слышала, — на этот раз твердо заявила Катюша, уверенная в своей правоте, и девочки побрели в указанном ею направлении.

Но чем дальше они шли, тем гуще становился лес. Наконец Оля остановилась.

— Нет, я все–таки была права — мы пошли не в ту сторону.

— Но я же хорошо слышала.

— Так бывает в лесу, мне папа рассказывал, — по–взрослому хмуро ответила Оля, так и не пояснив, как же именно бывает.

— Ку–ку, ку–ку, — закукукала где–то кукушка.

Вообще–то присутствие кукушки никак не влияло на ситуацию, но впечатлительная Катя сразу же приободрилась, словно встретила в густом лесу старого знакомого.

— Кукушечка, кукушечка, сколько мне жить осталось? — спросила Катя, приготовившись считать, считать и считать…

Шумели над головами кроны старых деревьев, щебетали какие–то лесные птички, но знающая судьбы людей птица–гадалка не отвечала на вопрос девочки.

— Кукушечка, не молчи!

— Ладно, Катя, пойдем. Если мы будем на одном месте стоять, то точно дороги домой не найдем.

— А что, если мы до ночи не выберемся? Вдруг здесь волки? Я боюсь, Олечка, — захныкала Катюша. — Вот и кукушка промолчала.

— Не бойся, волки здесь не водятся, а кукушка ничего не сказала, а промолчала потому, что у нее разболелось горло, — постаралась успокоить паникершу подруга, но ей и самой стало страшновато.

А лес, похоже, решил всерьез напугать легкомысленных путешественниц, изводя девчонок необъяснимыми звуками. Не успели Оля с Катей разобраться с потерявшей голос кукушкой, как в этот момент откуда–то из–за кустов раздалось странное тявканье. Оно не было похоже на лай собак — расшумелись, судя по всему, дикие обитатели леса. Девочки прижались друг к другу и застыли на месте.

— Я же говорила, здесь есть кровожадные звери, наверное волки, — с ужасом прошептала Катя.

— Волки воют.

— Тогда, может, шакалы? Они тоже кусаются.

Утихший на несколько минут лай возобновился. Немного утешало только то, что он не приближался, а доносился из одного места.

— Вдруг кто–то попался в капкан? — предположила Оля. — Бедная зверушка, ей надо помочь.

— Нет, их много, целая стая!

— Что, если целая звериная семья попала в яму–ловушку? Мама, папа, маленькие детишки: это просто ужасно! Подожди меня здесь, я сейчас, — скомандовала Оля, проникшаяся сочувствием к несчастным жертвам охотников, и скрылась в кустах.

Похолодевшая от страха Катюша взглянула на березу, под которой стояла. Если что — при–деться залезть на дерево, а она ни разу в жизни этого не делала. К тому же на стволе почти не было ветвей — лишь небольшие бугорки, уцепиться за которые мог только настоящий акробат или очень ловкий мальчишка. Пожалуй, девочке следовало на случай неприятностей подыскать более подходящее убежище, но понимание этого пришло слишком поздно. Кусты зашевелились и, не успев что–нибудь сообразить, Катюша оказалась уже на середине высоченного ствола и замерла, судорожно ухватившись обеими руками за крепкий сук.

— Не бойся, они в клетках, — послышался снизу голос Оли.

— Кто они?

— Слезай, пойдем посмотрим.

Но оказалось, что слезть с дерева гораздо сложнее, чем залезть на него, и, по правде говоря, Катя просто не знала, как это сделать. Болтаясь между небом и землей, она некстати вспомнила дворового любимца котенка Васю, которого однажды собаки загнали на дерево. Испуганный Васька жалобно мяукал там часа два, взывая о помощи. Все жильцы дома сочувствовали ему, пытаясь помочь, однако у них ничего не получалось. И уже кто–то предложил вызвать МЧС или пожарных с длинной лестницей, но тут на помощь котенку вскарабкался Пашка из первого подъезда и снял бедолагу с дерева. Поскольку Пашки поблизости не было, Катя поняла, что слезать придется самой. Вот только как?

— Ты, главное, не бойся! Ноги спускай потихонечку! — доносились снизу полезные советы.

— Не могу! Мне страшно!

И все же Катюша каким–то неведомым ей самой способом ухитрилась сползти со злополучной березы. Когда девочка, наконец, оказалась на земле, руки и коленки у нее были все в ссадинах — так крепко она держалась за шершавый ствол, боясь прежде времени сорваться с дерева.

— Пойдем скорее, — протянула ей руку Оля и испугалась, увидев исцарапанные ладошки подруги. — Как это тебя угораздило? Ну и попадет теперь нам от твоей тети!

— Лишь бы только добраться до нее!

К ее удивлению, совсем рядом за кустами лес расступился, образовав открытое пространство, огороженное сеткой, где среди редких деревьев стояли ряды клеток с какими–то зверьками. Если бы Катя, сидя на дереве, смотрела по сторонам, а не вниз, то она бы увидела не только клетки, но и стоящие дальше домики зверофермы, и поняла бы, что они наконец–то освободились из лесного плена.

— Похоже, что это звероферма, а она недалеко от нашего санатория, — обрадовалась она.

— Да, — согласилась Оля, — я ночью слышала, как там били часы, а когда мы приехали, папа принял звероферму за санаторий и чуть не сдал меня туда. Шутка. Короче, мы почти дома.

Забор тянулся и тянулся. Хотя казалось, что благополучное возвращение в санаторий было делом решенным, ограда никак не кончалась и уже стала напоминать девочкам Великую Китайскую стену. Места вокруг оказались совершенно незнакомыми. Не слышно было и боя часов, располагавшихся на здании правления. Подружки шли и шли вдоль ограды, пытаясь найти выход, а заодно разглядывали зверьков, беспокойно бегающих в своих клетках.