непременно впустят, ведь она появится под руку с самим Майклом Хейвордом. Да Майкл и не заметит этого лакея, проплывет мимо, сунув ему в лапу пятьдесят фунтов. И сколько бы на нее ни косились, все равно пропустят. А потом прольют ей что-нибудь на колени. Или будут ждать, когда она сама что-нибудь прольет на себя.
Александра занервничала и сунула руки в карманы куртки, чтобы не поддаться дурной привычке, оставшейся с детства, — грызть ногти. Не хватает ей только опозориться перед Майклом. Она специально красит ногти яркими лаками, как напоминание — не смей грызть ногти! Нельзя показать ему, что ей страшно, так страшно, что колотится сердце и сводит желудок. Нет, сэр, этого вы от меня не дождетесь, твердила себе Александра. Вообще страх — это последнее дело и никогда до хорошего не доводит, так говорила ей старшая сестра во времена их детства. Тогда она больше всего боялась темноты и замкнутого пространства. Началось это в возрасте пяти лет, после того, как ее однажды случайно закрыли в темной кладовке. Большего ужаса она не переживала в жизни. И дело было не столько в темноте, сколько в кошмарном ощущении безвыходности. С тех пор она долго спала только при свете ночника и с открытой дверью. Даже отец, сторонник системы жесткого воспитания, не стал возражать. Слишком сильно она их тогда напугала, промолчав несколько суток, но не проронив ни слезинки. Приблизительно через год Глория посвятила ее в главный секрет жизненных побед: никогда не показывать вида, что тебе страшно. Запомнив наставление старшей сестры, она научилась справляться с этим омерзительным чувством и находить выход из, казалось, безвыходных положений. И открылось ей, что мир — это чудесное место, где почти все зависит от тебя. Она считала, что навсегда избавилась от страхов. Но вот теперь случился рецидив, и она снова чувствует себя испуганной девочкой. Но вида она не покажет и в ресторан войдет с гордо поднятой головой. Плевать ей, если она кому-то не понравится. Может, Майкл Хейворд и пожалеет, что женился на ней, но ему никогда не придется жалеть ее! Уж об этом она позаботится.
Нужно было видеть, как округлились глаза и оживилось лицо метрдотеля при их появлении. Правда, он быстро привел в порядок свое лицо и снова застыл с вежливой улыбкой на губах и выражением спокойного безразличия на лице.
Так-то лучше, подумал Майкл. Раз он готов оплачивать астрономические счета этого ресторана, пусть улыбаются, даже если ему вздумается привести в ресторан комодского варана!
Крепко прижав к себе руку Александры, Майкл улыбнулся метрдотелю.
— Добрый вечер, Джордж. Отец уже здесь? Улыбка Джорджа стала шире.
— Прибыли, мистер Хейворд. Он, леди и еще один джентльмен. Они уже сидят за столиком. Если я не ошибаюсь, столик был заказан на четверых? — Он приподнял бровь, упорно избегая смотреть на Александру.
Майкл на секунду замер.
— Произошло изменение.
Метрдотель перестал улыбаться и подозвал официанта, который почтительно остановился сбоку от него. Джордж шепнул ему несколько слов, после чего официант бросил удивленный взгляд в их сторону, коротко кивнул и поспешил в зал ресторана.
— Через минуту все будет в порядке, — заверил Майкла Джордж, по-прежнему избегая взглядов на его спутницу. — А… юная леди… не хочет оставить в гардеробе свою куртку? — Он с отвращением покосился на нее.
— Она мне не мешает, — заявила Александра, прежде чем Майкл открыл рот.
Словно не услышав ее, Джордж продолжал смотреть на Майкла.
Сжав зубы, Майкл обнял Александру за плечи.
— Моя жена останется в куртке. Спасибо, Джордж.
Как он и ожидал, профессиональная выдержка изменила Джорджу. У него отвисла челюсть.
Майкл, не снимая руки с плеча Александры, обошел метрдотеля и повел ее в зал ресторана. Он издалека увидел отца в обществе старого друга их семьи, Кристиана Честера, и холеной блондинки. Они явно недоумевали, почему их пересадили за другой стол в самом центре зала под огромной пальмой, с раздражением наблюдая, как официант сервирует стол на пятерых. Александра тихо засмеялась.
— Что тебя развеселило? — спросил он и заглянул ей в лицо.
— Пальма. Я так и думала, что здесь окажется пальма.
И тебя специально посадят за стол, который находится под этой пальмой в самой середине зала, мысленно добавил Майкл.
Уголок его рта дернулся, пальцы непроизвольно сжали ее плечо.
— Пропади они пропадом, — буркнул он, и снова был награжден ослепительной улыбкой Александры.
В эту минуту их и заметил отец. Майкл получил огромное удовольствие, увидев, как у старика отвисла челюсть. Правда, он тут же ее захлопнул, глубоко вздохнул и встал из-за стола. Взгляд его был устремлен на Майкла, серые, как у сына, глаза сияли. Он искренне был рад видеть сына.
— Как мило с твоей стороны, что ты привел гостью. Извините, мы знакомы? — обратился он к Александре.
Он разглядывал ее волосы, торчащие груди под оранжевым топом и даже глазом не моргнул. Вот это выдержка, с завистью подумал Майкл.
— Конечно, знакомы, — весело ответила Александра, протягивая ему руку. — Я Александра Дэвис, сестра Глории. На свадьбе я была блондинкой, — предусмотрительно добавила она, чтобы объяснить ему, почему он сразу не узнал ее.
— Ну конечно! Теперь я вас узнал. Да… несомненно, ваши синие волосы сбили меня с толку. Младшая сестра жены моего Генри, — представил он ее Кристиану Честеру и блондинке, которая, очевидно, и была Ребеккой Катберт.
Майкл улыбнулся и добавил:
— Младшая сестра Глории и моя жена.
К чести отца, ни один мускул не дрогнул на его лице, только легкая бледность выдала, каким потрясением стало для него открытие, что Майкл успел жениться за те несколько часов, отделявшие утренний разговор по телефону от их встречи в ресторане.
Гарольд Хейворд поцеловал Александру в щеку и подвел их с Майклом к Ребекке Катберт, которая оказалась в точности такой, какой описал ее отец, — великолепной изящной блондинкой в потрясающей упаковке. Ничего общего с той женщиной, на которой он женился час назад. Просто небо и земля. Майкл так никогда и не узнал, была ли Ребекка в курсе, что ей на этот вечер предназначалась роль его девушки.
Пожимая Александре руку, Гарольд высказал сожаление, что не присутствовал на их бракосочетании, а потом заказал бутылку шампанского.
— Надо отметить такое событие, — сказал он. По его глазам Майкл понял, что он, мягко выражаясь, не очень-то доволен этим событием. Кстати, вспомнил Майкл, именно шампанское привело их с Александрой к грехопадению два месяца назад, когда они снова встретились на семейном празднике у Глории и Генри. Шампанское тогда сорвало их с тормозов, выпустив на волю огненного демона желания, который таился в них со дня их первой встречи в Париже. Именно шампанское завело их тогда в номер мотеля.
— Я не знаю… — забормотал Майкл.
Но Александра весело поддержала Гарольда.
— День прошел в такой спешке. У нас даже не было времени отметить наше бракосочетание с друзьями.
Она обратила взгляд на Майкла, и он увидел в ее глазах вызов.
— Следовательно, мы должны сделать это сейчас, — твердо сказал Гарольд.
Он сдержанно улыбнулся сыну и, когда подоспел официант, который разлил шампанское по бокалам и поднес их сидящим за столом, чокнулся по очереди с Александрой и Майклом.
— За моего сына и его новобрачную. Пусть они живут вместе долго, долго, долго.
Ух, хорошо, что он остановился, подумал Майкл, еще одно «долго», и он придушил бы отца. А вот счастья он им не пожелал. Интересно, обратила на это внимание Александра или нет? Глаза ее смеялись, когда он чокался с ней.
— И счастливо, — произнесла она.
