— Неон-тетрас.

Ее удивил кусочек стекла, висевший снаружи, и я объяснил:

— Это одностороннее стекло. Я пытаюсь спарить их, а неоны хитрые, им не нравится, когда их беспокоят во время совокупления. Впрочем, кому это может понравиться? Ха! Вот и подсматриваю за ними при помощи зеркала, мечут они икру или нет, а они меня не видят и даже не знают, что я присутствую.

Она подняла длинные ресницы:

— Вы подглядываете за ними? Но это ужасно! Вы ведь Шелл Скотт, верно?

— Да, мэм. Детектив. Любитель рыбок. Холостяк.

— Значит, вы детектив, — выбрала она из перечисленного. — Я звонила вам по телефону, но у вас было занято, вот и решила прийти. Мне кажется, я могу вам помочь.

— Конечно...

— Если только вы уже не нашли девушку.

Я замер:

— Какую девушку?

— Фелисити Гиффорд. Вы же ищете именно ее, да?

— Да. Откуда вы узнали?

— Об этом написано в газете, прямо на первой странице. Я прочла, вот почему и пришла. Право...

— Вы знаете, где она?

— Нет, и никогда с ней не встречалась. Я только начала вам говорить, что, право, точно ничего не знаю. Собственно, теперь мне даже кажется глупым, что я здесь.

— Послушайте, если вы знаете хоть что-то, давайте выкладывайте! То есть, хочу сказать, пожалуйста, расскажите! Не важно, как мало у вас сведений, все равно это будет больше, чем мне пока известно.

Ее звали Джо. Джо Перрайн. Она жила здесь, в Голливуде, с матерью и ее братом — богатым эксцентричным типом по имени Рэндолф Хант. Дядя Джо не был траммелитом, но несколько раз бывал на их собраниях в шатре и встречал там Фелисити, знал ее довольно хорошо и, как все прочие, считал маленькой куколкой. Час тому назад или около того, в общем сегодня вечером, Джо и ее дядя сидели в гостиной. Он читал газету и вдруг увидел в ней имя Фелисити. Удивившись, поделился новостью с племянницей и одновременно выразил надежду, что с девушкой все в порядке. Дочитав до конца заметку, пробормотал еще несколько слов, которые Джо, к сожалению, не расслышала, а затем внезапно оделся и ушел.

— Мне все это показалось странным, — заявила мисс Перрайн, — но в тот момент я ничего такого не подумала. А позже, когда прочла заметку сама и обнаружила там в конце упоминание мисс Диксон, решила...

— Как? Мисс Диксон?

— Да. То есть нет, я прочла просто фамилию Диксон. Но у дяди есть знакомая женщина — мисс Диксон. В общем, упоминание ее имени, имени Фелисити и траммелитов — все вместе заставило меня подумать, а не связано ли это каким-то образом с моим дядей? Кроме того, мелькнула мысль, что это может представлять какой-то интерес для вас.

Я встал:

— Могу поклясться, это так! Где можно отыскать мисс Диксон?

— Не знаю, мистер Скотт. Понятия не имею, где она живет. Но если это та женщина, которую вы разыскиваете, ее можно найти через дядю. — Она нахмурилась и добавила: — Правда, не имею представления, где он сейчас.

Я снова сел. Имя, которое Фелисити написала в блокноте, могло не иметь никакого отношения к женщине, с которой был знаком Хант. В телефонной книге Лос-Анджелеса было двести пятьдесят восемь человек с фамилией Диксон. Проверкой всех этих людей сейчас как раз занимались два парня, которых я для этого нанял. И все-таки, нельзя же игнорировать такую ценную информацию!

Я попросил Джо позвонить домой и узнать, не вернулся ли ее дядя, но на ее звонок никто не ответил. Наш дальнейший с ней разговор в течение последующих нескольких минут тоже не дал никаких результатов.

Наконец, я вновь подумал о том, что заинтриговало меня еще раньше. Вообще, каким образом вся эта история попала на полосы газет? Глупо, конечно, но спросил об этом Джо.

— Я не знаю, — пролепетала она, — но в газете об этом большая статья. Я принесла ее с собой.

— Прекрасно. Пока все равно сижу здесь без дела, могу почитать!

Девушка протянула руку к газете, которая лежала рядом с ней на диване, затем, сильно наклонившись вперед, протянула ее мне.

Я взял газету, развернул — это был номер «Леджер» — и сразу понял несколько вещей. Во-первых, почему и каким образом напечатана эта статья, во-вторых, кто был тот ухмыляющийся тип на собрании «наставников», а также что Шеллу Скотту объявлена война.

Мне было отведено целых две колонки на левой стороне газеты под заголовком «Детектив нападает на Артура Траммела». Ниже шел подзаголовок: «Шелл Скотт угрожает „наставникам“. Он называет паству слепой». Статья была подписана Айрой Борчем — ухмыляющимся незнакомцем, подобострастным сукиным сыном, которому я помог в свое время отсидеть шесть месяцев в тюрьме. Еще не дочитав до конца, я знал, чего следует ожидать, — впереди множество неприятностей от всех этих людей. А это только начало.

У Траммела достаточно причин ненавидеть меня со всеми моими потрохами, но у Борча, новоиспеченного либерала, и его газетенки — еще больше. «Леджер» была настолько левой газетой, что могла бы с успехом печататься не в Лос-Анджелесе, а в Москве.

В течение полугода я уже занимал заметное место в списке людей, которых она старалась замарать. Шесть месяцев тому назад, имея дело с организацией, которой руководили коммунисты, я был вынужден в целях самообороны вышибить одному предполагаемому «комми» его предполагаемые мозги. «Комми» это прикончило, а Пятая поправка к Конституции в данном случае не обеспечивала ему защиты. Моя история с оправданным убийством получила широкую огласку. Сторонники «комми» отказались, как они это делают всегда, отвечать на какие-либо вопросы, и в результате расследования, проведенного специальным следователем, я оказался, с точки зрения закона, совершенно чист.

Можно было подумать, что Шелл Скотт поджег здание «Леджер» или штаны его редактора! Можно было даже подумать, что он стрелял в самого Маленкова! Раздувая эту историю, «Леджер» написала, что я совершил хладнокровное убийство. И с этих пор при каждом удобном случае на меня нападала. Сегодня произошло то же самое. В статье только кратко сообщалось, что Шелл Скотт якобы занят розыском Фелисити Гиффорд и в связи с этим упомянул в разговоре некую Диксон. В основном все сводилось к резюме в духе Борча, в котором перечислялись мои прежние преступления, включая убийство подвергавшегося моим преследованиям члена союза. Далее приводились семь цитат — по одному высказыванию каждого «наставника». Они дружно объявляли меня самим дьяволом, явившимся для того, чтобы ввергнуть их в ад. Статья заканчивалась всплеском болтовни о моем «непристойном» языке, угрозах физической расправой и поношении церкви.

Дочитав, я поделился с Джо:

— Из этой статьи вы никогда не догадаетесь, что я на самом деле говорил о секте Траммела. Если эти типы верующие, то я просто архангел Гавриил!

— Мне не нужно ничего объяснять, мистер Скотт, — улыбнулась она. — Одна из причин, почему я пришла сюда, заключается в том, что статья напечатана в «Леджер». Ни одна другая газета не сделала этого.

— Похоже, вы тоже не очень-то высокого мнения об этой газете?

— Вы абсолютно правы, мистер Скотт.

— Беби, — растрогался я. — Зовите меня просто Шеллом. И если вам когда-нибудь понадобится детектив, я — в вашем распоряжении.

Джо улыбнулась:

— Для чего угодно?

— Для чего угодно... да.

Она хихикнула: