Тяжело и прискорбно мне видеть,

Как мой брат погибает родной.

И стараюсь я всех ненавидеть,

Кто враждует с его тишиной.

Посмотри, как он трудится в поле,

Пашет твердую землю сохой,

И послушай те песни про горе,

Что поет он, идя бороздой.

Или нет в тебе жалости нежной

Ко страдальцу сохи с бороной?

Видишь гибель ты сам неизбежной,

А проходишь ее стороной.

Помоги же бороться с неволей,

Залитою вином и нуждой!

Иль не слышишь, он плачется долей

В своей песне, идя бороздой?

Интонационно это стихотворение еще недостаточно самостоятельно. Вместе с тем гражданский, свободолюбивый пафос его очевиден.

Многое дали Есенину три года, проведенные в Спас-Клепиках, особенно дружба с Панфиловым. Желание посвятить свои стихи народу, рассказать правдиво о любви к Родине - вот о чем все больше и больше начинает мечтать Есенин.

Тот поэт, врагов кто губит,

Чья родная правда мать,

Кто людей, как братьев, любит

И готов за них страдать.

Он все сделает свободно,

Что другие не могли.

Он поэт, поэт народный,

Он поэт родной земли!

Так понимал Есенин назначение поэта.

История этого стихотворения такова. В 1912 году Есенин подарил Панфилову свою фотографию, а на обратной стороне ее написал стихотворение 'Поэт' с посвящением: 'Горячо любимому другу Грише'.

'Поэт' не просто экспромт, написанный в момент расставания со школьным товарищем. Эту тему Есенин затронул в еще более раннем стихотворении, относящемся к 1910 - 1911 годам, озаглавленном также 'Поэт':

Он бледен. Мыслит страшный путь.

В его душе живут виденья.

Ударом жизни вбита грудь,

А щеки выпили сомненья.

. . . . . . . . . . . . . . . . .

Сидит он в тесном чердаке,

Огарок свечки режет взоры,

А карандаш в его руке

Ведет с ним тайно разговоры.

Спустя некоторое время Есенин вновь обращается к этой теме в стихотворении 'Душою юного поэта'. Автограф его до сих пор неизвестен. Однако оно не только существовало, но и подвергалось авторской правке. Об этом мы узнаем из письма Есенина к Панфилову. Говоря о работе над стихами, написанными в Спас-Клепиках, Есенин рассказывает: '...например, в стихотворении 'Душою юного поэта' последнюю строфу заменил так:

Ты на молитву мне ответь,

В которой я тебя прошу,

Я буду песни тебе петь,

Тебя в стихах провозглашу'.

Таким образом в трех стихотворениях раннего периода - 'Поэт' ('Он бледен. Мыслит страшный путь...'), 'Душою юного поэта', 'Поэт' ('Тот поэт, врагов кто губит...') - затрагивается главный вопрос, встающий перед каждым истинным поэтом: что ты, поэт, хочешь сказать миру? В чем видишь свой долг перед народом? Какую правду собираешься утверждать?

Когда-то Жуковский, вопрошая: 'Кто есть поэт?', отвечал: 'Искусный лжец. Ему и слава, и венец'. Затем в русскую литературу пришел поэт-пророк Пушкин, жгущий глаголом сердца людей, за ним - мятежный Лермонтов, а чуть позднее призывно зазвучал голос некрасовской музы:

Пускай нам говорит изменчивая мода,

Что тема старая - 'страдания народа'

И что поэзия забыть ее должна,

Не верьте, юноши! Не стареет она.

'Не верьте, юноши!' - писал Некрасов. И молодой рязанский поэт не поверил. Он начинает все больше осознавать, что для поэта недостаточно только 'ловить сердцем тень былого' и слушать 'душевный шум'. В этом еще раз убеждаешься, читая одно из писем Есенина к Панфилову, относящееся к 1913 году: 'Благослови меня, мой друг, на благородный труд. Хочу писать 'Пророка', в котором буду клеймить позором слепую, увязшую в пороках толпу. Если в твоей душе хранятся еще помимо какие мысли, то прошу тебя дай мне их, как для необходимого материала. Укажи, каким путем идти, чтобы не зачернить себя в этом греховном сонме. Отныне даю тебе клятву, буду следовать своему 'Поэту'. Пусть меня ждут унижения, презрения и ссылки. Я буду тверд, как будет мой пророк, выпивающий бокал, полный яда, за святую правду с сознанием благородного подвига'.

* * *

В клепиковские годы Есенин написал много лирических стихотворений и первую свою поэму - 'Сказание о Евпатии Коловрате...'. Часть стихов тех лет не дошла до нас. Некоторые, очевидно, поэт переработал, другие же уничтожил. Однако ряд стихотворений 1910 - 1912 годов Есенин опубликовал в 1914 - 1915 годах, как только начал печататься в московских и петербургских журналах. При этом отдельные ранние стихи ('Выткался на озере алый свет зари...', 'Поет зима - аукает...') перепечатывались по нескольку раз. Подготовляя свой первый сборник 'Радуница', Есенин включил в него восемь стихотворений клепиковского периода.

Все же далеко не все произведения этих лет были напечатаны при жизни поэта. Из отроческих стихов Есенин лишь немногие включал в свои книги. Так, например, он не стал печатать те стихи, которые в свое время передал Е. М. Хитрову. Последний рассказывает, что, когда Есенин 'учился, он носил мне много своих стихотворений. Они все были написаны на отдельных листках. Но перед окончанием курса его учения в нашей школе я, как бы предчувствуя особую значимость его творений и не доверяя сохранности отдельных листков, просил его написать для меня отдельный сборничек своих стихов на тетради. Он мне принес одну тетрадь с четырьмя стихотворениями. Я сказал, что этого мало. Тогда он принес мне еще тетрадь с пятью стихотворениями. Эти две тетради у меня и остались в целости'.

Еще две ученические тетради с пятнадцатью ранними стихами Есенина, относящимися к 1910 - 1912 гг., долгое время хранились у М. Д. Ильиной. Ее брат - Сергей Ильин был знаком с юным поэтом. Эти стихотворения были опубликованы в 1966-1967 гг.

Вскоре после смерти Есенина были напечатаны стихотворения 'Моя жизнь' и 'Что прошло - не вернуть', автографы которых находились в одной из хитровских тетрадей. Остальные стихи были опубликованы только в последние годы. Долгое время оставались неопубликованными и другие забытые произведения тех лет ('Поэт', 'Тяжело и прискорбно мне видеть'), В настоящее время известно более 60 стихотворений Есенина, относящихся к 1910 - 1912 годам. Вместе со 'Сказанием о Евпатии Коловрате...' эти стихотворения могли бы составить сборник, несколько больший по объему, чем 'Радуница', в первом издании которой было 33 стихотворения.