что этого человеческий ум вообразить себе не может или может с величайшим трудом.

Земные расстояния бессильны дать какое-либо представление о небесных (за исключением орбит некоторых спутников планет): здесь нужно оперировать сотнями миллионов километров, миллиардами и даже больше.

Так, Солнечная система, элементы которой настолько близки к нам, что для современной астрономии сравнительно малоинтересны, которая является лишь крохотной частичкой безграничного мироздания, имеет в диаметре около II миллиардов километров. Огромное число! Однако оно совершенно незначительно по сравнению с теми величинами, которыми измеряются межзвездные расстояния. Вот почему в астрономии обычно применяются две единицы.

Первая - астрономическая единица (а.е.) - служит для измерения расстояний до

ших светил и равна расстоянию от Земли до Солнца, т.е. 150 миллионам километров.

Вторая единица связана со скоростью света. Поскольку световые волны распространяются со скоростью 300 000 км/сек (семь с половиной земных окружностей в одну секунду), за год они проходят расстояние 9 468 000 000 000 км, которое соответствует одному световому году.

Таким образом, 1 а.е. равна 8 с небольшим световым минутам. Иначе говоря, свет Солнца доходит до Земли всего за 8 минут.

Плутон - самая далекая планета Солнечной системы, - находится от Солнца на расстоянии 6 миллиардов километров, или 5,5 световых часов. Дальняя же граница Солнечной системы находится приблизительно на расстоянии II световых часов.

Покинем Солнечную систему и переступим порог бесконечности. Необходимо знать и понимать, что ближайшая из мириадов звезд, еженощно мерцающих у нас над головой, - Проксима Центавра - находится на расстоянии сорока световых лет от Земли.

Сопоставление двух цифр говорит о космических масштабах больше, чем любые сложные доказательства: от Солнца свет доходит до нас за восемь минут, от самой близкой звезды - за сорок лет!

СТО МИЛЛИАРДОВ СОЛНЦ

Млечный Путь (от греческого galaktikos - млечный) содержит более ста миллиардов звезд. Его форму обычно уподобляют жернову или большому диску с утолщением в центре. Диаметр этого диска более 100 тысяч световых лет, толщина - около 15 тысяч.

На самом деле такое сравнение дает недостаточное представление о действительности. Можно подумать, что диск повсюду имеет одинаковую плотность и что звезды распределены ио нему равномерно. Это совсем не так: плотность звезд в Галактике весьма неравномерна. В центре она очень велика и уменьшается к периферии - в частности, в районе Солнечной системы, расположенной на расстоянии около 30 000 световых лет от центра.

Отсюда ясно, что, вопреки нашему неосознанному впечатлению, мы находимся внутри Млечного Пути, то есть Земля является его частью Огромная белесая полоса, видимая в ясные ночи, соответствует плоскости Галактики, и наш взгляд, направленный на Млечный Путь, теряется в самой ее толще. Мы лучше поймем это явление, сравнив Галактику с двояковыпуклой линзой. Легко можем смотреть сквозь линзу в направлении, перпендикулярном ее плоскости, но не параллельном (через края). Белесоватый цвет Млечному Пути придает огромное множество звезд.

Солнечная система находится не строго на галактической оси, а примерно на расстоянии 50 световых лет от нее, что, впрочем, весьма мало в сравнении с общими размерами Галактики.

Звезды и газовые облака совершают внутри Галактики сложные движения, а сама она вращается вокруг оси, перпендикулярной своей плоскости, совершая полный оборот за двести миллионов лет.

Мы видим, что картина мира, появившаяся после открытий Гершеля, действительно напоминает безумный танец, 'а романтическое представление о неподвижном ясном небе обманчиво...

Но если на этом остановиться, описание Вселенной будет неполным. Все тот же добродушный английский ученый первым высказал

ниальную догадку, что должно существовать бесчисленное множество других 'малых вселенных', подобных Галактике и также состоящих из миллиардов звезд. Но с помощью инструментов своего времени он не мог этого доказать.

В 1924 году 2,54-метровый телескоп, установленный американцами на горе Вильсон, позволил Эдвину Пауэллу Хабблу превратить гипотезу Гершеля в доказанный факт. Хаббл показал, что все туманности, расположенные за пределами нашей Галактики, составлены из миллиардов звезд и большинство из них имеет спиральную структуру. Ему удалось даже измерить расстояние до некоторых галактик. Ближайшая из них, туманность Андромеды, оказалась на расстоянии порядка 2 000 000 световых лет.

Теперь, когда появляются все более и более крупные телескопы (диаметр телескопа Маунт Паломар в Соединенных Штатах -5 м, а русские построили телескоп диаметром 6 м) и астрофизики совершают новые открытия, которые стали возможными также благодаря распространению радиотелескопов, можно утверждать, что в пространстве содержатся миллиарды галактик, подобных нашей. Невозможно представить себе эти все возрастающие величины. Понятие бесконечности стало реальностью, которую человек, если он хочет составить себе точное представление о своем месте в мире, должен признать.

Межгалактическая бездна постепенно начинает раскрывать свои тайны. Так, можно установить различные типы галактических структур. Некоторые галактики просто эллиптические, другие похожи на 'простую' спираль, подобную ярмарочным огням, которые крутятся вокруг своей оси и освещают темноту дождем огненных искр. Есть и галактики, представляющие собой

раль, перечеркнутую двойной линией звездного скопления, - в виде гигантской буквы S.

Внимательный и зоркий наблюдатель может невооруженным глазом увидеть в созвездии Андромеды нашу удивительную соседку М31, имеющую форму почти плоского эллипса.

Заметим, что малопоэтическое имя 'М31' означает, что эта галактика была закаталогизирована в качестве 'туманности' выдающимся астрономом Шарлем Месье в конце XVIII века. Он работал в обсерватории Клюни и с таким успехом занимался наблюдением комет, что Людовик XVI даже прозвал его 'кометным ловчим'.

Здесь надо сделать еще одно замечание общего характера. Оно касается иллюзии, от которой, наблюдая небо, надо решительно отказаться, обмана зрения, создающего впечатление, что звезды привычных созвездий (Кассиопея с ее характерным W, Большая Медведица, Орион...) расположены в одной плоскости. Это совершено неверно. Для доказательства достаточно простого опыта.

В одном из городов, расположенных на берегу большого водоема и освещенных по ночам тысячами электрических ламп - в Венеции, Женеве, Ницце, Чикаго, - возьмем лодку и отплывем от берега. Поначалу мы будем отчетливо видеть глубину прибрежной картины. Никак не спутаешь ряды фонарей вдоль набережных с фонарями уходящих вдаль проспектов, с огнями в окнах домов, с мигающими вывесками и рекламами, с разноцветными сигнальными огнями.

Но чем дальше .лодка уходит от берега, тем больше пропадает глубина. Некоторые огни на заднем плане еще выделяются, другие сливаются, и каждый отдельный фонарь уже не различишь в общем сгустке света. Возникают фигуры, никак не соотносящиеся ни с расстоянием фонарей между

собой, ни с их расстоянием от нас. Глаз замечает лишь самые яркие точки. С какого-то момента становится невозможно определить истинные расстояния. Все светящиеся точки кажутся расположенными в одной плоскости.

То же самое мы видим и на небе. Только с помощью расчетов, измерений и анализа данных можно точно установить положение звезд по отношению друг к другу.

Вот почему расстояние до туманности Андромеды, получившей свое название от созвездия Андромеды, в котором она находится, гораздо больше, чем до любой из звезд, составляющих это созвездие.

Наблюдение за галактикой М31 представляет для нас колоссальный интерес, поскольку помогает лучше понять строение Млечного Пути. Оказывается, они имеют совершенно аналогичную спиральную структуру. Современные инструменты насквозь обшарили, прослушали, изучили туманность Андромеды. Она втрое больше Млечного Пути, но тоже состоит из звезд и газовых туманностей, которые находятся в разнообразном, нередко хаотичном движении, производящем впечатление полного беспорядка. 'Рассеянные скопления' звезд весьма многочисленны, небогаты звездами (содержат от нескольких сот до нескольких тысяч) и расположены вблизи галактической плоскости. Напротив, 'шаровые скопления' обладают чрезвычайной плотностью, немногочисленны и являются отдаленными спутниками галактик.

Галактики производят впечатление такого беспорядка, что невольно возникает вопрос: неужели столкновения небесных тел происходят редко? Трудно поверить, но это так. Ведь расстояния между звездами столь велики, что у них почти нет шансов встретиться между собой.

В окрестностях Солнца среднее расстояние между звездами более чем в десять миллионов раз превосходит их диаметр. Считается, что в центре Галактики, где звезды расположены гораздо гуще, может происходить одно межзвездное столкновение в миллион лет. Но вероятней, что в течение всей истории Галактики, насчитывающей около десяти миллиардов лет, таких столкновений было очень мало.

В Южном полушарии можно видеть две другие довольно близкие к нам всего 146 тысяч световых лет - галактики: Магеллановы облака (Большое и Малое). Эти галактики - спутники Млечного Пути.

Ныне опознано и занесено в каталоги более 12 тысяч галактик. Замечено, что существуют 'галактические скопления', подобные звездным. Наша Галактика принадлежит к одному из таких скоплений - так называемая Местная группа, состоящая из двух десятков галактик и представляющая собой