12
Утром, как только они проснулись, Алиса повернулась к нему и спросила:
— Ты хочешь на мне жениться?
— Что? — Он изумленно посмотрел на нее.
— Я спросила, хочешь ли ты жениться на мне?
— Мне не приходило в голову. Разве кто-нибудь на твоем месте захотел бы этого?
Она заложила свои тонкие руки за голову и принялась рассматривать потолок.
— А почему бы и нет? Ты симпатичный и, возможно, наиболее подходящий мне жених в Солнечной системе. В постели ты ничего, и… Мне ты нравишься.
— А ты — богатейшая наследница. Почему ты до сих пор не замужем? Наверняка у тебя было много возможностей.
— Потому что я одна из самых богатых наследниц в Солнечной системе. Ты понимаешь, что это значит? Половина из тех, кто мне встретился, хотели бы на мне жениться из-за денег. Другие имели уже достаточно денег, но хотели объединить их с моим капиталом и, тем самым, стать богатейшими людьми в Солнечной системе. Ни разу мне не встретился мужчина, которого нельзя было заподозрить в чем-нибудь из этого.
— Но почему я? — Матерс был сбит с толку.
— Ты доказал, что не питаешь интереса к деньгам. В противном случае ты бы не стал бескорыстно отдавать свои силы, возможно, самой крупной корпорации в Солнечной системе. Я знаю, что если ты женишься на мне, то только потому, что любишь меня и хочешь.
Дон Матерс промолчал. Пожалуй, это заслуживало внимания. Если жениться на этой девушке, то старого Демминга можно оставить в дураках. Этот ублюдок лишил Дона права собственности на капитал.
Алиса по-своему расценила его молчание и сказала с кротостью, так плохо сочетавшейся с ее обычной аристократической надменностью:
— Я не тороплю тебя. Я понимаю, ты должен это обдумать. Ты еще плохо меня знаешь, а твоя помолвка с невестой расстроилась только два месяца назад. Имей в виду, она уже наверняка жалеет об этом, ведь ты теперь — гордость человечества.
Такое до сих пор не приходило Матерсу в голову. В самом деле, сейчас Диане Керамику он, возможно, представляется совсем в ином свете. Наверное, подумал он, у Дианы на Каллисто сейчас просят ее автографы, поскольку когда-то она была помолвлена с ним.
Дон чуть не рассмеялся.
Спустив ноги с кровати на пол, он сел. Сейчас нужно вести себя как можно серьезнее, независимо от того, какое решение он примет.
— Ты очень мила, Алиса. И сегодня была самая запоминающаяся ночь в моей жизни. Но, как ты сама сказала, мы плохо знаем друг друга. Я считаю, что нам нужно
Она осталась в постели, закрывшись простыней до подбородка, и Дон отправился в ванную, принял душ и обработал лицо депилятором.
Пока он шел к шкафу за своей одеждой, Алиса наблюдала за ним своими задумчивыми глазами.
Как только он взял в руки свою форму, она сказала:
— Боже мой, Дон! Тебе не следует снова ее надевать. Оставь ее здесь. Кто-нибудь из слуг ее уберет, а ты закажешь себе новую. Блок связи вон там, в гардеробной.
Дон Матерс недоуменно посмотрел на нее.
— Но я надевал ее только один раз.
— Достаточно и одного, — зевнув, сказала она.
— Ты что, ничего не надеваешь больше одного раза?
— Редко. Только, если одежда связана с какими-то памятными событиями.
Он пожал плечами и прошел в гардеробную, где увидел огромный блок связи. Дон подошел к экрану и заказал себе свежую форму и кое-что из предметов мужского туалета.
В спальню он вернулся уже в новой одежде. Склонившись над кроватью, он поцеловал Алису. Пожалуй, с разбросанными, перепутанными волосами и косметикой, сильно пострадавшей во время ночных утех, она казалась еще более прекрасной.
— Спасибо, — единственное, что сказал он перед тем, как повернуться и уйти.
Матерс подошел к дверцам лифта, которые тут же открылись. Он еще не успел ничего сказать, как голос с экрана опередил его:
— Для вас сообщение, полковник Матерс. Наверху вас ждет ховер-лимузин.
Дон Матерс собирался спуститься на лифте вниз, чтобы взять такси до базы, но ответил:
— Хорошо. Поехали туда. — По крайней мере, ему не придется искать выход из здания, которое, возможно, не очень большое по понятиям Демминга, но для Дона представляло из себя запутанный лабиринт.
Кабина лифта поехала в сторону, но не слишком далеко, после чего двери открылись, и он оказался в довольно большом саду с зарослями и лужайками. Это был тот самый сказочный парк Демминга на крыше здания.
Дон обнаружил, что он недалеко от веранды, где когда-то впервые увидел Демминга и Ростоффа. Ховер-лимузин стоял почти на том же самом месте. Рядом стоял Кокни, придерживая открытую дверь, а внутри, за пультом управления, сидел его коллега.
Фрэнк Кокни, изобразив на своих синих губах нечто вроде улыбки, проговорил:
— Доброе утро, полковник Матерс. Нам приказано доставить вас на базу.
— Хорошо, — ответил Дон и сел в машину.
— Поздравляю вас с вашей победой, полковник, — после некоторого колебания сказал Кокни. — Такого никогда еще не было. Никогда.
— Благодарю. — Похоже, эти двое тоже ничего не знают, и слава богу. Скорее всего, оба они из охраны Демминга, короче — телохранители.
Кокни сел впереди, рядом с другим головорезом, после чего ховеркарт взмыл в воздух и затем снизил высоту полета.
По пути на базу Кокни повернулся к Матерсу и проговорил:
— Знаете, полковник, я и думать не мог во время нашей последней встречи, что вы станете знаменитым героем.
— Я тоже, — последовал ответ.
— И я не знаю, почему мистер Демминг захотел тогда встретиться с вами. Вероятно, у него какое-то чутье, и он почувствовал, что такое случится именно с вами.
— Да, он умный человек.
Кокни озадаченно нахмурился:
— Но как он разглядел, на что вы способны? Да еще вы провернули дело с этой корпорацией.
— Какой корпорацией? — настороженно спросил Дон.
— О, но все уже об этом знают.
— Об этом еще не объявлено, — сказал Матерс, явно давая понять, что не хочет поддерживать этот разговор. — Мы хотим пока попридержать всякую информацию.
— Конечно, сэр. Я вовсе не стараюсь быть любопытным. — Кокни откинулся на спинку сиденья, заметно разочарованный.
Матерс предполагал, что они пролетят через главные ворота непосредственно к административным зданиям, но, к его удивлению, ховеркарт полетел направо к взлетно-посадочным площадкам. Вероятно, для транспорта Демминга имелось соответствующее разрешение.
— Куда, полковник? — спросил Кокни.
