— Заметила, — с некоторым недоумением сказала Агата.

— А почему не было? Знаете?

— По-видимому, потому, что мы не имеем ничего общего с этими господами…

— Ха-ха-ха! Вот именно! Мы не имеем ни-че-го общего с этими… идиотами, кретинами и ослами! Мы с вами не такие, правда?

— Конечно! — вполне искренне подтвердила Агата.

Она все еще никак не могла взять в толк, чем же все-таки занимается ее хозяин, кому он служит, откуда берет средства на жизнь. И почему он так обрадовался, убедившись, что среди адресов, названных рижским диктором, его адреса нет?

Но вскоре после этого случая Агате пришлось печатать на машинке документ, который привлек ее внимание своей нелепостью. Это был отчет «Союзу балтийских патриотов» о деятельности господина Антона. Там были такие графы: «Обнаружено за первую половину года родственников в Латвии — ноль. Получено от них писем — ноль»… Ноли попадались почти в каждой графе. Это, видно, очень злило хозяина, диктовавшего документ, потому что, когда в одном месте, не расслышав, Агата спросила: «Опять ноль?» — господин Антон закричал на всю комнату: «Да, представьте себе, глухая мисс, — опять ноль!» Агата думала было рассердиться, но не смогла, потому что в эту минуту ее хозяин был очень смешон и жалок.

В тот же вечер на виллу в одноместной спортивной машине приехал незнакомый Агате человек, пожилой и надменный. Едва оставшись вдвоем с господином Антоном, он стал шуметь и ругаться. Из обрывков слов Агата поняла, что гость распекает ее хозяина за плохую работу.

— Бездельник! Лентяй! — неслось из-за двери гостиной. — За что вам платят деньги! Я должен знать, что происходит на участке, который поручен вам! Понимаете — должен!! Мы кормим вас вместе с вашим зверинцем не для того, чтобы вы на виллах обнимались со смазливенькими секретаршами!

Господин Антон что-то смущенно забормотал в ответ. Не желая больше слушать ругательств приезжего, который появился на вилле впервые, а вел себя так по-хамски, Агата решила уйти к морю, посидеть на берегу. Открыла дверь своей комнаты и увидела, что по лестнице неуверенно поднимается Франц, держа в руке довольно большой листок бумаги.

— Отдайте шефу, Агата, — попросил Франц, взглянув на девушку. Протянул ей листок. Там были написаны какие-то цифры. — Я только что принял… Это очень срочно, но мне не хочется показываться хозяину на глаза при постороннем человеке… Опять начнется…

Агата заметила, что между хозяином и Францем в последнее время установились какие-то новые отношения, смысл которых оставался для нее неясным. Случайно она подслушала один их разговор: господин Антон приказывал Францу куда-то ехать, а тот отказывался. «Секретарь будет принимать радиограммы, — говорил хозяин, явно намекая на Агату, — а ты должен ехать… Один раз, и тогда я тебя отпущу куда хочешь и с большими деньгами…» Франц упорно не соглашался. Агата догадывалась, что в этом отказе некоторую роль играет и она сама: Францу не хотелось оставлять ее одну. Догадывался, видно, и хозяин, потому что с каждым днем грубил Францу все больше, все чаще, откровенно его третируя, особенно в присутствии Агаты.

Если бы Франц понес сейчас листок хозяину сам, это привело бы к новым оскорблениям. Агата пожалела парня, хотя ей тоже не хотелось показываться в гостиной после того, как она только что слышала постыдные намеки гостя, направленные в ее адрес.

— Хорошо, я отнесу, — ответила она Францу. Застучав каблучками, быстро сбежала по крутой лестнице, подошла к двери гостиной, постучала.

— Войдите, — помедлив, сказал хозяин.

Агата вошла, держа бумажку в вытянутой руке, чтобы наглый гость сразу увидел, зачем она пришла и не обрушил на нее очередной поток ругательств.

— Что у вас? — спросил господин Антон. Он, заложив руки за спину, ходил по комнате, бледный и злой. Гость полулежал на диване, задрав на край стола ноги в модных грубых ботинках.

— Франц только что принял радиограмму, — ответила Агата. — Вот она.

— Радиограмму? — моментально вскакивая с места, переспросил гость. — Интересно! Дайте. — Он вырвал из рук Агаты бумажку, попытался прочесть, что там написано, но, увидев цифры, отдал листок господину Антону:

— Не понимаю. Переведите.

Господин Антон взял листок с некоторой настороженностью. Он каждую минуту ждал очередной неприятности. И очередная неприятность могла таиться даже в этом безобидном на вид листке. Поэтому, вынув самопишущую ручку, хозяин Агаты без особого рвения принялся расшифровывать текст. Агата заметила, что господин Антон время от времени поворачивает надетое на безымянный палец левой руки массивное золотое кольцо и сличает знаки, очевидно имевшиеся на этом кольце, со знаками на принесенном листке бумаги. Господин Антон тоже заметил, что девушка искоса наблюдает за ним.

— Спасибо, Агата, — сказал он. — Теперь вы можете идти к себе.

Агата подчинилась и вышла, плотно закрыв застекленную дверь гостиной. Поднялась по лестнице на две ступеньки и застыла, прислушиваясь к тому, что происходит в комнате. Загадочное кольцо, на которое Агата раньше не обращала внимания, теперь заинтересовало ее.

На том же листке, ниже цифр, хозяин писал текст. С каждой строкой, с каждой фразой на лице его все больше проступало довольство собой. Видимо, он опять выигрывал.

Наконец, расшифровав все, хозяин небрежно протянул листок гостю. Тот прочитал написанное вслух, и Агата услышала:

— «Барсук» струсил, и я его убрал. Связи нет. Перехожу на легальное положение. Жду нового связного каждую среду, пятницу, субботу у пивного ларька возле порта. Пароль: «Дайте рубль опохмелиться». Отзыв: «Больше полтинника не дам». Способ перехода границы мой. «Жук»… Что это означает?

— Это означает, что вы не зря тратите деньги на мой зверинец, мистер Джонсон, — холодно ответил владелец виллы. Он опять стал хозяином положения. — Сведения с моего участка вам будут представлены… Посылка нового человека стоит сорок тысяч крон! Вы сейчас дадите мне чек на пятьдесят тысяч. Десять я разделю между радистом и фрекен Агатой, которая принесла нам это радостное известие!..

— Позвольте! — еще раз пробежав взглядом радиограмму, пытался протестовать тот, кого назвали мистером Джонсоном. — Я не вижу здесь ничего особенно радостного… Объясните, в чем дело?

— Дело в том, — по-прежнему холодно и спокойно пояснил господин Антон, — что этот корреспондент молчал в течение трех месяцев и я уже считал его погибшим… Мне показалось, что вы торопитесь в город? Не забудьте оставить чек!

Гость, продолжая недовольно бурчать, вытащил чековую книжку. Агата помчалась наверх, к Францу.

— Я ничего не могу понять, — быстро заговорила она, довольная тем, что хозяин получил приятное известие (как-никак он ведь был ее хозяином!). — Какого-то «Барсука» убрали… Кого-то ждут…

— Меня уж они во всяком случае не дождутся, — хмуро проронил Франц. — Агата, вы, кажется, собирались идти к морю? Идемте вместе!

— Нет, теперь уже темно и холодно, — сказала Агата.

— Я захвачу ваш теплый халат, — настаивал Франц. — А в темноте мы увидим морские огни, много пароходных огней…

На берегу моря и в самом деле было хорошо. Дышалось легко, полной грудью.

— Помните, Франц, — усаживаясь на траву и закутываясь в халат, тихо проговорила девушка, — вы однажды сказали, что ветерок, который родится у наших скал, несет людям несчастье. Почему же тогда мне так хорошо, почему мне так приятно ощущать его ласку, почему он нам не приносит никакого несчастья?

— Насчет нас еще ничего нельзя сказать, — глухо пробормотал Франц. — Еще может повернуться по- всякому…

Он стоял, вглядываясь в далекие огни. Агата сидела у его ног.

— Вы меня пугаете, — с тревогой сказала она. — Что господин Антон может сделать с нами? И зачем ему это?

— Вы догадываетесь, чем занимается шеф? — спросил Франц.

— Догадываюсь… По-моему, он старается причинять какие-то пакости России… Меня, признаться, это