Кроули швырнул карту на заднее сиденье, и снова завел мотор.

– Давай спросим, как туда проехать, – предложил Азирафель.

– Ну конечно, – отозвался Кроули. – Просто остановимся и спросим у первого же прохожего, который попадется нам на этом… на этой просеке далеко за полночь, да?

Он переключил скорость и направил «бентли» на дорожку между буками.

– Что-то здесь не то, в этом месте, – сказал Азирафель. – Ничего не чувствуешь?

– Что именно?

– Притормози на минуту.

«Бентли» притормозил.

– Странно, – пробормотал ангел. – Явно чувствуется…

Он поднял руки к вискам.

– Чувствуется что? – спросил Кроули.

Азирафель уставился на него.

– Любовь, – сказал он. – Кто-то очень любит это место.

– Прошу прощения?

– Здесь чувствуется очень большая любовь. Не могу объяснить лучше. Тебе особенно.

– Ты имеешь в виду… – начал Кроули.

Послышался удар, крик, и лязг. «Бентли» остановился.

Азирафель зажмурился, опустил руки, и осторожно открыл дверь.

– Ты на кого-то налетел, – сказал он.

– Нет, не я, – отозвался Кроули. – Это на меня кто-то налетел.

Они вышли из машины. Позади «бентли» на дороге лежал велосипед, переднее колесо которого превратилось в неплохое подобие ленты Мебиуса, а заднее все еще зловеще крутилось.

– Да будет свет, – сказал Азирафель. Бледное голубое свечение повисло меж буками.

Из канавы за их спинами донесся голос:

– Как, черт побери, вы это сделали?

Свечение исчезло.

– Что сделали? – виновато спросил Азирафель.

– Ох, – теперь в голосе явно слышалось замешательство. – Наверно, я стукнулась головой.

Кроули взглянул на длинную свежую царапину на блестящем боку «бентли» и на вмятину в бампере. Вмятина выправилась сама собой. Царапина затянулась.

– Поднимайтесь, юная леди, – ангел выудил Анафему из зарослей папоротника. – Переломов нет. – Это было утверждение, а не предположение: небольшой перелом все-таки был, но Азирафель не мог устоять перед возможностью сотворить добро.

– Вы ехали без фар, – начала Анафема.

– Вы тоже, – извиняющимся тоном заметил Кроули. – Все по-честному.

– Астрономией интересуетесь? – спросил Азирафель, поднимая велосипед.

Что-то посыпалось из корзинки. Ангел указал на потрепанный теодолит.

– Нет, – сказала Анафема. – То есть да. Глядите, что вы сделали с бедным старым Фаэтоном.

– Извините? – не понял Азирафель.

– С моим велосипедом. Его весь…

– Старые механизмы на редкость прочны, – радостно возразил ангел, подтягивая велосипед поближе. Переднее колесо блестело в лунном свете, напоминая своей идеальной формой один из Кругов Ада.

Она уставилась на него.

– Ну, раз мы все уладили, – быстро сказал Кроули, – нам, пожалуй, пора ехать в… да. Вы, случайно, не знаете, как проехать в Нижний Тэдфилд?

Анафема разглядывала велосипед. Она была почти уверена, что, выезжая из дома, не видела укрепленной на раме сумки с инструментами.

– Сразу за холмом, – сказала она. – Это точно мой велосипед?

– Разумеется, – сказал Азирафель, начиная подозревать, что немного переусердствовал.

– Но у Фаэтона точно не было насоса.

На лице ангела снова появилось виноватое выражение.

– Но вот же для него место, – беспомощно сказал он. – Два крючочка.

– Сразу за холмом, вы сказали? – Кроули толкнул его в бок.

– Наверно, я все-таки стукнулась головой, – сказала девушка.

– Мы бы, конечно, вас подвезли, – быстро среагировал Кроули, – но велосипед не влезет в машину.

– Его можно положить наверх, на багажник, – сказал Азирафель.

– У «бентли» нет… а! Хмм…

Ангел наспех побросал содержимое велосипедной корзинки на заднее сиденье, и туда же усадил с трудом приходящую в себя Анафему.

– И не оставишь в беде нуждающегося, – сказал он Кроули.

– Кто не оставит? Я не оставлю? У нас полно других дел! – Кроули злобно посмотрел на новый багажник на крыше «бентли». Ко всему прочему, на нем были клетчатые, под шотландку, ремни.

Велосипед взмыл в воздух и прочно привязался к багажнику. Кроули сел за руль.

– Где вы живете, милочка? – любезно спросил Азирафель.

– И фар у моего велосипеда тоже не было. То есть они были, но в них надо вставлять по две батарейки, знаете, а они потекли, и я их сняла, – сказала Анафема. Потом она свирепо посмотрела на Кроули. – Кстати, у меня есть нож, – заявила она. – Должен быть…

Судя по выражению лица Азирафеля, он был потрясен несправедливостью подобного предположения.

– Мадам, уверяю вас…

Кроули включил фары. Ему они были не нужны, но на дорогах встречаются и люди, и им спокойнее, когда у машину зажжены фары. Потом он переключил скорость и медленно двинулся под гору. Дорога вынырнула из-под деревьев и примерно через полмили они оказались на окраине аккуратной деревушки.

В ней определенно было что-то знакомое. Хотя прошло одиннадцать лет, но тем не менее…

– Здесь нет поблизости больницы? – спросил Кроули. – При монастыре?

Анафема пожала плечами.

– Вроде бы нет, – отозвалась она. – Здесь единственный большой дом: поместье Тэдфилд. Не знаю, что там теперь.

– Божий промысел, – тихо пробормотал Кроули.

– А тормоза? – вдруг сказала Анафема. – У моего велосипеда не было тормозов. Я точно знаю, что у моего велосипеда не было тормозов.

Кроули наклонился к ангелу.

– Боже, исцели велосипед, – саркастически прошептал он.

– Извини, увлекся, – прошипел Азирафель в ответ.

– С шотландкой тоже?

– Шотландка – это стильно.

Кроули тихо зарычал. Если ангелу и удавалось настроиться на двадцатое столетие, он никогда не заходил дальше пятидесятых.

– Высадите меня здесь, – послышался сзади голос Анафемы.

– Пожалуйста, – радостно повернулся к ней ангел.

Как только «бентли» остановился, он выскочил из машины, открыл заднюю дверь и склонился в поклоне, словно пожилой чернокожий слуга, приветствующий юного хозяина, вернувшегося на плантацию.

Анафема собрала свои вещи, и вышла из машины, стараясь выглядеть как можно надменнее.