Привидения не были повинны в происшествиях, но люди во всем обвиняли их. «Все лучше, чем если бы они начали винить Ранда», – подумала она.
– Это сидение в городе расстраивает, – продолжала Мериса.
– Действительно, время, проведенное нами в этом городе, кажется потерянным зря, – согласилась Кореле. – Мы должны двигаться дальше. Вы же слышали, он заявил, что Последняя Битва близко.
Найнив почувствовала острое беспокойство за Лана, а затем злость на Ранда. Он до сих пор считал, что если нападет одновременно с ударом Лана в Тарвиновом ущелье, то этим собьет с толку своих врагов. Атака Лана, скорее всего, станет началом Последней Битвы. Почему бы тогда Ранду не направить войска ему на помощь?
– Да, – задумчиво ответила Кадсуане. – Возможно, он прав.
Почему она не снимет этот капюшон? Ранда явно нет поблизости.
– Значит, у нас есть еще одна веская причина двигаться дальше, – решительно сказала Мериса. – Ранд ал’Тор – глупец! И Арад Доман не важен. Есть король или нет – какое это имеет значение?
– Нельзя забывать про Шончан, – фыркнула Найнив. – Как быть с ними? Ты хочешь заставить нас выдвинуться в Запустение и оставить наши государства беззащитными перед вторжением?
Мериса не ответила. Кореле улыбнулась и пожала плечами, затем посмотрела на Дамера Флинна, который стоял, прислонясь к стене позади них со скрещенными на груди руками. Небрежность позы старика говорила о том, что он не видел в привидениях ничего особенного. И в данный момент он, возможно, был прав.
Найнив вновь посмотрела на процессию призраков, которая шла огибая городскую стену. Прочие Айз Седай продолжили разговор, Мериса и Кореле воспользовались случаем еще раз выразить недовольство Рандом, хотя по-разному: одна – резко, другая – мягко.
Из-за этого Найнив захотелось его защитить. Хотя в последнее время он стал неуправляемым и непредсказуемым, ему нужно завершить в Арад Домане важную работу. Не за горами была встреча с Шончан в Фалме. Кроме того, было необходимо побеспокоиться о доманийском троне. А что если, как он и подозревает, Грендаль действительно здесь? Многие считали, что он ошибался насчет Отрекшихся, но Ранд находил их почти в каждом государстве. Почему не в Арад Домане? Куда-то пропавший король, земли, охваченные смутой, голодом и раздором. Все это очень напоминало беды, случавшиеся в присутствии Отрекшихся.
Остальные продолжали беседовать. Найнив уже решила было уйти, когда заметила, что Кадсуане смотрит на нее. Она помедлила, оборачиваясь к одетой в плащ женщине. Лицо Кадсуане было плохо видно в свете факела, но среди теней Найнив заметила ее гримасу – словно Кадсуане была раздражена жалобами Мерисы и Кореле. На мгновение взгляды Найнив и Кадсуане встретились, затем та резко кивнула. Прямо посреди одной из тирад Мерисы насчет Ранда старая Айз Седай развернулась и пошла прочь.
Остальные Айз Седай поспешили ее догнать. Что означал этот взгляд? Кадсуане привыкла относиться к другим Айз Седай так, словно они заслуживали уважения не больше обыкновенного мула. Будто в ее глазах все прочие были только детьми.
Хотя, учитывая, как в последнее время вели себя многие Айз Седай…
Нахмурившись, Найнив пошла в противоположную сторону, кивнув по пути часовым. Тот кивок Кадсуане вряд ли был сделан из уважения. Для подобного Кадсуане была
Как быть с Рандом? Он не хотел принимать помощь от Найнив или от кого-либо еще, но в этом не было ничего удивительного. Он еще в Двуречье был упрямым пастухом, и его отец был таким же. Это никогда не останавливало Найнив-Мудрую, и это определенно не остановит Найнив-Айз Седай. Ей удавалось переспорить Коплинов и Конгаров; она сумеет сделать то же с занесшимся Рандом. Она подумывала, не отправиться ли в его «дворец» и не устроить ли ему выволочку.
Хотя… Ранд ал’Тор был не просто каким-нибудь Коплином или Конгаром. Двуреченские упрямцы не обладали удивительно зловещей аурой, которую имел Ранд.
Она и раньше имела дело с опасными людьми. Ее Лан был опасен, как охотящийся волк, и мог быть столь же вспыльчивым, даже если он хорошо умел скрывать это от окружающих. Но каким бы угрожающим и пугающим ни бывал Лан, он скорее бы отрубил себе руку, чем поднял ее на Найнив.
Ранд был иным. Найнив дошла до лестницы и направилась вниз, отмахнувшись от предложения часового взять с собой солдата для эскорта. Стояла ночь, под покровом которой пряталось много беженцев, но Найнив едва ли была беспомощной. Однако она взяла фонарь у другого караульного. Использование Единой Силы для освещения пути могло заставить прохожих чувствовать неудобство.
Ранд. Когда-то она думала, что он благороден, как Лан. То рвение, с которым он защищал женщин, было почти смешным в своей невинности. Того Ранда больше не было. Найнив снова вспомнила тот момент, когда он прогнал Кадсуане. Она поверила, что он убьет Кадсуане, если снова увидит ее лицо, и воспоминания о том моменте до сих пор вгоняли ее в дрожь. Конечно, это было только игрой ее воображения, но в тот момент ей показалось, что в комнате стало темнее, словно туча заслонила солнце.
Ранд ал’Тор стал непредсказуем. Приступ ярости, обрушившийся на саму Найнив несколько дней назад – всего лишь еще один пример. Конечно, несмотря на сказанное, ее он никогда не прогонит и не станет для нее угрозой. Он же не настолько бессердечен. Верно?
Спустившись по каменным ступеням, она вышла на тротуар, испачканный грязными следами вечерних прохожих. Она плотнее закуталась в шаль. На противоположной стороне приютились кучки людей. Входы в лавки и в узкие переулки служили им укрытием от ветра.
От одной из дальних групп она услышала кашель ребенка. Найнив застыла, и вновь услышала кашель. Он был неестественным. Бурча под нос, Найнив пересекла улицу и стала пробираться через тела спящих беженцев, освещая фонарем одну группу дремлющих людей за другой. Судя по медному цвету кожи, многие из них были доманийцами, но среди них было и немало тарабонцев. И… Неужели это салдэйцы? Неожиданно.
Большинство беженцев лежали, закутавшись в рваные одеяла, рядом со своими скудными пожитками. То там, то здесь валялись котлы и лоскутные одеяла. У одной маленькой девочки была небольшая тряпичная куколка, которая когда-то, вероятно, была красивой, но теперь у неё не хватало одной ручки. Ранд, безусловно, преуспел в покорении стран, но его государства нуждались не только в поставках хлеба. Им нужна была стабильность, им было нужно во что-то – или в кого-то – верить. Ранд все хуже справлялся и с тем, и с другим.
Откуда раздавался тот кашель? Немногие из беженцев решались говорить с ней, но и они с неохотой отвечали на ее вопросы. Когда, в конце концов, она разыскала мальчика, то была уже порядком раздражена. Его родители устроили себе лежаки в углублении между двумя деревянными лавками, и едва Найнив приблизилась к ним, отец встал на их защиту. Он был доманийцем, весьма грязным, с темной, клочковатой бородой и густыми усами, которые, должно быть, когда-то были пострижены по доманийской моде. На нем не было кафтана, а от рубашки остались одни лохмотья.
Найнив смерила его взглядом, которому научилась задолго до того, как стала Айз Седай. Право слово, мужчины бывают такими глупыми! Его сын, возможно, на последнем издыхании, а он, тем не менее, оказывал сопротивление одному из немногих в городе людей, кто мог ему помочь. Жена оказалась более здравомыслящей, впрочем, так обычно и бывает. Она заставила мужа посмотреть вниз, дотронувшись до его ноги. В конце концов, он отвернулся, бурча что-то себе под нос.
Черты лица женщины было сложно различить сквозь покрывавшую ее лицо грязь с дорожками от слез. Очевидно, у нее выдалась пара нелегких ночей.
Найнив опустилась на колени, игнорируя маячившего рядом отца, и сдвинула одеяло с лица ребенка, лежавшего на руках у женщины. Ну, конечно же, он был худым и бледным, а взгляд его распахнутых глаз метался, словно в бреду.
– Как давно он кашляет? – спросила Найнив, вынимая из сумки несколько пакетиков с травами. Запасы Найнив были невелики, но им этого должно хватить.
– Уже неделю, госпожа, – ответила женщина.
Найнив прицокнула языком от раздражения и указала на лежащую рядом оловянную чашку.
– Наполни ее, – рявкнула она отцу ребенка. – Вам повезло, что с белой трясучкой мальчик прожил так
