— Не знаю, я думал, это твои штучки...

Доказывать несостоятельность подозрений Ксенобайт не стал. Кабан, обведя мутным взглядом Внучку, Мелиссу и Банзая, решил, что негоже оставлять дела недоделанными, и развернулся пятачком к луже. Трое ее постояльцев ассоциативно вспомнили о скверной привычке немецких танков утюжить окопы с пехотой и брызнули в разные стороны.

Вскоре горемычное трио оказалось в единственном безопасном месте: на ветвях здоровенного дуба, растущего неподалеку от лужи.

— Порядочек, тут он нас не достанет, — радостно сообщил Махмуд. — Давайте бросать в него желудями!

— Джентльмены, — веско прокашлялся Мак-Мэд, — позвольте считать экстренное заседание малой комиссии по проблемам свиноводства открытым. У кого-то есть идеи?

— Судя по тому, что у меня осталось около пяти процентов здоровья, — глубокомысленно изрек Ксенобайт, — у меня появился такой параметр, как здоровье. И это приводит к выводу, что я почему-то лишился административного флажка.

— Ты в этом не одинок, — уныло подтвердил Махмуд. — Что делать будем?

— Надо прорываться, — решительно заявил Мак-Мэд. — Мы же знаем, что дерево — тупиковый вариант.

Действительно, дерево было поставлено вблизи лужи не просто так. Безопасность его ветвей манила потерявшего присутствие духа игрока, обещая безопасность. Но этот путь лишь отсрочивал проигрыш: кабан тут же организовывал осаду, а вот покинуть дерево и не предоставить врагу преимущество было невозможно. У «спасенного» имелось два пути: либо до посинения сидеть на дереве, либо потерять часть здоровья, слезая и подставляясь под удар.

— А у кого осталось достаточно здоровья, чтобы пережить прорыв? — деловито осведомился Ксенобайт.

Махмуд с Мак-Мэдом прикрыли глаза, чтобы глянуть на внутренние индикаторы, и сникли.

— Понятно, — хладнокровно кивнул программист. — Тогда, быть может, споем?

— А поможет? — едко спросил Махмуд.

— Нет, разумеется, но Мелисса сможет наврать гостям, что сия инсталляция — часть задуманной программы.

— А у меня идея, — задумчиво сообщил Мак-Мэд. — Хватит ли этого свина на два фронта? Если с одной стороны, скажем, сбросить Ксенобайта, а с другой спрыгну я...

— Как интересно, — сухо напомнил о своем существовании программист. — А если...

— Мужики, не хочу вас огорчать, — проговорил Махмуд, — но, кажется, Мелисса передает нам семафорной азбукой, что стоит поторопиться. И в чем-то она права, если наш кабанчик и гостей окунет в лужу, а потом загонит на дерево...

— А с чего ты взял, что с ними произошло то же, что и с нами? — перебил его Мак-Мэд.

— А есть основания надеяться, что нет?

— Тут ты меня убедил. Ну, что делать будем?

— Так. Махмуд, телеграфируй Мелиссе, — сурово велел Ксенобайт. — Пусть идет и отвлекает комиссию до последней капли крови. А мы думу думать будем. Итак, идея номер один — предварить попытку прорыва жертвоприношением...

***

— Ну, господа, готовы? Все помнят план?

— Во всяком случае, потом сможем отмазаться перед Мелиссой, сказав, что сделали все возможное, — вздохнул Ксенобайт.

После короткого, но жаркого обсуждения древесное общество так и не смогло выработать лучшей стратегии, чем одновременный прорыв. Поскольку у Ксенобайта здоровья осталось всего ничего, ему предстояло пожертвовать собой ради общего блага. Вторым номером шел Махмуд, тоже принявший прямой таранный удар свина. Однако и его шансы были невелики, поэтому его задачей было принять эстафету, прикрывая дующего во все лопатки Мак-Мэда, после того как кабан закончит издеваться над тушкой программиста.

— Ладно, где он там? — угрюмо буркнул Ксенобайт, спускаясь на более удобную для прыжка ветку.

— Надеюсь, Внучка это снимает, — вздохнул Махмуд. — Страсть как хочется глянуть на этот цирк.

— Если не сработает, Мелисса нас потом самих свиньям скормит, — напомнил Мак-Мэд, занимая позицию на противоположной стороне дерева.

Кабан внизу обеспокоенно захрюкал и забегал вокруг ствола, тщетно пытаясь задрать рыло. Несмотря на габариты, кабан получился очень даже шустрым зверем.

— Чует, демон, — с ненавистью проворчал Ксенобайт. — Надо бы подгадать... а, ладно, какого черта! Джеронимо!

Издав боевой клич апачей, программист сиганул вниз, прямо на злобно похрюкивающего кабана. Сочно приземлившись ему на загривок, Ксенобайт рефлекторно ухватил монстра за уши, буквально намотав их на кулаки.

Свин озадаченно закрутился на месте. Его можно было понять: какая-то часть его скриптовой души, подключенная напрямую к сакральной базе данных, говорила, что ненавистный враг тут, совсем рядом, в пределах атаки. Но заплывшие жиром глазки никак не могли его углядеть. Это противоречие быстро ввело монстра в состояние истерики. Пронзительно заверещав, свин закрутился волчком, пару раз подпрыгнул и пушечным ядром стартовал в галоп.

Ксенобайт перевел дух и с удивлением обнаружил, что, во-первых, орет во все горло, едва не заглушая кабаний визг, а во-вторых — что не потерял больше ни капли здоровья. Зато перспектива свалиться под копыта тут же заставила изо всех сил сжать шею свина ногами и покрепче натянуть его уши. Свин завизжал еще пронзительнее и совершил почти невозможное: встал на дыбы. Ну, во всяком случае, на какую-то долю секунды оторвал передние копытца от грунта.

— Хай-я, цоб-цобе! — завопил Ксенобайт, пришпоривая кабана и выкручивая ему ухо.

Бедный бот, буквально рыдая от ненависти, закрутился волчком, вскидывая тучный зад, как бык на родео, и сотрясая землю. Во все стороны летели хлопья выступившей вокруг клыков пены.

— В деревню, в деревню гони! — донеслось до Ксенобайта сквозь визг и грохот.

Глянув на чудом вывернувшегося из-под копыт Махмуда и машущего руками Мак-Мэда, программист выкрутил кабану ухо и пришпорил, молясь, чтобы боту не пришла в оперативную память мысль покататься по земле, тем более что подходящая анимация у него была. Кабан еще раз отчаянно взбрыкнул и, едва слушаясь «поводьев», понесся вперед.

***

— Э-э-э, как идет ваша экскурсия?

Тощего Степана Мелисса застала недалеко от центра деревни за весьма странным занятием. Стоя на пороге небольшого домика с вывеской «Сельсовет», Степа открывал дверь, заглядывал внутрь, что-то там напряженно разглядывал, закрывал дверь и впадал в тяжкую задумчивость. Услышав слова Мелиссы, которая, надо сказать, наблюдала за ним уже достаточно долго, он вздрогнул, обернулся и поманил ее пальцам.

Мелисса подкралась к двери и заглянула внутрь. Там за покрытым зеленым сукном столом сидел невысокий, в меру упитанный улыбчивый бот околокитайской наружности в круглых очках.

— Видала? — тихо спросил Степа, осторожно закрывая дверь.

— Ага... И что?

— Это ведь... — тощий воровато оглянулся, — это ведь товарищ Мао?!

Мелисса молча открыла дверь и долго разглядывала председателя сельсовета, всегда готового помочь игроку заданием. Заметив ее, Мао Цзедун загадочно улыбнулся.

— Ага, — наконец подавленно буркнула Мелисса, — кажется, он. Ну, Банзай, держись, дай только до тебя добраться... А... кхм, а где остальные?!

— А-а... Они там, возле... Э-э-э, возле столовой. Кажется, Михалыч с Троцким решили