Заговорили о «гастролерах». Не успели мы опросить осведомителей, как произошло новое ограбление.

Ровно через неделю, теплым вечерком, прямо перед закрытием двое неизвестных вошли в магазин «Ювелир» на улице Ленина, предъявили «наганы» и приказали опорожнить сейф и прилавки. Налетчики, очевидно, знали о сигнализации, потому как тут же ее отключили. Приказчик подробнейшим образом описал мне грабителей, хотя обилие бород и усов говорило, что они, скорее всего, накладные. Тогда никто не связал ограбление страховой кассы и магазина. Секретные агенты скупо сообщали о каких-то «залетных». Сведений было крайне мало, и вскоре расследование зашло в тупик.

Третий удар Гимназист нанес уже в июле (оговорюсь, что мы в то время, конечно, не знали, кто именно стоял за преступлениями). В ночь с 23 на 24 июля 1922 года ограбили самый крупный ювелирный магазин города – «Золото России». Это «дело» я не вел, – преступление совершилось не в моем округе. Однако один толковый уполномоченный, Сотников, обратил внимание на то, что в магазине похищено слишком много ценностей – аж на тридцать тысяч! Это настораживало, ведь крупные ценности ювелиры привыкли сдавать в банк или надежно прятать. Хозяин магазина пояснил, что камни и золото прибыли к нему только накануне, таким образом, не исключалась утечка информации. Хозяин заказал ценности из соседней губернии – как сырье для выполнения крупного столичного заказа. Следственная группа выехала туда и отыскала человечка, знавшего об отправке, – некоего Митина, известного барыгу и мошенника. На допросе выяснилось, что он рассказал о перевозке ценностей знакомому налетчику Федьке Фролову, который и провернул операцию вместе с подручными. Фрола мы не поймали, но кое-какой материал на него из Питера получили. «Дело» закрыли, Митина осудили, а Фрола продолжали искать.

В октябре того же года был совершен налет на отделение банка «Потребкооперации» в Слободском округе. В тот день планировали выдать зарплату работникам прилегающих организаций. В кассе находилось около ста сорока тысяч. Налетчики орудовали в масках, действовали уверенно и решительно.

К расследованию привлекли все лучшие кадры угро. От осведомителей мы узнали, что к нападению причастен Фрол. И именно тогда невнятно заговорили о Гимназисте. Свидетели показывали, что среди налетчиков действительно был человек в гимназической фуражке. Искали мы бандитов усердно, по многу раз сверяли донесения, проводили облавы, да все без толку. Деревянников высказал мнение об «иване» – главаре, скрывающем свое имя, и о банде, не связанной с преступным миром города.

Замечу, что в ту пору ГПУ, милиция и угро усиленно занимались «чисткой» губернии: вылавливали и сажали сотни воров, налетчиков и мошенников всех мастей. Неудача в расследовании затерялась среди успешных реляций. Сейчас многие говорят о разгуле уголовников, но скажу честно: нынешний уровень преступности – лишь малая толика 1921—1922 годов.

Настоящую опасность банды Гимназиста город почувствовал в феврале 1923-го. В тот день, 20 февраля, валил снег. Дворники не успевали убирать улицы, и губисполком выделил им в помощь комсомольцев и пять грузовиков. В конце рабочего дня инкассаторский броневик перевозил деньги в банк. На маленькой улочке дорогу преградил грузовик, доверху наполненный снегом. Водитель броневика притормозил, и тут же его окружили люди в шинелях, до глаз закутанные в башлыки. Трое предъявили пистолеты, а четвертый бросился взламывать несгораемый шкаф бронемашины.

Водитель-охранник растерялся, а инкассатор выхватил револьвер и выпалил в ближайшего налетчика. Инкассатора застрелили, сейф отворили и быстренько ретировались, потому как выстрелы привлекли внимание прохожих. Свидетели, правда, ничего существенного не показали – все видели возню у броневика каких-то военных. Шофер угнанного за час до ограбления грузовика со снегом тоже мало что прояснил. Однако на месте преступления осталось тело убитого налетчика, пуля и гильзы. Убитый, некий Алексей Артемьев, оказался не из местных, в городе его знали плохо. Он имел кое-какие связи в криминальной среде, но чем занимался, урки не ведали.

Выяснилось, что Артемьев путался с Фроловым и неким Гимназистом. Сожительница убитого показала, что в подпитии Артемьев именовал себя «гвардии поручиком», но что-либо конкретное о нем рассказать не могла. Мы так и обозвали его – «Поручик». Без промедления стали искать Фрола, устраивать засады. Пару раз чуть было не схватили.

Главное, что мы поняли: в городе орудует умная и жестокая банда из четырех-шести человек, банда, которая не остановится ни перед сложностью налета, ни перед убийством. Неудачи угро в поимке Гимназиста объяснялись тем, что расследование не было систематизировано, его вели разные группы. Много раз следствие хваталось за версию «гастролеров», что уводило нас в другие губернии.

В августе двадцать третьего милиция впервые имела контакт с бандой. Гимназист опять напал на бронемашину, но неподалеку оказался наряд. Патрульные подоспели вовремя и встретили ожесточенный пулеметный отпор. Трое сотрудников и оба инкассатора были убиты. Один из налетчиков получил ранение. Его преследовали оперативники из окружного отдела угро, приехавшие на звук выстрелов, но он сумел скрыться.

Гимназисту мы приписали и еще два «подвига» – ограбление заезжего шулера Мизинчика и взлом конторы сельхозартели «Круг» в уездном городе Колчевск.

Мизинчик, известный столичный карточный шулер, как оказалось, прибыл в город для игры с Розановским, страстным картежником из Одессы. В номере Мизинчика хранилось сто тысяч рублей. Накануне игры он посетил ресторан, а вернувшись в гостиницу, обнаружил пропажу денег.

С артелью «Круг» все оказалось еще проще. Незадачливые артельщики держали все деньги в конторе. Пьяный бухгалтер артели в кабаке проболтался случайному собутыльнику о хорошем обороте артели в конце сезона. Через неделю контору ограбили. Говорливый бухгалтер так и не смог вспомнить имени и четких примет своего кабацкого «приятеля».

И наконец, последний «подвиг» Гимназиста, который мог бы войти в учебники криминалистики, как пример безупречного налета. Это произошло всего три месяца назад. Рано утром, 30 марта, автомобиль, перевозивший деньги из казино «Парадиз» в банк, был дерзки ограблен. Куш налетчики взяли просто фантастический – аж двести тысяч!

Соответственно, и все дело Гимназист обставил мастерски. Не секрет, что в казино держат довольно кругленькую сумму на случай крупных выигрышей, да плюс выручка от проигрышей клиентов и ресторана. Каждое утро, около семи, деньги доставлялись в банк. Во двор казино, со стороны улицы Октября, под охраной двух конных милиционеров заезжал автомобиль. В машине находились вооруженные водитель и инкассатор, во дворе дежурили два сторожа с винтовками. Работники казино переносили мешки с деньгами в машину, и автомобиль следовал к банку.

Гимназист, очевидно, все это отлично знал. Один из его людей с карабином расположился на крыше дома напротив, – оттуда двор казино был виден как на ладони. Двое других налетчиков засели за каменным забором смежного двора, а еще двое ждали в экипаже неподалеку. В тот момент, когда последние мешки были перенесены в машину, на кирпичном заборе прилегающего двора появились налетчики. Тот, что находился на крыше, точными выстрелами снял конных милиционеров, а его приятели смели огнем остальную охрану. Затем они спрыгнули во двор казино, открыли ворота и впустили ожидавшую на улице пролетку. В нее скоренько перебросили мешки с деньгами и рванули с места в карьер. На руку бандитам сыграло и то, что орудовали они воскресным утром, когда жители спали и улица была пустынна.

– Вот такой у нас противник, Андрей Николаевич! – с невеселой усмешкой заключил Непецин. – Кое-что мы уже раскопали. Полистайте материалы, может, что новое и заметите.

Рябинин внимательно выслушал подчиненного и задумчиво проговорил:

– Быть может, я покажусь вам смешным, ежели задам следующий вопрос, однако мне это важно понять. Неужели даже при сведении воедино всех материалов «дел», изучения их вами и Деревянниковым не удалось выйти на Гимназиста?

Непецин подавил снисходительную усмешку:

– Любое расследование опирается на «трех китов»: на доказательства с места преступления и свидетельства очевидцев, на агентурную информацию и на идентификацию личности преступника на основании имеющихся фактов. Достаточных улик для опознания Гимназиста и членов его банды нет. Сами увидите – показания очевидцев невразумительны и противоречивы; агентурная информация скудна; а с идентификацией преступников по картотеке у нас настоящее бедствие. Да была бы в угро нормальная картотека – гора с плеч!

Обширные данные императорского сыска полностью уничтожены в феврале семнадцатого, когда громили полицейские участки. Собственная картотека ведется систематически только четыре года, обмен