– Маркиза и в самом деле ангел, но, поверьте, еще и себе на уме, – улыбнулся де Бомон. – Она обожает давать балы по любому поводу, так что не вы у нее в долгу, а так сказать, она у вас. Ах, чуть не забыл! Моя дочь Лоретта просила передать вам свое «добро пожаловать».

– Я не знаю, что и сказать… я смущена… – пробормотала девушка, хлопая ресницами.

– Просто поблагодари за все нашего гостя, – вмешалась сияющая Гретхен, надежды которой вполне оправдались. – Месье, передайте маркизе мои заверения в совершеннейшем почтении.

– Непременно передам, – рассеянно произнес маркиз, блуждая оценивающим взглядом по лицу и фигуре Жанетты. – Ваша племянница украсит собой любое празднество.

Девушка робко вскинула ресницы, зарделась и снова опустила взгляд на сложенные на коленях руки, при этом изо всех сил стараясь не переиграть. Шанс найти Жан-Клода всецело зависел от де Бомона, и поэтому никак нельзя было вызвать у него подозрение.

– Итак, увидимся через три дня.

– Три! – вырвалось у Гретхен, которая надеялась устроить все скорее.

– Знаю, знаю! Это слишком короткий срок для подготовки к балу, – засмеялся де Бомон. – Маркиза тоже предпочла бы иметь в своем распоряжении не менее недели, но граф де Виньи ни в какую не желает откладывать венчание, а значит, придется поспешить. – Он поднялся. – Как ни приятно проводить время в кругу прекрасных дам, мне пора. Приглашения будут вам доставлены.

Когда роскошная карета с гербами катилась по брусчатке мостовой к городскому особняку де Бомонов, красивому зданию с вычурным названием «Прибежище Авроры», на губах маркиза играла удовлетворенная улыбка. Он нашел то, что искал, – неискушенную провинциалку и к тому же красавицу. Жанетте де Лафайет была уготована роль пешки в жестокой игре.

Алмаз не ограненный, думал маркиз, заранее предвкушая, как воспользуется этой вовремя подвернувшейся простушкой. Да-да, алмаз… а вернее, аметист, если он правильно определил цвет ее глаз в те короткие мгновения, когда они не были потуплены. Она словно безмолвно умоляла: манипулируйте мной все, кому не лень! И он не останется глух к этой просьбе.

Дома маркиз сразу прошел в свой кабинет, налил себе коньяку и удобно расположился в глубоком мягком кресле среди привычных взгляду любимых безделушек, каждая из которых обошлась в солидную сумму. Даже книги на полках были по большей части редкими изданиями. В такой обстановке хорошо думалось. В данный момент де Бомона занимали Жанетта де Лафайет и возможности, которые сулило ее появление в Марселе. Живописуя себе торжество над интендантом, он язвительно улыбнулся.

В этот момент дверь без стука отворилась, впустив в кабинет молодого человека с аристократической внешностью. Голубой костюм и белокурые локоны превосходно подчеркивали голубизну его глаз, как всегда спокойных и холодных.

Маркиз молча ждал, пока гость первым подаст голос. Втайне он не доверял Жан-Клоду д'Арси, но считал его идеальным подручным для сомнительных дел: изворотливым, бесчувственным, неутомимым, изобретательным и преданным. То была преданность сродни собачьей – преданность, порожденная безвыходным положением и, в сущности, страхом перед голодной смертью. «Кто наполняет миску, тот и отдает команды», – не раз думал де Бомон.

– Выпьешь со мной? – спросил он, когда стало ясно, что тишина так и не будет нарушена.

Жан-Клод кивнул, налил себе коньяку, залпом выпил и налил снова.

– Сядь! – приказал маркиз, раздраженный таким пренебрежением к превосходному напитку.

Молодой человек повиновался. Естественная грация его движений только усилила раздражение де Бомона: этот мальчишка как будто вообще не способен раскраснеться или вспотеть! Воплощенный аристократ!

– Помнишь наш разговор насчет Куинси Жерара? – Светлые глаза Жан-Клода сверкнули.

– Я потребовал полного отчета, вплоть до самых незначительных мелочей. Что он делает, с кем встречается и прочее.

– Помню, – произнес Жан-Клод хорошо поставленным голосом.

– И ты упомянул в связи с этим имя Жанетты де Лафайет.

– Красотка, – констатировал Жан-Клод с холодной улыбкой. – Похожа на спелую ягодку. Протяни руку – сама упадет на ладонь. А что, вы ее видели?

– Она здесь, в Марселе. Остановилась у графини де Жиро, своей тетки по матери.

– Это мне известно.

– Как, по-твоему, что ей здесь нужно? Неужели и впрямь приданое, как утверждает ее отчим?

– Возможно… впрочем, сомневаюсь.

– Хм… – Де Бомон помолчал. – В моих интересах, чтобы она оставалась здесь как можно дольше.

– Как можно дольше? – переспросил Жан-Клод, изящно приподнимая светлую бровь. – Но зачем? О! Кажется, понимаю. Куинси Жерар! Мне это начинает нравиться!

– Нужно выкрасть прелестную мадемуазель, – продолжал маркиз со злорадным смешком.

– Выкрасть?

– Вот именно. Твой братец не слишком рвется помочь мне покончить с Лисом, а дело не ждет. Мне надоели отговорки! Он станет податливее, когда в наших руках окажется дорогая ему особа. Из страха, что ей причинят вред, он забегает раз в десять быстрее, чем теперь.

– Хороший план, – задумчиво заметил Жан-Клод. – У Куинси нет слабых сторон, но, как каждый смертный, он имеет свою ахиллесову пяту – в данном случае это слабость к Жанетте. Чтобы выручить ее, он продаст душу дьяволу.

Он засмеялся. Это был до того холодный, жестокий смех, что маркиз, и сам чуждый сантиментов, поежился.

– Похищение состоится вскоре после бала, на который ты явишься, чтобы подогреть в мадемуазель де Лафайет прежние чувства.

– За этим дело не станет, – хмыкнул Жан-Клод, обожавший такого рода задания.

– Надо проделать все так, чтобы нас не коснулась даже тень подозрения. Вину свалим на Лиса, и могу ручаться, что все с готовностью поверят нам. Интересно, любит ли она тебя до сих пор?

– Можете не сомневаться – любит. Жанетта тошнотворно верна.

– Тем лучше. Значит, она не испортит нам все дело.

– Скорее – поможет.

– Превосходно! План похищения разработаешь сам, главное, чтобы оно состоялось. Я облегчу тебе задачу, пригласив мадемуазель погостить у нас в доме.

– Не пройдет и недели, как Лис будет у нас в руках. Куинси заплатит его головой за свободу Жанетты.

– Тогда я тебя больше не задерживаю. Накануне похищения изложишь мне свой план.

Жан-Клод кивнул и вышел. В «Прибежище Авроры» он занимал несколько роскошно обставленных комнат, но вместо того чтобы пройти к себе, проскользнул по боковой лестнице и постучал в хорошо ему известную дверь.

Открыла совсем юная девушка, почти девочка. Она была прехорошенькая и обещала в будущем стать красавицей, но пока еще окончательно не сформировалась. В синих глазах при виде Жан-Клода вспыхнуло обожание.

– Ты здесь! – воскликнула она с восторгом. – А где отец?

– В кабинете. Позволь мне войти на минутку, Лоретта. Надеюсь, ты одна?

Она кивнула с заговорщическим видом, пропуская его в комнату.

Прикрыв за собой дверь, Жан-Клод обнял Лоретту, и она потянулась к нему трогательным детским движением. Он чуть было не поддался искушению поцеловать ее по-настоящему, как юную и милую женщину, в которую она обещала превратиться, но вовремя опомнился и лишь коснулся ее губ в невинном поцелуе. Уже сейчас с ней можно было неплохо позабавиться, но Жан-Клод не собирался рисковать. Не в его это было интересах.

Размышляя над этим, он не заметил морщинку недовольства, на миг прочертившую гладкий лоб Лоретты после его скромной ласки.

– Присядь, – сказал он с нарочитой озабоченностью. Лоретта с готовностью подчинилась и ждала его слов с нетерпением и надеждой.