своей швайкой. А у него там, кстати, целая секта: три поваренка и уборщица. Бедный свин и хрюкнуть не успел, как его настрогали на фарш.
Все помолчали, невольно представляя страшную участь незадачливого бота. Молчание нарушил Ксенобайт.
— Ну а как там наша комиссия?
— Не знаю, по-моему, Леопольдовну чуть не хватил удар. Троцкий — понятно, дуется на весь мир за взбучку, которую ему устроил Михалыч. Но остальные, на удивление, очень даже ничего. Так что готовьтесь: на завтра у нас намечена демонстрация боевой системы.
Ксенобайт пожал плечами и мечтательно вздохнул:
— А сегодня я бы с удовольствием съел свиную отбивную. Кто со мной?
Игры, симулирующие рукопашный бой, появились на заре компьютерных игр вообще. Сейчас уже трудно понять, как игроки умудрялись увидеть отточенные движения древних боевых искусств в перемещениях крошечных, состоящих из отчетливо видимых квадратиков фигурок по одной плоскости.
Наверное, все дело в извечном стремлении людей к халяве. Насмотревшись боевиков про героев, ударом кулака ломающих кирпичи, черепицы и рулоны рубероида, кто не захочет быть таким же ловким, сильным и умным?
К счастью, тратить день за днем и год за годом на тренировки характера хватает не у многих, иначе вокруг уже плюнуть негде было бы от мастеров кунг-фу и прочего рукопашного элемента. И какое-то время почитателям рукопашного боя оставалось лишь грустить, глядя, как жилистые азиаты на экранах телевизоров голыми пятками сокрушают целые армии.
С приходом эпохи компьютерных игр появилась крайне заманчивая альтернатива. Чтобы в прыжке поразить пяткой в лоб коварного врага, стало достаточно вовремя нажать несколько кнопок.
Впрочем, вскоре ситуация снова зашла в тупик. По мере развития идеи управление становилось все сложнее, игрокам хотелось, чтобы у них в арсенале были разнообразные красивые приемы, удары, подсечки, прыжки. Потихоньку оказалось, что просто встать и дать оппоненту в ухо гораздо проще и надежнее, чем набирать зубодробительную комбинацию из полутора десятков клавиш, и популярность игр на основе рукопашного боя пошла на убыль.
С приходом виртуальных игр у всех жанров открылось второе дыхание. В виртуалке не надо было ни накачивать мышцы, ни заботиться о растяжке. Стоило только «намекнуть» игре, что именно ты собираешься сделать, — и об остальном заботился движок, превращавший вялое махание руками в серию молниеносных ударов, невысокий подскок — в стремительный прыжок. Это, кстати, порождало массу дополнительных курьезов, когда движок отчаивался правильно растолковать истеричные конвульсии забывшегося от азарта игрока.
Впрочем, у виртуальных игр о боевых искусствах было два существенных недостатка. Во-первых, от стремительных кульбитов, кувырков и разворотов многих игроков укачивало и мутило. Во-вторых — и это было самое печальное, — сам игрок не мог оценить собственную ловкость, отточенность техники и смертоносную стремительность — разве что в записи.
И все же кто бы спорил, что именно рукопашная лучше всего позволяет выпустить пар и урегулировать мелкие разногласия. Стабильным успехом пользовались мини-игрушки, в которых на партнера по спаррингу можно было натянуть трехмерный фотослепок любого своего знакомого. И конечно же, непременным атрибутом таких вот антистрессовых поделок были синяки и ссадины, остающиеся после ударов. Согласитесь, одно дело — просто лупить болванку, пусть даже и с физиономией своего недруга, и другое — попутно наблюдать, как на оной физиономии проступает жирный переливчатый фингал.
Подобное удовольствие, конечно, дополнительно нагружало процессор, да и выглядело не совсем аппетитно. Так что в большинстве случаев отрисовка повреждений включалась и выключалась в настройках, да и еще с предупреждением: мол, не рекомендуем, если у вас слабые нервы или вам еще нет шестнадцати.
И Михалычу, и Троцкому было уже гораздо больше шестнадцати, да и экономить машинные ресурсы они не собирались. Так что сейчас, на восьмой минуте отчаянной схватки, на них было просто страшно глянуть. Оба были раскрашены «под хохлому», в багрово-черно-желтых тонах с фиолетовыми переливами. У Троцкого вся левая сторона лица, куда приходился незатейливый, но мощный правый хук главы техотдела, превратилась в сплошной кровоподтек, глаз заплыл. Михалыч, впрочем, был не в лучшей форме: нос свернут на бок, разбитые губы вспухли, придавая сходство с африканским вождем. Самое забавное, что оба бойца, глядя на противника и не видя собственную физиономию, довольно ухмылялись: «Эк я его, однако, разукрасил».
— Дави его, Михалыч, дави! Он же уже почти сдох, добей, чтобы не мучился! — в полном восторге вопил Махмуд, от избытка чувств колотя кулаком по спине Мак-Мэда, точно по трибуне.
Глава техотдела, воодушевленный поддержкой болельщиков, коротко взревел и, стукнув себя кулаком в грудь, ринулся в решающую атаку. Но Троцкий не протянул бы восемь минут на ринге, если бы не умел удивлять. Зло заурчав, он втянул голову в плечи, метнулся в сторону и, пропустив Михалыча мимо себя, ловко лягнул его под коленку. Глава техотдела споткнулся, замахал руками, чтобы восстановить равновесие, но противник толкнул его в спину, повалил и от души пнул по ребрам. Повторить этот маневр он не успел: Михалыч хладнокровно схватил недруга за стопу и резко выкрутил ее так, что глава отдела маркетинга растянулся рядом с ним на земле.
— Жалкое зрелище, — скривилась Мелисса. — Вы похожи на двух алкашей, подравшихся из-за разбитой бутылки. Где драматизм, где экспрессия? А ну, встали оба!
От командирского голоса Мелиссы поединщики послушно подскочили, спрятав руки за спины, как третьеклассники, которых учитель застал за дракой. Михалыч напоследок отвесил Троцкому подзатыльник, тот в ответ пнул его в голень. Просверлив друг друга злобными взглядами, поединщики разошлись в противоположные стороны. К Михалычу тут же скользнул Махмуд. Мелисса, проводив его хмурым взглядом, решительно направилась к Троцкому. Банзай, веско откашлявшись, объявил:
— Ну что ж, засчитаем результат этого раунда как ничью. Итак, кто желает сделать ставки? Торопитесь, принимаются ставки на следующий раунд, призовой фонд прошлого раунда переходит победителю...
Участвующих в тотализаторе было не так уж и много. Махмуд, выступая в роли «тренера» главы техотдела, естественно, ставил исключительно на своего протеже. Чем руководствовался при ставках Мак- Мэд, не мог понять никто, толстый Карбофос и тощий Степа, прибывшие инспектировать создание новой игры, ставили, как и положено, повинуясь интуиции и минутному настроению. Банзай, выступая распорядителем ставок, ставил то на одного, то на другого. Варвара Леопольдовна, кажется, скучала, Внучка с Кешей просто болели за техотдел.
— Ну, ты видел? Ты видел, как я его? — самодовольно шмыгая сломанным носом, спросил Михалыч подходящего Махмуда.
— Видел, видел... Немного однообразно, да и артистизма тебе не хватает, но, в общем, убедительно. Только ты вот что, Михалыч... Помнишь, чему тебя Махмуд учил? Так вот, пускал бы ты науку в ход, а?
— Да и так нормально, — угрюмо буркнул технарь.
— Какое там нормально! Ты что, не заметил, что Мелисса уже закипает?
— А чего закипает-то? — смутился Михалыч.
— Да того и закипает, что вся история задумывалась вроде как демонстрация боевой системы игры. А вы нам пока только бокс демонстрируете. К тому же гляди, как она там Троцкого шпыняет. Зуб даю, дает ему установку на использование спецударов. Против них, даже самых примитивных, у тебя нет шансов, а я на тебя деньги поставил.
— Ладно, прорвемся, — проворчал Михалыч, хлопая кулаком по ладони. — Эх, понеслась!
***
Вражда отдела маркетинга и технического отдела уходила своими корнями куда-то в дремучие дебри коллективного бессознательного. С тех пор как между этими двумя полюсами вечного антагонизма вклинилась Мелисса, количество открытых столкновений резко сократилось, хотя неприязнь никуда не
