появляются со взрывом беспокойства.
– Кто-то мог бы найти этому наблюдению неплохое применение, я полагаю, – Шарина кивнула группе послушниц, которые прошли мимо. – Например, если бы кто-то пожелал устроить панику.
– О чем это ты? – прищурившись, спросила Суан.
– Ашманайлла сначала отчиталась перед Лилейн Седай, – тихо сообщила Шарина. – Я слышала, что именно Лилейн позволила новостям разлететься по лагерю. Она едва ли не прокричала их неподалеку от семьи послушниц, пока объявляла созыв Совета. Еще она отклонила несколько поступивших ранее призывов объявить собрание Запечатанным Пламенем.
– Ах, – сказала Суан. – Так вот почему!
– Конечно, я всего лишь пересказываю слухи, – объяснила Шарина, остановившись в тени корявого черного дерева. – Возможно, это всё глупости. Ведь Айз Седай статуса Лилейн наверняка знала бы, что если она допустит утечку информации в пределах слышимости послушниц, то новости скоро дойдут до всех любопытных ушей.
– А в Башне все уши любопытны.
– Именно так, Суан Седай, – с улыбкой сказала Шарина.
Лилейн хотела сделать из заседания цирк – она хотела, чтобы всё услышали послушницы, и все сестры в лагере присоединились к обсуждению. Зачем? И почему Шарина поделилась своим весьма необычным для послушницы мнением?
Ответ был очевиден. Чем больше женщины в лагере чувствовали себя под угрозой гибели – чем большую опасность они видели в Элайде – тем легче перехватить контроль чьей-то твердой руке. Хотя сестры сейчас были возмущены всего лишь потерей тщательно охраняемого секрета, скоро они поймут ту опасность, которую уже увидела Суан. Скоро они начнут опасаться. Забеспокоятся. Перепугаются. Осада не сработает, раз осажденные Айз Седай могут Перемещаться куда угодно и когда угодно. Армия Брина, стоящая у мостов, стала бесполезной.
Если Суан не ошиблась со своим предположением, Лилейн попытается убедиться, что все остальные тоже осознали последствия.
– Она хочет, чтобы мы испугались, – сказала Суан. – Она хочет создать кризис.
Это был умный ход. Суан следовало предугадать его. То, что она не смогла сделать этого, как и то, что она и намека не имела на планы Лилейн, открывало важный факт. Женщина, очевидно, не доверяла Суан так сильно, как казалось. Проклятье!
Она сосредоточилась на Шарине. Седая женщина терпеливо стояла, ожидая, пока Суан обдумает всё, что ей открылось.
– Зачем ты рассказала мне это? – спросила Суан. – Как всем известно, я – лакей Лилейн.
Шарина подняла брови.
– Пожалуйста, Суан Седай. Эти глаза не слепы, и они видят женщину, изо всех сил старающуюся, чтобы враги Амерлин были чем-то заняты.
– Хорошо, – сказала Суан. – Но ты всё же подвергаешь себя опасности за слишком малую награду.
– Малую награду? – переспросила Шарина. – Простите, Суан Седай, но как вы полагаете, какова будет моя судьба, если Амерлин не вернется? Не важно, что Лилейн Седай говорит сейчас, но мы чувствуем, что она на самом деле думает.
Суан задумалась. Пускай сейчас Лилейн играла роль верной сторонницы Эгвейн, но еще недавно она, как и прочие, была недовольна староватыми послушницами. Немногим нравилось, когда менялись традиции.
Теперь же, когда новые послушницы были вписаны в Книгу Послушниц, будет весьма сложно выгнать их из Башни. Но это не означает, что Айз Седай и дальше будут принимать женщин постарше. Кроме того, был неплохой шанс, что Лилейн – или кто-то еще, кто окажется на Престоле Амерлин – найдет способ препятствовать или откладывать продвижение женщин, которые были приняты вопреки традициям. Это, определенно, затронуло бы и Шарину.
– Я расскажу Амерлин о твоем содействии, – сказал Суан. – Ты будешь награждена.
– Моей наградой будет возвращение Эгвейн Седай, Суан Седай. Молюсь, чтобы это случилось поскорей. Она сплела наши судьбы со своей в тот момент, когда приняла нас. После всего того, что я увидела и почувствовала, я не имею ни малейшего желания прекращать обучение, – женщина подняла корзину. – Полагаю, вы бы хотели, чтобы всё это было выстирано и возвращено вам?
– Да, спасибо.
– Я послушница, Суан Седай. Это и обязанность, и удовольствие для меня.
Пожилая женщина поклонилась в знак уважения и продолжила путь дальше по дорожке, шагая так, будто сбросила с себя часть груза лет.
Суан понаблюдала, как она уходит, а затем остановила другую послушницу. Нужен еще один гонец к Брину. На всякий случай. «Поторопись, девочка, – мысленно обратилась Суан к Эгвейн, глядя на шпиль Белой Башни. – Шарина не единственная, чья судьба туго сплетена с твоей. Ты всех нас вплела в свою сеть».
Глава 19. Жертвы
Хаос. Весь мир охвачен хаосом. Сложив руки за спиной, Туон стояла на балконе своего зала для приемов в эбударском дворце. На дворцовой площади, плиты которой были отмыты добела, как и почти всё в городе, отряд алтарцев в золотой с черным форме практиковал построения под бдительным взором пары ее офицеров. Вдалеке над ними возвышались городские здания; по стенам высоких, белых башен бежали разноцветные полосы, обрамляющие купола.
Порядок. Здесь, в Эбу Дар, и даже на территории вокруг города, уставленной повозками и палатками, был порядок. Шончанские солдаты занимались патрулированием и следили за соблюдением законов. В будущем надо еще вычистить Рахад. Бедность – это не причина, да и не оправдание жизни в беззаконии.
Но этот город был лишь небольшим островком спокойствия в бушующем мире. С тех пор как умерла Императрица, в Шончан разгорелась гражданская война. Коринне продолжалось, но из-за Возрожденного Дракона на востоке и армий Домани на севере возвращение земель Артура Ястребиное Крыло продвигалось медленно.
Она все еще ждала новостей о Лейтенанте-Генерале Туране, хотя приметы не предвещали ничего хорошего. Галган утверждал, что они, возможно, будут приятно удивлены результатом, но в час, когда Туон была извещена о затруднительном положении Турана, она видела черного голубя. Знамение было недвусмысленным. Живым он не вернется.
Хаос. Прошел уже день, как Туон вернулась в Эбу Дар. Немного в стороне от нее стоял верный Карид в тяжелой броне, покрытой алым и темно-зеленым, почти черным лаком. Это был высокий человек с квадратным, твердым, почти как его собственные доспехи, лицом. Вместе с ним было две дюжины Стражей Последнего Часа, не считая шести Садовников-огир. Сейчас они выстроились по обе стороны комнаты с белыми колоннами, поддерживающими высокий потолок. Карид тоже ощущал хаос, и намеревался не допустить повторного похищения Туон. Хаос наиболее смертельно опасен тогда, когда делаешь предположения о том, на что он может повлиять, а на что нет. Здесь, в Эбу Дар это проявилось в намерении лишить жизни Туон.
Она успешно избегала покушения на свою жизнь с тех самых пор, как научилась ходить. Она ожидала их. В некотором смысле, они помогали ей взрослеть. Как понять, насколько ты влиятельна, пока кто-нибудь не подошлет к тебе наемных убийц?
Однако предательство Сюрот… Несомненно, это проявление хаоса, когда сам лидер Предвестников оказывается предателем. Восстановление порядка в мире становится делом очень, очень сложным. Практически невозможным.
