избавиться. То есть чтобы пленный отвечал на твои вопросы не задумываясь, проскакивая фазу осмысления ответа. И тебе, в общем-то, особых усилий прилагать для этого не нужно. Ты для этого пленного самый страшный человек – ты только что завалил всех его соратников и держишь его судьбу в своих руках. В средствах воздействия ты не стеснен – можешь его хоть на кусочки кромсать, война все спишет. Улавливаешь?

– Так они ее что… ага? – Альберт, округлив глаза, кивнул в сторону угрюмой дачи, откуда доносилась какая-то нездоровая возня и сдавленное мычание.

– Ничего они ее не «ага», – небрежно скривился Олег. – Можешь успокоиться – пытать ее никто не будет. Не тот объект. Застращают, отшлепают, руки повыкручивают, приведут в состояние панического ужаса… А ты лучше представь себе – в противовес вышесказанному, что ты следователь и у тебя подозреваемый.

– В подвале, – устойчиво зациклился Альберт. – Где много розеток. И – электроприборы. Милое дело!

– Это детали, – отмахнулся Олег. – Это не так важно. Подозреваемый, он – гражданин. Такой же, как и ты. Он не враг. Он просто подозреваемый. Вину его еще доказать нужно. Перечень вопросов, которые тебе придется ему задать, может занять не один десяток страниц – тебе нужно уловить тончайшие нюансы всех его ответов, неоднократно вернуться к «контрольным» вопросам, чтобы решить для себя: тот это тип, которого ты ищешь, или так – с улицы зашел. Нет, если у тебя нет желания возиться, пожалуйста – ты можешь побить его ногами, а потом пытать этими самыми электроприборами, что тебе так нравятся. Но если вдруг окажется, что это не тот человек, который тебе нужен, он, чтобы избавиться от страданий, такого наговорит – впору новое дело открывать…

– А как-то странно они ее допрашивают, – пробормотал Альберт, выставив ухо в приспущенное окно и с нездоровым любопытством прислушиваясь к возне внутри дачи. – Это так и должно быть или как?

– Или как, – буркнул Олег, приоткрыв дверь со своей стороны и прислушавшись. – А ну-ка, пошли…

Да, дорогие мои – это было и в самом деле «или как». Даже с первого взгляда было ясно, что подготовка к допросу явно выходит за нормативные рамки. Петя Бутиков с грустью во взоре сидел на корточках в углу, шустрый Денис, который всегда первый, уже лениво наблюдал за процессом, а Егор, спустив штаны до пола, с похвальной быстротой двигал тазом и тихо рычал. При этом он, разумеется, вторгался в сферу Лилькиных интересов, но ее это, похоже, совсем не повергало в состояние панического ужаса: вцепившись в подоконник, барышня ритмично подергивалась в такт поступательным движениям сзади и, грациозно виляя оттопыренной попкой, ласково гнусавила:

– Ну давай, зверек, давай! Пощекочи мне легкие!

– Эт-то что за бардак?! – начальственно крикнул Олег, вступая под сень разоренного строения. – Я чем сказал заниматься?!

– Приводят в состояние панического ужаса, – возбужденно раздувая ноздри, съерничал Альберт, из-за Олегова плеча заглядывая вовнутрь. – Склоняют к добровольному сотрудничеству со следствием!

– Склоняем, – кивнул Денис, блаженно прижмурившись. – Мы ей показали, где раки зимуют. Только сказала, что Пете не даст. Не нравится он ей.

– Ох!!! Ох!!! Ох!!! – по-спартански сдержанно заблажил Егор, застывая в конечной точке и судорожно вздрагивая мускулистой задницей. – Оу-х-хх!!! Во… Лейтенант Васильев упражнение закончил.

– Нормально, – резюмировал Олег. – Ну и как – склонили?

– С каждого по пятьдесят баксов – и договоримся, – ловко натянув трусики и запахнув халат, сообщила Лилька. – Зачем вообще в эту розваль тащили? Не могли в общаге сказать, чего надо? Или вы маньяки?

– Нам не это надо, – покачал головой Олег. – Пятьдесят – это чересчур, милашка. У нас центровые шкуры столько не просят!

– А вы побродите по промзоне, может, дешевле найдете, – надерзила Лилька. – А чего вообще-то надо?

– Историю надо, – Альберт выступил из-за плеча Олега и, проявляя самостоятельность, пошуршал пятидесятидолларовой бумажкой. – Ту, что Пете вы рассказывали – два года назад.

– Еще деньги на нее тратить! – скривился Петя. – Она у меня сейчас все и так расскажет.

– Бей, пытай, ментяра пакостный, – все равно на – вру, – вцепившись взглядом в купюру, бесстрашно пообещала Лилька. – А за баксы все расскажу без утайки, всю правду-матку!

– Держите, – Альберт протянул дамочке купюру. – Сегодня у вас счастливый день – благодаря Провидению, вы избежали ужасных страданий.

– Да какие тут страдания! – небрежно бросила Лилька, пряча купюру в трусики – лифчика на ней не было, а в халате карманы отсутствовали. – Знаем мы эти страдания – с малолетства с этими ментами кружимся. Писюнами потыкают в разные места, похрюкают, а потом стращают статьями разными – чтобы, значит, деньги не платить.

– Хорош болтать – факты излагай, – недовольно буркнул Олег, доставая из кармана диктофон – обиделся, видимо, что не понадобилось его искусство великого допросчика. – Только повнятнее – я тебя пишу…

Лилькина история и впрямь походила на детектив: Петя скептически морщился и часто встревал, остерегая порочную деву от преувеличений, Олег щелкал «паузой», жестами давая понять соратнику, чтобы не вмешивался, а Альберт слушал, открыв рот, и подбадривал:

– Дальше, дальше – не отвлекайтесь!

Те, кто читал первые две книги про похождения Пса, эту историю наверняка помнят, а для остальных мы на ней вкратце остановимся.

Два года назад нехорошие люди отловили химическую секс-звезду и посадили в душный подвал: хотели продать ее в рабство. Только слегка просчитались: они помимо Лильки и еще нескольких фей примерно такого же стиля посадили в этот подвал дамочку, к которой им подходить не следовало даже на пушечный выстрел. Психологическую близорукость проявили, не сумели правильно определить категорию очередной жертвы. Дамочка походя всех там перестреляла, фей выпустила, а Лильку забрала с собой – сказала, что ей возвращаться в общагу нельзя, потому что неотстреленные непременно будут за ней охотиться.

Повезла дамочка Лильку в усадьбу № 54 по улице Вавилова, что в пригородном поселке Южный, в котором проживают в основном одни пенсионеры и среднего достатка дачники. Там она снимала квартиру у старенькой подслеповатой бабушенции, представляясь ей подполковником КГБ Диной Турбиновой. В усадьбе дамочке стало плохо – она до этого где-то башкой крепко стукнулась, – и Лилька, по доброте душевной, трое суток ухаживала за своей убойной спасительницей.

На Вавилова Лильке понравилось: тихо, спокойно, два видюшника, телевизор, никто никуда не тащит, жратвы вволю – на деньги дамочка не скупилась. Химическая дева с утра до вечера валялась на диване, уплетала мороженое и смотрела видеофильмы. Познакомились – дамочка сказала, что друзья зовут ее Ли. А когда Лилька спросила, кем Ли по роду деятельности является, та не задумываясь ответила:

– Киллер я. Мочу всех подряд… за большие бабки, естественно…

– А на спине у нее висел здоровенный плакат «Киллерские услуги. Убью за недорого…», – не выдержав, съязвил Петя Бутиков. – И после этого она тебя живую отпустила? Лиляша, родная, я ж тебя просил – не завирайся!

– Дальше, дальше – не отвлекайтесь! – нетерпеливо замахал руками на бывшего участкового Альберт. – Продолжайте…

Лилька продолжала: да, тогда она тоже слегка стушевалась, но виду не подала и этак простецки поинтересовалась:

– Меня, значит, тоже потом замочишь? Я свидетель, да?

– Ты, конечно, свидетель, – согласилась Ли и тут же поспешила успокоить деву: – Но мочить тебя нет смысла. Я поработаю в вашем городе и смоюсь отсюда. Ну, через недельку, допустим. И по ходу дела с этими разберусь – которые нас в подвал пристроили. А если боишься – можешь уходить, я же тебя не привязываю. Но лучше тебе все же немного посидеть у меня – пока все не уляжется…

– А еще она подарила ей медальон работы Фаберже, – опять не выдержал Петя. – Именной. С брюликами. За пять штук баксов! А Лиляша – радость наша тот медальон потом толкнула… За сколько толкнула?