мрак.

– У покойной остались и другие шкатулки. В одной из них могла храниться сущая безделица, например, игральная карта. Бубновый туз… который волею судьбы оказался у барона Боде, а затем перешел к его потомкам.

– И что за подсказка – бубновый туз?

Глория с сожалением развела руками. Кроме картины «Шулер с бубновым тузом» ей ничего не открывалось. Трое игроков в карты, один из которых жульничал, назойливо лезли в голову, оттесняя все прочие мысли.

– Я отыщу картину в Интернете и посижу над ней. Авось, что-то толковое придет на ум.

Лавров ощущал себя выжатым, измотанным, хотя он ничего не делал – просто прятался за ширмой и слушал чужой разговор. Ему захотелось поесть и завалиться спать на сутки, не меньше.

– Зачем этой Анне-Жанне понадобилась пластика? – спросил он, зевая.

– Чтобы вернуть себе лицо, полагаю. Она подсознательно чувствовала себя Жанной де Ламотт, только не могла понять, что с ней происходит.

– А теперь поняла?

– «Бегающий» шрам от клейма тоже подливал масла в огонь, – добавила Глория. – В какой-то момент Анна оказалась перед выбором: кто же она на самом деле? И как ей вести себя дальше? Ее замкнутость и неуживчивость объясняются серьезным внутренним конфликтом. С каждым годом «это» накатывало все чаще, и ей все труднее становилось выходить из образа Жанны де Ламотт.

Лаврова не увлекали психологические экскурсы. Он рассуждал как бывший опер.

– А не могла Анна Ремизова начитаться приключенческих романов и возомнить себя французской авантюристкой? Почва для этого в Старом Крыму благодатная. Местные легенды располагают чувствительных барышень к буйной фантазии. Анна стала одной из жертв «бриллиантовой лихорадки», обуявшей крымских кладоискателей. Она обыкновенная истеричка, и ее стигмат – проявление нервного заболевания…

Последний довод Лаврова заставил Глорию погрузиться в размышления.

Он расценил это как свою победу. Логика взяла верх над мистикой. Глория наконец задумалась о том, в какое положение поставил ее Николай Крапивин. Ожерелье королевы, любовь-морковь, отцы и дети, – это все лирика, а дельце-то с криминальным душком. Убийство двух человек – не шуточки.

Санта принес в каминный зал кофе и пирожные, изготовленные им по собственному рецепту.

Соседка Маруся, которая держала всякую сельскую живность и снабжала великана домашними яйцами и молочными продуктами, научила его выпекать бисквиты. Санта проникся к ней нежными чувствами и по-мужски помогал ей. Когда забор подправит, когда дымоход прочистит, лопаты да тяпки наточит. Между ним и соседкой возникло теплое чувство. Но о женитьбе и речи быть не могло. Санта прежде всего служил своей хозяйке, Глории Артуровне, а потом уж личная жизнь.

Пока хозяйка пробовала коричневый бисквит, перемазанный шоколадным кремом, великан с замиранием сердца следил за ней. Одобрит или скривится? Вкусно или не очень?

Лавров уписывал пирожные за обе щеки, но его похвала для Санты ничего не значила.

– Балуешь ты нас, – улыбнулась Глория, и слуга просиял. – Твои бисквиты лучше, чем пражские, потому что из натуральных продуктов.

Великан расплылся от удовольствия и, смущенно бормоча что-то себе под нос, удалился. В такие моменты он казался настоящим Дедом Морозом, у которого в мешке – подарки на любой вкус.

– Ты его осчастливила, – заметил начальник охраны, когда Санта скрылся за дверью. – И за что он тебе так предан? А бисквиты хороши. Я еще съем, пожалуй. Сладкое полезно для мозга.

Видимо, пирожные стимулировали его мыслительный процесс.

– Как ни крути, а трупы, судя по всему, реальные, – заявил он, насытившись. – Вряд ли господин Крапивин стал бы выдумывать. Он не совсем адекватен, однако…

– Про два убийства все правда, – перебила Глория. – Когда Крапивин говорил, я видела два мертвых тела… одно в земле, другое в воде.

– И можешь с точностью указать, где именно?

– Первое на кладбище… второе, кажется, на дне строительного котлована…

– Отлично! – Лавров отодвинул от себя пустую тарелку. – Я бы взял тебя в группу по расследованию особо тяжких преступлений. В какой-нибудь спецотдел, которые нынче охотно показывают в полицейских сериалах. Можешь конкретизировать место? Кладбищ-то много, и котлованов не меньше.

– Конкретизировать пока не могу, – вздохнула она. – Джо, похоже, уже похоронили. Чисто логически его могила должна находиться на старокрымском кладбище. А тело детектива видится мне в темной грязной воде… на окраине большого города.

– По логике вещей, это Москва, – саркастически изрек начальник охраны. – Тогда я тоже провидец.

– Каждый человек способен видеть не только глазами.

– Ну, положим, логику рано отбрасывать.

– На чистой логике далеко не уедешь.

– На чистом «видео» тоже, – парировал Лавров. – Ты ведь не знаешь, в каком именно котловане утоплено тело частного сыщика.

– Не знаю, – сдалась Глория. – Для определения места мне необходима хоть какая-то вещь погибшего. Сотовый, например, подойдет или зажигалка. Но даже при этом точные координаты я, пожалуй, не назову. Буду бродить по району поиска, улавливая сигналы.

– Какие сигналы? Типа на трупе установлен маячок?

– Вроде того. У тебя свои каналы информации, у меня – свои.

Они обменивались легкими уколами, будто дуэлянты, дерущиеся не всерьез.

– Как ты догадалась, что отец Крапивина ему не отец? – наседал Роман. – Ответ сверху спустили?

– Не совсем. Родственные связи я определяю безошибочно. Боюсь, я не сумею объяснить, как я это делаю.

– Кто же настоящий отец нашего клиента?

– Другой человек.

– Ха-ха-ха! – развеселился начальник охраны. – Звучит убедительно. Главное, не подкопаешься.

– Хочешь, чтобы я назвала фамилию? – возмутилась Глория. – Извини, не получится. Я не справочник и не паспортный отдел. Я вижу образы, причем далеко не всегда четкие. Могу обрисовать ситуацию… расставить акценты, сделать прогноз на будущее. В данном случае я могу утверждать, что у матери Крапивина есть… вернее был любовник, и он похож на ее мужа. Она понимала, что рожденный от любовника ребенок, будь то мальчик или девочка, должен хоть немного смахивать на ее законного супруга.

– Это не принципиально, кто на кого похож. Больше всего наш клиент обрадовался, что не вступил в кровосмесительную связь. Поскольку старший Крапивин был бездетным, Анна-Жанна тоже не его дочь. Жаль, нам эти факты ни к чему. Для расследования не имеет значения драма отцов и детей.

– Как сказать…

– Послу-ушай, – протянул Лавров. – А не мог карточного шулера и частного детектива убить сам Крапивин? Чем не рабочая версия? Он мутный, этот Николай. Как хочешь, но у меня он вызывает подозрения. Он одержимый. У него прогрессирует любовный психоз! Он не контролирует себя. В припадке ревности он убивает Джо… потом та же участь настигает сыщика. Я расскажу, как все произошло в Старом Крыму. Крапивин знает о предстоящем свидании Анны и Джо. Он притворяется пьяным, дожидается, пока Анна выйдет из дому, крадется следом за ней… потом опережает ее, врывается в дом к сопернику и убивает его. Джо беспечен и по-своему простодушен. Он ждет любовницу, поэтому оставляет дверь незапертой. Он, наверное, под хмельком и ничего не успевает сообразить. Зато Крапивин хладнокровно рассчитал каждый свой шаг. У него было для этого время. Итак… наш клиент беспрепятственно проникает в дом кутилы и игрока, хватает со стола нож и набрасывается на безоружного хозяина. Один удар, и тот падает замертво. Убийца выскакивает во двор и прячется в темном саду. Появляется Анна. Она обнаруживает в доме еще теплый труп. Барышня натурально в шоке. Она едва не лишается чувств. У нее тихая паника. Крапивин выжидает пару минут и «застает ее на месте преступления». Тело бедняги Джо еще не остыло, кровь не