важные проблемы.

– А эти проблемы у тебя возникли именно после сегодняшней ночи, – ядовито заключил Рудин. – До этого все было нормально. А ты не бойся – купи себе ружье. Я тебя научу стрелять.

– Да, ты отчасти прав… Мне нужно срочно съездить в Питер, – признался Лиховский. – Мать навестить и… Там есть документы, которые прояснят некоторые нюансы по странностям, творящимся в этой усадьбе. И там есть… эмм… в общем, люди там есть, которые являются специалистами по такого рода проблемам. Через три-четыре дня я приеду, и, думаю, все утрясется.

– А что мы скажем, если вдруг во время твоего отсутствия кто-нибудь припрется? – озаботился Рудин. – Кто мы тебе такие и на каком основании находимся в усадьбе?

– Кому какое дело? – легкомысленно воскликнул Серж. – Гостите, и все тут. Мой дом – моя крепость.

– Я имею в виду не кого попало, а представителей органов, – пояснил Серега. – Ты забываешь, в каком мы положении.

– Скажете, что Алиса – моя жена, – нимало не смутившись, заявил Лиховский. – А ты – брат ее. И вы гостите у меня. Только и всего.

– А ты, фимоз, ничего лучше не мог придумать? – колюче сощурился Рудин. – С какого это стиха Алиса вдруг стала твоей женой? Кто в это поверит?

– А вот, пожалуйста, – Лиховский отпер массивный сейф и достал из верхнего отделения паспорт. – Возьми на всякий случай – вдруг пригодится.

Рудин раскрыл паспорт и разинул от удивления рот – жест, крайне неприсущий суровому боевому Псу. Пролистал до «семейного положения», крякнул и с трудом вернул челюсть на место.

– Вы что… вы действительно… Да? – после продолжительной паузы пробормотал он.

– Да, мы были женаты, – Лиховский развел руками, как бы и сам удивляясь такому факту. – Пять лет с небольшим. Вели совместное хозяйство.

– Ну и… как? – осторожно спросил Серега, почувствовав вдруг неподдельный интерес к этому, казалось бы, совершенно никчемному человечку.

– В смысле – «как»? – не понял Лиховский. – Как люди бывают женаты? У тебя что – не было подобного опыта?

– У меня был, – без особой охоты признался Рудин – о таком опыте он предпочитал не вспоминать. – Я имею в виду: она такая бой-баба… эмм… была. А ты… историк. Интеллигент. А?

– Ах, это… – Лиховский рассеянно усмехнулся. – Ну, я не знаю, как это получилось. У нас была любовь. Точнее, я ее любил без памяти, души в ней не чаял. А она просто пользовалась мною, я был для нее очень удобен. Постоянные разъезды, вечное отсутствие, тайная жизнь – послушный преданный муж в таком случае просто находка. Понимаешь?

– Нет, не понимаю, – покачал головой Рудин. – Я бы такой супружнице моментом устроил… Нет, я на такой просто не женился бы. Да… Ну и как ты… как теперь?

– Она в течение всего этого времени зарабатывала деньги, – по-своему истолковал вопрос Лиховский. – Весьма приличные. И отдавала мне, чтобы я размещал их на своих счетах. За пять лет скопилась кругленькая сумма… ммм… ну, скажем, достаточная для того, чтобы две семьи могли все бросить, уехать в Европу, купить себе приличные усадьбы и безбедно жить до самой смерти.

– Меня твои суммы не интересуют, – пожал плечами Рудин. – Я имел в виду, как ты теперь будешь жить?

– Почему не интересуют? – Лиховский даже удивился. – Какие отношения у тебя с Алисой? В смысле, как вы дальше думаете существовать? Жениться собираетесь?

– Этот вопрос пока не обсуждался, – Рудин слегка покраснел. – А вообще-то, конечно – как только все утрясется… Сейчас у меня программа-минимум простая: забрать кое-откуда одного полупарализованного типа и поставить его на ноги. Как только это случится, я могу не беспокоиться о своем устройстве – он все сделает. Гхм… Ну а там уже видно будет. Ты не думай, мы у тебя на шее долго сидеть не станем. У нас все продумано, так что…

– Меня меньше всего волнует, как долго вы будете сидеть у меня на шее, – продолжал гнуть свое Лиховский. – Можете вообще насовсем остаться. Это я к тому, что деньги, которые есть у меня на счетах, заработала сестра Алисы. И Алиса имеет полное право на половину того, что у меня есть. Когда Ли говорила, чтобы я позаботился о ее сестре с сыном, если с ней вдруг что-нибудь случится, она имела в виду именно это…

– В свете всего вышесказанного ты сейчас достанешь из сейфа пару миллионов баксов и вручишь мне с торжественным напутствием? – ядовито хмыкнул Серега. – А я буду сентиментально рыдать – обещаю!

– Вредный ты человек, Рудин, – укоризненно заметил Серж, отпирая сейф и доставая пачку сторублевых купюр. – У меня нет двух миллионов. Здесь, в сейфе, всего лишь двадцать штук баксов и сто пятьдесят тысяч рублей. Вот, возьми – на расходы, пока меня не будет.

– У нас свои есть, – Серега по-детски спрятал руки за спину и насупился. – Нам твоего не надо.

– Это деньги Алисы, – Лиховский, пожав плечами, бросил пачку на стол, извлек из сейфа ключ с узорчатой бородкой и положил рядом с деньгами. – Я же сказал, половина всего, что у меня есть, – ее. Вот дубликат. В сейфе лежит завещание на имя Ли – моей законной супруги. Оно зарегистрировано в одной из питерских нотариальных контор – там есть адрес, отослано в четыре швейцарских банка и подтверждено мною лично. Координаты банков и реквизиты в одной папке с завещанием. Если со мной вдруг что-нибудь случится, Алиса может воспользоваться паспортом Ли и получить все деньги. В целом мире никто не сумеет обнаружить подмену.

– Ты куда собрался, Лиховский? – насторожился Серега, несколько ошеломленный таким развитием событий. – Что за похоронный тон? «Если со мной что-нибудь случится…» Ты же вроде как в Питер к маме собрался ехать?

– Я на всякий случай, – Лиховский почесал плешь. – Ммм… Никто не застрахован от случайностей, вот что. Поэтому возьми ключ, деньги – и не надо возражать, я все решил.

– Ну и как я обо всем этом Алисе скажу? – озадаченно буркнул Рудин. – Она у нас дама с принципами, так что…

– А она в курсе, – Серж небрежно махнул рукой. – Мы уже все это обсудили.

– Да что вы говорите! – уязвленно воскликнул Рудин. – И когда же вы это успели?

– Мы часто беседовали в библиотеке, – нимало не смутившись, пояснил Лиховский. – У нас много общих интересов, было очень интересно общаться.

– И до чего же вы там дообщались? – воинственно вздернул подбородок Рудин. – Может, я уже тут и не нужен, а?

– Ты слишком вольно трактуешь данную ситуацию, – поморщился Лиховский. – Трактуешь с позиции своего здоровенного организма, переполненного гормонами, а следовало бы несколько иначе… Ты пойми: я очень любил эту женщину, она стала неотъемлемой частью моей жизни. И – хочешь ты этого или нет, воспринимаю Алису как сестру. У меня, кроме вас, никого нет в целом свете. Мать давно живет своей жизнью, так что… В общем, твои идиотские домыслы тут не проходят. Есть вещи, которые гораздо сильнее плотской любви. Понимаешь?

– Не знаю, не знаю… – Серега саркастически хмыкнул. – Как сестру, говоришь… Ты мне вот что скажи… А как вы с Ли того… Ну, в смысле секса?

– А тебе это обязательно нужно знать? – печально уточнил Лиховский, промакивая платком вспотевшую плешь. – Зачем тебе это надо?

– Мне надо, – неумолимо набычился Рудин. – Надо мне.

– Когда она была со мной, мы, разумеется, эмм… имели сексуальные контакты, – осторожно подбирая слова, сообщил Серж. – Она была снисходительна. Я ее боготворил. Но, как мне помнится… эмм… в общем, она никогда не испытывала оргазма. Понимаешь, она отсутствовала гораздо больше времени, чем была со мной. Вполне допускаю, что у нее имелись другие мужчины, более предпочтительные в физиологическом аспекте, нежели ваш покорный слуга. Такой женщине для удовлетворения страсти, как мне кажется, был нужен сильный здоровенный самец с хорошим запасом прочности. Ну, наподобие тебя, что ли… А ко мне она относилась скорее как мать к нерадивому сыну-шалопаю. Стой там, иди сюда, подай, принеси, пшел вон… В общем, пользовалась, пользовалась – я говорил…