шарить в открывавшейся щели.

Книга пролетела через всю комнату и ударила его в затылок.

– Вы это ищете? – сказал Бодряк.

Он показался из скрывавшей его тени.

Обычный стоял на коленях, открывая и закрывая рот.

Что же он собирается сказать, подумал Бодряк. Будет ли это: «Я знаю, как это выглядит» или наоборот: «Как вы сюда попали» или возможно: «Послушайте, я могу вам все объяснить». Полагаю, что сейчас у меня в руках заряженный дракон.

Обычный сказал:

– Отлично. Вы умнее, чем я ожидал.

Конечно, это был совсем простой случай, добавил про себя Бодряк.

– Под половицами, – вслух сказал он. – Это же первое, что приходит в голову любому, кто ведет поиски. Слишком глупо, как мне кажется.

– Я знаю. Полагаю, что он думал, вряд ли кто осмелится здесь искать, – сказал Обычный, вставая и отряхивая пыль.

– Простите? – вежливо сказал Бодряк.

– Ветинари. Вы же знаете, как он любил интриги. Он был вовлечен почти во все заговоры против самого себя, именно так он управлял делами. Он наслаждался этим. Он сам все вызвал и не смог с этим справиться. Что-то более хитрое, чем он.

– И что же вы делали? – сказал Бодряк.

– Я хотел узнать, нет ли возможности повернуть вспять колдовство. Или может вызвать еще одного дракона. И тогда они сражались бы друг с другом.

– Некое равновесие террора, так вы полагаете? – сказал Бодряк.

– Стоило бы сделать попытку, – серьезно сказал Обычный. Он приблизился на несколько шагов. – Послушайте, насчет вашей работы, в свое время мы оба немного перетрудились, разумеется, если вы хотите получить ее обратно, то с этим не будет никаких про…

– Это должно быть ужасно, – сказал Бодряк. – Вообразите только, что у него творилось в голове. Он вызывает дракона, и тут обнаруживает, что это совсем не разновидность оружия, а реальное существо с собственными мозгами. С головой как у него, но совсем без тормозов. Знаете, могу поручиться, что в начале он на самом деле думал, что все, что он делает, во имя самого наилучшего. Он должно быть сошел с ума. Раньше или позже.

– Да, – хриплым голосом сказал Обычный, – это должно быть ужасно.

– О боги, как я хотел бы до него добраться! Все эти годы, что я его знал, я никогда не подозревал…

Обычный ничего не сказал.

– Бегите, – негромко сказал Бодряк.

– Что?

– Бегите. Я хочу видеть, как вы убегаете.

– Не понимаю…

– Я видел, как кое-кто убежал в ту ночь, когда дракон сжег этот дом. Помню, что тогда задумался, как смешно тот двигается, такими странными скачками. А на другой день я увидел, как вы убегаете от дракона. Я подумал, что вы вполне могли оказаться тем человеком. Бегающим вприпрыжку. Совсем как тот человек, бегущий, чтобы не отстать. Никто из них не убежал, Обычный?

Обычный махнул рукой.

– Это же просто нелепо, нет никаких доказательств, – сказал он.

– Я заметил, что вы сейчас здесь спите, – сказал Бодряк. – Полагаю, что король хочет, чтобы вы были под рукой, верно?

– У вас вообще нет доказательств, – прошептал Обычный.

– Разумеется, нет. Способ, которым бегает незнакомец. Нетерпеливая интонация голоса. Вот и все. Но ведь все это не имеет значения, не так ли? Потому что это не имело бы значения, даже если бы у меня были доказательства, – сказал Бодряк. – Никто не будет этим заниматься. И вы не можете вернуть мне мою работу.

– Я могу! – сказал Обычный. – Я могу, и вам больше нет нужды оставаться капитаном…

– Вы не можете вернуть мне мою работу, – повторил Бодряк. – Никогда не было вашим правом отбирать ее у меня. Я никогда не был офицером города, или офицером короля, или офицером Патриция. Я был офицером закона. Закон можно было подкупить или склонить в нужном направлении, но он оставался законом, подобием его. Но здесь нет никакого закона, кроме: «Вы будете сожжены заживо, если будете неосторожны». Где здесь место для меня?

Обычный ринулся вперед и схватил его за руку.

– Но вы можете мне помочь! – сказал он. – Поймите, должен же существовать способ обезвредить дракона, или хоть по крайней мере мы сможем помочь людям, направив события таким образом, чтобы смягчить зло, исходящее от него, найти точку соприкосновения…

Удар Бодряка угодил Обычному в щеку и развернул его.

– Дракон здесь, – оборвал он рассуждения. – Вы не сможете ни направить его, ни убедить его, ни торговать с ним. С драконами не бывает перемирия. Вы вызвали дракона сюда и втравили нас в это, вы, ублюдок.

Обычный опустил руку, сняв ее с белой отметины, оставшейся после удара кулаком.

– Что вы собираетесь делать? – сказал он.

Этого Бодряк не знал. Он знал дюжину путей, по которым могли развиваться события, но только единственный, по-настоящему подходящий состоял в том, чтобы убить Обычного. А лицом к лицу он не мог этого сделать.

– Всегда неприятности с людьми, подобными вам, – сказал Обычный, вставая. – ВЫ всегда выступаете против любой попытки улучшения человечества, но у вас никогда не было собственного подходящего плана. Стража! Стража!

Он маниакально улыбнулся Бодряку.

– Не ожидали этого, верно? – сказал он. – Мы по-прежнему держим здесь стражу. Разумеется, не так много. Немного людей желает войти сюда.

В коридоре раздались шаги, и в комнату вошли четыре дворцовых стражника, с обнаженными мечами.

– Я не оказывал бы сопротивление, будь на вашем месте, – продолжал Обычный. – Они отчаянные и беспокойные люди. Но им хорошо платят.

Бодряк ничего не сказал. Обычный злорадствовал. У вас всегда остается шанс с злорадствующими. Старый Патриций никогда не злорадствовал, это вы могли определенно сказать о нем. Если вам желали смерти, то вы никогда бы об этом не узнали.

Все, что нужно делать со злорадствующими, играть игру согласно правил.

– Вам никогда это не сойдет с рук, – сказал он.

– Вы правы. Вы абсолютно правы. Но никогда – это слишком длинный промежуток времени, – сказал Обычный. – Никому из нас не удастся так долго с этим справляться.

– У вас будет время обдумать это, – сказал Обычный и кивнул стражникам. – Бросьте его в специальную темницу. А затем принимайтесь за следующее задание.

– Э-э, – сказал старший стражник, колеблясь.

– Что такое?

– Вы, э-э, хотите, чтобы мы на него напали? – потерянно сказал стражник.

Хотя дворцовая стража была толстокожей, но, как и все прочие люди, они соблюдали конвенции, и когда стражу призывали действовать в раскаленных добела обстоятельствах, для них наступали не самые лучшие времена. Парень, как ему кажется, собирается стать героем. Стражник совсем не задумывается над будущим, в котором его возможно ожидает смерть.

– Разумеется, вы, идиот!

– Но здесь только один такой, – сказал капитан.

– А он улыбается, – сказал человек, стоявший за ним.