возле кровати. Со лба катился пот. Я почувствовал слабость и чуть не упал, но вовремя схватился за край кровати, затем доплелся до стены, рванул раму, распахнул окно, вылез в него и упал на землю. Пальто и пистолет у меня отобрали, видимо, перед тем, как надели смирительную рубашку. Было холодно. С моря приполз туман. На мгновение я прислонился к стене дома. В голове застряло имя Фелисити Гиффорд. Я помнил, что пришел сюда из-за нее, но остальное вспомнить не мог. Почему?

Я двинулся вперед, стараясь удержать в голове мысль, что мне необходимо выбраться из «Гринхейвена», не думать больше ни о чем, лишь бы отсюда уйти. Я чувствовал легкое головокружение, меня мутило.

Потом показалось, будто я плыву. Улыбаясь, даже подумал, что, может быть, смогу переплыть стену. Я спотыкался и шатался как пьяный, неспособный с собой справиться. Это было даже забавно и напоминало путешествие в каком-то сумасшедшем сне.

Я отыскал на лужайке стол, пододвинул его к стене, поставил на него стул. Где-то вдали завыла сирена, а когда я влез на стол, потом на стул и перекатился через стену, звук ее сделался громче. Тяжело приземлившись, я встал на ноги и потопал, спотыкаясь, к автомобилю. А в тот момент, когда дошел до «кадиллака», влез в него и повернул ключ, предусмотрительно оставленный в зажигании, сирена стала оглушительной. Я двинулся с места. Проехав квартал, не зажигая фар, увидел, что возле ворот «Гринхейвена» остановилась полицейская машина.

Голова моя качалась из стороны в сторону, мысли плыли и путались. Спину раздирала боль, движения были ограниченными, тело казалось чужим. Однако память постепенно стала возвращаться. За несколько мгновений до того, как глаза мои непроизвольно закрылись, я каким-то чудом все-таки умудрился съехать с дороги в близлежащие кусты, выключить двигатель, фары и свалиться с сиденья.

Проснулся я на полу машины. Ухватившись за рулевое колесо, подтянулся и посмотрел на часы. Было всего лишь одиннадцать вечера. Я спал, вероятно, немногим более часа. Мускулы одеревенели, будто их стиснули, пульсирующая боль пронизывала череп.

Окровавленная рубашка прилипла к спине. Когда я ее стаскивал, задел пальцами порез. Он оказался глубоким только в одном месте, дальше шла просто опухшая царапина. Кровотечение остановилось. Из багажника «кадиллака», где у меня хранятся разные вещи, начиная с электронного оборудования и кончая запасными патронами к пистолету 38-го калибра, я достал мятую куртку, натянул ее на себя.

В нескольких милях от меня все еще звучал гудок сирены. Эта полицейская машина, без сомнения, была вызвана в «Гринхейвен» из-за меня. Должно быть, полицейские продолжали искать сбежавшего сумасшедшего. Это осложняло мою задачу, поскольку мне нужно было туда вернуться.

Через несколько минут я остановился у работающей круглосуточно закусочной, купил двухлитровый пакет черного кофе и, выпив его, почувствовал, что наполовину ожил. Короткий сон и горячий кофе несколько рассеяли туман в голове. Я вернулся к «Гринхейвену», припарковал машину в стороне от дороги под деревьями и опять оставил ключ в зажигании, опустив остальные ключи, собранные на кольце, в карман. Из багажника «кадиллака» достал веревку длиной в двадцать футов. У наружной стены «Гринхейвена» росли высокие деревья. Один конец веревки удалось легко привязать к суку, а другой перебросить через стену. Никого не интересовали люди, пытающиеся проникнуть в «Гринхейвен». Перепрыгнув с сука на стену, я по веревке соскользнул на землю и направился к зданию.

В лицо ударил холодный туман, сгустившийся еще больше. Из-за мокрой травы и тумана одежда и кожа покрылись влагой. В этот час в саду не было никакого освещения, только сквозь занавешенные окна в нескольких ярдах впереди меня мерцало несколько лампочек. В конце здания я повернул направо. Цементные ступени вели к запертой двери. Я обошел их и приблизился к первому из двух тускло освещенных окон. Мне казалось, что второе окно относится к кабинету главного психиатра. Штора внутри была задернута, но из-под ее нижнего края пробивалась узкая полоска света, освещая траву передо мной. Были видны полки с папками. В них могли быть имена Ханта, Диксон, а может быть, и Фелисити. Несомненно было только одно: вопросов здесь задавать не следует.

Позади раздался легкий шум, затем тихий резкий щелчок. Я оглянулся, но ничего не увидел. Затем снова раздался легкий шум и какое-то мычание. В нескольких ярдах от меня что-то пошевелилось.

Дверь, к которой вели цементные ступени и которую я только что обошел, распахнулась неестественно медленно. Снова послышался какой-то мычащий звук. Я прижался к стене. Мускулы моих ног напряглись, сердце бешено колотилось. Снова что-то зашевелилось, потом тихо скрипнуло. Я догадался, что это закрылась дверь.

По каменным ступеням скользнула тень. У меня заломило шею у основания черепа, даже слегка зашевелились волосы. Тень стала удаляться. Я стоял, выпрямившись, и следил за ней, пытаясь разглядеть, что это такое. Она была странной, не похожей на человека. Двигался какой-то темный куль, прикрытый сверху тоже темной громадой. Все вместе было похоже на несколько искаженную букву 'Т'. Однако, когда тень попала в полосу света, пробивающуюся из окна, я понял, что это мужчина.

Да, это был мужчина с поднятой вверх рукой, на которой что-то блестело. Я вспомнил сверкающий бриллиант, когда надо мною занесли нож или скальпель. Мужчина проскользнул сквозь полоску света, слегка пригнувшись, и стало понятно, почему его тень выглядит такой ирреальной. Он что-то нес на плече, придерживая это рукой. Ноша была завернута в материю или одеяло. Мне она показалась похожей на человеческое тело.

Вынырнув из полосы света, человек исчез. Мой мозг из-за лекарства и усталости еще не функционировал нормально. В течение нескольких секунд я просто не мог сообразить, что мне следует делать. Но звук металла, ударившего по металлу, помог принять решение. Я бросился вперед и добежал до незапертых ворот в то мгновение, когда стоявшая снаружи машина сдвинулась с места. Послышался скрежет колес, автомобиль рванулся вперед.

Спустя мгновение я уже сидел в «кадиллаке» и следовал за ним. Впереди на дороге не было видно ни зги. Я ехал с незажженными фарами, стараясь, чтобы расстояние с ехавшим впереди автомобилем не сокращалось. Через полмили он повернул налево.

Минуту спустя я оказался на узкой грязной дороге и вскоре чуть не натолкнулся на преследуемую машину. Она стояла на обочине и была пуста. Проехав мимо нее, через несколько ярдов я тоже припарковался. Туман перешел в легкий моросящий дождик. Вблизи не было ни фонарей, ни домов — одни кусты да деревья.

Я быстро вернулся назад к пустой машине и остановился неподалеку от нее, прислушиваясь. В руке у меня был фонарик, который я собирался включить только тогда, когда увижу человека. Темнота была практически полной. И вдруг невдалеке от меня, чуть повыше на склоне, раздались какие-то странные звуки. Я бросился в их сторону, стараясь на натыкаться на деревья. Казалось, где-то поблизости копают землю. Я четко различал, как лопата впивается в мягкую землю, а затем земля сбрасывается с нее и падает с мягким стуком.

Потом наступила тишина. Я замер, прислушиваясь. Через некоторое время те же звуки продолжались, Я медленно двинулся вперед. Казалось, прошла всего минута. Где-то поблизости хрустнула веточка. Я обернулся, стал ждать. А когда снова сделал шаг вперед, моя правая ступня погрузилась в мягкую землю, которую только что взрыхлили.

Теперь я слышал только шелест ветвей над головой и шорох дождя. Когда неподалеку на дороге раздались звуки включенного двигателя, в первый момент даже не понял, что это означает. Только потом сообразил, что человек, который был здесь, уезжает.

Я бросился бежать. Фары отъехавшей машины разрезали темноту. Вскоре автомобиль свернул на шоссе и поехал назад к «Гринхейвену». Споткнувшись, я упал, встал и снова побежал, заинтригованный, ничего не понимающий. Казалось невероятным, что человек мог так быстро подняться на склон, выкопать могилу, похоронить то, что он нес, закопать могилу и уехать. На все это ушло слишком мало времени!

Подбежав к «кадиллаку», я почувствовал в груди глухую боль.

Слегка отдышавшись, отправился назад к «Гринхейвену», стараясь ехать как можно быстрее, но