дойдёт. Ни до заводов, ни до врачей, ни до учителей, ни до военных. А то, что дойдёт, не будет использовано. Иногда просто потому, что некем. Иногда потому, что нет воли что-то либо менять и надежды, что изменения произойдут.
«…в местности серьёзного положения грабь[3] …» — призывал древний полководец, который, кстати, данной местности уделил едва ли не самое большое внимание из всех девяти.
(Казалось бы, зачем грабить — если одновременно Сунь Цзы призывает не разрушать, а сохранять в целостности?
Собственно говоря, по двум причинам.
Ради сохранения темпа.
И потому что всё, что не достанется государству, будет успешно дограблено отдельными несознательными лицами.)
«Война любит победу и не любит продолжительности.»
Как противостоящую армию, так и противостоящую идеологию, направленную на уничтожение государства, можно попытаться разгромить. А можно попытаться примирить и привлечь на свою сторону. Второе, бесспорно, лучше.
Одно нельзя — оставлять врагов в тылу…
Но выбор сделан, и по каким причинам именно такой выбор — уже не важно. Нам остаётся лишь идти в следующую местность, местность бездорожья. В ту самую, где наша страна может оказаться гораздо быстрее, чем мы думаем.
России к бездорожью не привыкать, однако…
Давайте попробуем понять, что нас ждет на этом пути…
_____________
Кискин дом, или Трудности перевода. Пьеса в трёх действиях, с прологом и эпилогом
10 августа 2012
Сергей Лукьяненко
Действующие лица:
Путин, Владимир Владимирович. Президент России.
Кэмерон, Дэвид. Премьер-министр Великобритании.
Смит, Джон. Переводчик премьер-министра Великобритании.
Иванов, Николай. Референт Путина Владимира Владимировича. (без слов)
Геннадий Онищенко, главный санитарный врач России. (без слов)
Пролог
Путин, Кэмерон и Иванов.
Резиденция Джеймса Кэмерона. Малый банкетный зал. Неофициальный ужин. В ожидании стейков.
Путин сидит напротив Кэмерона. Разговор идет по- английски.
Кэмерон (с напором): — Владимир, я хотел бы высказать нашу глубокую озабоченность.
Путин (устало): — Опять про Сирию?
Кэмерон (еще с большим напором): Нет! Мы крайне обеспокоены кискиным бешенством!
Путин (с интересом и сочувствием): О, Боже! Теперь не коровье? Теперь кошки? Народ России искренне сочувствует… (в сторону, Иванову) Свяжись с Онищенко, пусть озаботится карантинными вопросами…
Кэмерон (всплескивает руками): Да нет, Владимир! Речь не о том!
Путин заинтересованно смотрит на Кэмерона.
Кэмерон (растерянно): Кажется, мы говорим на разных языках…
Действие первое
Те же и Джон Смит. Там же.
На столе горячие стейки.
Джон Смит (официальным тоном): Господин Кэмерон хотел бы высказать свою большую озабоченность… э… проблемой… вопросом бунта писек.
Путин (с тревогой): Какой кошмар! С возрастом такие проблемы нередко тревожат мужчин, но… У нас в Москве прекрасная медицина! Приезжайте, Джеймс! Я сейчас же свяжусь… с Онищенко. Он ведь тоже врач!
Действие второе
Те же и там же.
На столе остывающие стейки.
Джон Смит (очень официальным тоном): Господин Кэмерон предполагает, что вы его не поняли. Речь не о письках. Речь о кисках.
Путин заинтересованно ждет.
Джон Смит (постепенно краснея и полушепотом): Киски! Не те киски, которые пушистые… хотя… не те киски, что ловят мышей… (становится пунцовым)
Путин ободряюще кивает и очень заинтересованно ждет.
Джон Смит (с облегчением): Господин Кэмерон имеет в виду музыкантов!
Путин (с интересом): Маккартни?
Джон Смит (веко переводчика начинает подергиваться): Нет, не столь традиционный…
Путин: А! Понял! Элтон Джон?
Джон Смит (вздрагивает всем телом): Нет! Нет, речь о ваших музыкантах!
Путин (радостно): О! Я люблю музыку. У меня даже есть знакомые музыканты. Юра-музыкант… Андрей-музыкант… с ним я даже переписываюсь…
Действие третье
Те же и там же.
На столе холодные стейки.
