него не осталось. Том Паркинс тем временем целовал невесту.

— Давайте пить шампанское! — провозгласил он.

— Обязательно! Единственное, что мы успели сделать за такое короткое время, это прихватить бутылку шампанского, — вторила ему Пегги.

— Замечательно! — весело поддержала их Александра.

— Спасибо, но у нас нет времени. В другой раз. Нам предстоит ужин с моим отцом.

Наскоро попрощавшись и всех поблагодарив, Майкл схватил за руку новоиспеченную жену и потащил ее за собой.

— Это правда, что мы встречаемся с твоим отцом? — возмущенно спросила Александра, пока Майкл тащил ее к лифту. — Ты знал, что отец в Лондоне, и не пригласил его?!

— Полагаешь, он стал бы молчать или благословил бы нас?

Александра растерянно уставилась на Майкла. Тот мрачно кивнул. Ему виднее, подумала Александра. Гарольда, отца Майкла, она видела несколько раз, но сразу поняла, что старик привык всеми командовать. Он и на свадьбе Генри с Глорией пытался распоряжаться и во все вмешивался.

Они молча спускались на лифте, не глядя друг на друга.

Господи, что он наделал?! Конечно, отец не оставил ему другого выхода. В конце концов, он сам настаивал, чтобы его старший сын женился.

Только вряд ли он одобрит его выбор. Интересно будет посмотреть на его лицо, когда он увидит в качестве жены сына женщину с синими волосами, в каких-то бутсах вместо туфель и черных леггинсах в цветочек? Его жену. Да… Зато у его жены самые длинные в мире ноги, самые желанные для поцелуя губы и нежный дразнящий язычок. Она заставляла кипеть его кровь. Он встречал множество других женщин, более покладистых и подходящих, но ни одна из них не смогла зажечь его так, как Александра. С ними он легко расставался и быстро забывал. Александру он забыть не смог, как не мог забыть ту волшебную ночь, мысленно переживая ее вновь и вновь. Сегодня он сможет пережить такую ночь в реальности. Но прежде придется пережить ужин с отцом.

Они быстро нырнули в дожидавшуюся их машину. Дождь пошел сильнее и заливал окна машины. Дневное тепло весеннего дня уступило место вечерней прохладе. Сидевшая у дверцы Александра дрожала в своей кожаной куртке.

— Тебе холодно? — спросил Майкл. Она тряхнула головой.

— Со мной все в порядке, — бодро ответила она.

Она обхватила себя руками и вжалась в сиденье. Иногда она посматривала на Майкла и улыбалась ему, затем снова смотрела прямо перед собой. Ему казалось, что она все-таки дрожит. Но, если ей не холодно, отчего она дрожит? Может, нервничает? Ха! Это Александра-то нервничает? Такого не может быть. Наблюдая за ней краешком глаза, он засомневался, есть ли у нее нервы вообще. Самоуверенный вид, подбородок выдается вперед, нос задран кверху…

Боже, как она размалевана! Он полез в карман за носовым платком и протянул ей.

— Возьми и сотри краску с лица. У тебя тушь растеклась по щекам.

Неужели она в таком виде появилась на людях, испуганно подумала Александра.

— Большое спасибо, — с преувеличенной вежливостью сказала она, вырвала из его рук платок, открыла окно и выставила платок наружу, под дождь.

— Эй, что ты делаешь?

— Предпочитаешь, чтобы я плевала на него?

— Разумеется, нет, — смущенно буркнул Майкл.

— Я так и думала.

Александра намочила платок, закрыла окно и стала тереть щеки. Операцию пришлось повторить не один раз, пока щеки не заблестели. Майкл посматривал на нее с тревогой, боясь, что она сдерет кожу. Наконец она прекратила, к его облегчению, тереть щеки и обернулась к нему.

— Теперь ты доволен?

Майкл посмотрел на нее. Удивительно, боевая раскраска исчезла, но в ее глазах продолжал гореть бойцовский огонь, как у профессионального борца. Его молчание говорило само за себя, и Александра пожала плечами.

— Ладно, будем надеяться, что мы приедем в ресторан раньше, чем появится твой отец. Что-нибудь придумаю.

Платок Майкла она засунула в карман своей куртки и снова обхватила себя руками. Майкл вдруг увидел, какая она в сущности еще юная, непосредственная и невинная. Ему стало стыдно, что он везет ее в общество, в котором она будет чувствовать себя скованно, неуютно. Ну, разумеется, так она и должна себя там чувствовать, возразил он себе, ведь отчасти поэтому он на ней и женился. Она согласилась выйти за него, никто ее не заставлял, да и как можно заставить такую женщину сделать что-то против своего желания?! Поэтому, наверное, нет нужды объяснять ей сейчас правила поведения в ресторане клуба. За это она ему и голову может оторвать. Между прочим, ее появление в том виде, в каком она сейчас, само по себе вызов обществу. Но не оставлять же ее без поддержки!

— Тебе ничего не нужно? — спросил он у нее. — Может, ты хочешь посоветоваться со мной?

Она взглянула на него с крайним удивлением.

— Ты имеешь в виду предстоящую встречу с твоим отцом?

— Не бери в голову, — ответил Майкл, чувствуя себя дураком. — Все отлично. Ну, если тебе ничего не нужно, — он положил на колени свой кейс и открыл его, — я поработаю немного.

Забавно… Отныне она замужняя женщина. Жена Майкла Хейворда. Если бы ей предсказали такого мужа, она бы не поверила. Но вот он, сидит рядом, уткнувшись носом в какие-то бумаги. Наверное, очередная сделка. И прикид на нем стоит больше, чем ее трехмесячная аренда квартиры, и средств в его распоряжении больше, чем национальный доход какой-нибудь небольшой страны. Может, она и вправду сошла с ума? Самой это понять не дано, со стороны виднее. Что вообще на нее нашло? Почему она приняла это безумное предложение? Ведь он ее не любит. Конечно, невооруженным глазом видно, что она ему нравится. Особенно в постели. Да, в постели с ним творилось что-то невероятное.

Раньше она даже представить такое не могла. Но, если отбросить постельные дела, между ними нет ничего общего. Майкл просто использует ее, чтобы досадить своему властному папаше. Он сам ей в этом признался. Правда, и она использует Майкла, чтобы спасти Микки. Но ему она в этом не призналась. Ему без разницы, зачем ей потребовались такие бешеные бабки. Он даже не спросил, а просто выдал ей чек.

Теперь у нее есть муж. Сам Майкл Хейворд! А ведь родители предупреждали ее в свое время. «Ох, детка, когда-нибудь ты отхватишь кусок, который не сможешь проглотить!» — говаривала мать, обеспокоенная честолюбивыми фантазиями своей младшей дочери.

«Девочка моя, — сказал как-то отец, — однажды ты, не подумав хорошенько, прыгнешь слишком высоко и окажешься по шею в куче навоза».

Только вместо навоза он употреблял более грубое слово. Он вообще был грубоват и употреблял сильные выражения.

Похоже, именно туда она и вляпалась. Дрожь становилась все сильней, и ей пришло в голову, а не выброситься ли из машины на ходу. Если повезет, ее сразу переедет какой-нибудь лихач. Впрочем, с ее везением она скорее попадет под колеса велосипеда рассыльного и Майкл просто подберет ее с мостовой, отряхнет и повезет дальше, на встречу с папой. Господи, что же ей теперь делать? Остается только молиться. Александра не была особенно набожной, но молиться умела и всегда просила за тех, кто не мог помочь себе сам: за слабых, больных, униженных, отчаявшихся людей. Никогда ничего не просила у Бога для себя, потому что всегда верила в собственные силы.

Александра бросила взгляд на сидящего рядом мужчину. На коленях открытый кейс, что-то там кропает… Наверное, ручка в его руке стоит больше, чем она зарабатывает за месяц. Дело, конечно, не в деньгах, а в стиле жизни, в чуждых для нее ценностях, вообще в их разных взглядах на жизнь. Сдался ей этот шикарный клубный ресторан! Это не привычное уютное кафе, где удобно пообщаться с друзьями или поболтать с приятелем. Наверняка у этого ресторана помпезное оформление, пальмы всякие, а на стенах развешаны картины с охотничьими сюжетами. Все присутствующие в элегантных вечерних нарядах, а метрдотель выглядит как принц Уэльский. При виде такой, как она, он станет нос воротить. А вдруг ее не впустят туда? На секунду Александрой овладел панический страх. Какая глупость пришла ей в голову! Ее