оттого ощущал некоторый дискомфорт – кому приятно чувствовать себя тормозом! – И прикид… Че с ним станется? Раздели аккуратно…

– Так. Так-так… А ну давай, побрейте Дилю, – распорядился вор, присмотревшись к интернациональному «квартету», – все четверо были выходцами из Средней Азии, но внешне мало чем отличались от славян. – В смысле – башку побрейте, налысо. На роже щетина пусть останется – так даже лучше. Живо!

Перо хлопнул Дилю по плечу, приглашая прогуляться в ванную, тот дисциплинированно развернулся на каблуках, не найдя повода для возражений, хотя совершенно непонятно было, с чего это вдруг нужно вот так экстренно бриться.

– Почему не спрашиваете, зачем бреем Дилю? – поинтересовался Турды, наливая себе в стакан на два пальца водки. – Умные, да?

– Электрический стул подвезли, – позволил себе пошутить Слива – второй подручный Малого. – Новый, типа. Типа, будем испытывать.

Перо на секунду застыл на пороге ванной – шевельнулась извилина: действительно, для чего брить?

– Диля будет Ромой, – допер Малой и с облегчением вздохнул. – Он похож. Фигурой похож. Побреем, оденем в Ромин прикид… – И, с сожалением окинув взглядом апартаменты, сделал вывод: – Значит, сваливаем отсюда, да? Жалко – тут неплохо было…

– Никуда мы не сваливаем, – успокоил мытаря Турды. – Давай, брейте, переодевайте – посмотрим…

Минут через десять побритого налысо Дилю спрыснули французским одеколоном и одели в наряд замученного Ромы. Турды нахлобучил на лысую башку «стрелка» Ромину клетчатую кепку, надвинул козырек на глаза, велел смотреть вниз, а сам отошел к окну и некоторое время придирчиво разглядывал то, что получилось. Ничего кепочка – очень кстати пришлась. Вот вроде бы мелочь – а приятно. Не будь ее, черт знает, как бы вообще тогда выкручивались…

– На, хапни, – Турды налил полный стакан водки, протянул Диле. «Стрелок» тремя мощными глотками опорожнил посудину, крякнул и покосился на стол с закуской.

– Закуси, закуси, – разрешил Турды. – И вообще – веди себя попроще. Теперь ты – Рома. И ты не просто Рома, а Рома, ужратый вусрань. Понял? Мы с тобой кореша. Сейчас едем к тебе домой. Перед машиной, как выйдем, я начну сомневаться – ну, упрусь, типа, а ты будешь меня подталкивать. Вроде бы по-дружески, и в то же время это… грубовато, в общем. Ты хозяин, а не я, так себя и веди. Понял?

– Угу, понял, – кивнул Диля, хрустя огурчиком и задумчиво глядя на обнаженный труп посреди зала. – Я Рома. Типа, зову тебя к себе на хату. И потолкать… А? – Тут он смутился и неуютно передернул плечами: несмотря на только что засаженный стакан водки, вот так с ходу сломать стереотип было трудновато. Все четверо «стрелков» работали под новоиспеченным вором не первый год, для них он был не просто паханом, а настоящим курбаши, полновластным повелителем, авторитет которого не имел границ. А тут – потолкать… Кого это потолкать – Турды? Да за такие потолкания в один момент замесят в бетономешалку и выставят потом на центральной аллее парка Алишера Навои в родном Ташкенте с соответствующей табличкой: вот это монумент тому самому, который посмел толкать Турды…

– Ну конечно, потолкать! – подтвердил Турды, наливая Диле еще полстакана водки. – Ты давай, брось эти тудым-сюдымы. Жить хочешь?

– Угу, хочу, – не стал кривить душой Диля и залпом засадил предложенное пойло, прищелкнув зубами от перечной остроты поставленного вопроса. – Я все понял, хозяин, я постараюсь…

– Ты немножко не так понял, – как можно мягче сказал Турды, внутренне досадуя на не желавшего выпадать за рамки «пацана». Уж лучше бы на Рому оказался похож кто-нибудь из тройки русаков – те раскованнее. – Я тебя наказывать не собираюсь, если вдруг что-то не так получится. Тебя накажут они, – он потыкал пальцем за окно. – И тебя, и меня, и всех нас. Мы, конечно, крутые парни, никого не боимся, но… В общем, если что – будут резать живьем и очень медленно – как это… ну, лоскутками. Вот. Вот это прошу понять. От тебя зависит, как все пройдет. Ты понял, нет?

– Понял я, хозяин, все сделаю, – несколько более расслабленно заверил отрехсотграммленный Диля и даже изобразил неуклюжую попытку подмигнуть шефу.

– Ну вот и хоп, – облегченно пробормотал Турды. – Хоп… Слива, Перо – спускайтесь, подгоните к парадному наши тачки. А мы это… ну, порепетируем, как будем садиться, чтобы сразу нормально получилось.

Подручные мытаря накинули куртки и покинули номер. Турды два раза прогнал с Дилей сцену «уговаривания» и посадки, затем велел всей честной компании заглотить еще по полстакана водки. Малой водки пить не стал: рано еще, утро, а притворяться пьяным он и так хорошо умеет. Он сидел несколько в стороне, с кривой ухмылкой наблюдал за репетицией и неторопливо наводил глянец на туфли – чистая обувь была своеобразной манией маленького палача. Турды, закончив возиться с Дилей, дал команду выметаться из номера, а Малого, потянувшегося было из кресла, остановил жестом:

– А ты не одевайся. Ты остаешься, порядок здесь наведешь.

– Не понял, – нехорошо напрягся мытарь. – Что ты имеешь в виду?

– Спустишь Рому в унитаз, – бросил Турды, направляясь к выходу и нарочито небрежно охлопывая себя по карманам – дескать, не забыл ли чего?

– Погоди, погоди… Как это – спустишь? – забеспокоился Малой. – Это что – кусок дерьма, по-твоему? Ты же сказал, что придумаешь, как нам избавиться от трупа!

– Я придумал, – сообщил Турды, пристально глядя в глаза Малого. – Я не зря напомнил про твой нож. Он очень острый – как бритва. Времени много. Если все нормально получится, мы только вечером приедем. Усекаешь?

– Не усекаю, – упрямо набычившись, буркнул Малой – уперся, гад, решил до последнего не «въезжать» в замысел шефа.

– Кладешь Рому в ванну, – очень спокойно принялся перечислять вор. – Делаешь надрезы. Воду горячую пускаешь – он размякнет. Потом будешь помаленьку резать кусками и в унитаз спускать. Че неясно?

– Да ясно… – Малой нервно сглотнул: такую грязную работу ему приходилось делать впервые. Палач привык иметь дело с живым материалом – если когда и доводилось избавляться от трупа, то процедура была простой и не требующей кропотливого труда. Это сказать просто: резать кусками и спускать в унитаз… – А кости? – зло прошипел Малой. – А череп? У меня пилы нету! Как я, по-твоему, должен от костей избавляться?! Ты плохо придумал, Турды, – так не пойдет!

– Если к вечеру от него останется хоть кусочек, я тебя завалю, – с милой простотой пообещал Турды, похлопав по плечевой кобуре, в которой, вопреки требованиям «закона», дремал до поры многократно испытанный «ТТ». – А потом вас обоих спущу в унитаз – вся ночь впереди.

– Но череп… – отчаянно округлив глаза, пискнул мытарь. – Ну куда ж я его?!

– Засунь под ножку кровати, попрыгай, раздави, – посоветовал вор. – Да что тебе объяснять – сам умный, придумай. Все, давай – работай, – и вышел из номера в коридор, где его поджидал убойный «квартет».

– Пожалуй, мне тоже водки, – печально пробурчал маленький палач, медленно раздеваясь и с ненавистью глядя на труп. – С утра. Вот бля… Так и аликом недолго стать…

До многострадального воровского дома добрались без приключений. Диля вел себя примерно: кепку не обронил, личину свою подозрительную без надобности не явил никому, смотрел все время вниз и вполне правдоподобно затолкал Турды на заднее сиденье поджидавшей у парадного «Волги». Да, в качестве средств передвижения команда новоявленного вора использовала две новенькие черные «ГАЗ-31». Турды, дитя Востока, прикатил в Белогорск на своих машинах с московскими номерами и не пожелал на время обзавестись подержанными авто с неброскими местными цифрами, принеся конспирацию в угоду набившей обывателю оскомину нерусской импозантности. Приверженность Турды к советской модели объяснялась еще одним обстоятельством: в «Волгах» имелись сработанные на заводе, искусно замаскированные тайники, которые содержали четыре «АКСУ» с изрядным запасом патронов и десяток гранат. Дурная военная привычка сказывалась – без вооруженной охраны вор чувствовал себя неполноценным.

По дороге притормозили у центрального гастронома – пацаны метнулись, притащили два объемных