сегодня. Только сейчас, ради Бога, оставьте вы меня в покое. - Ты, очкарик, зубы мне не заговаривай, - ухмыльнулся Читенок.- Ты зачем это мой забор раздербанил? Давно по роже не получал? Ботинкин растеряно топтался в луже. - Короче, - Читенок сплюнул. - Чтобы через пол-часа штакет был на месте. И смотри, брателла. Будет криво прибито - ночевать будешь в больнице. Он отвернулся и ушел к себе на крыльцо, бормоча: - Корячишься тут, как папа Карло, а потом всякое бабье по твоей работе шлындрает... Дверь за ним захлопнулась.

Валера и Женя лежали, привязанные к своим больничным кроватям крепкими брезентовыми ремнями. Лица у обоих были подавленные, у Жени под глазом красовался свежий синяк. Дверь их палаты отворилась. Вошел щегольски одетый сухопарый мужчина с густой седой шевелюрой. Его умное интеллигентное лицо украшали модные очки с диоптриями. На плечи мужчины был небрежно наброшен белый халат. За ним вился хвост ассистентов и студентов-практикантов. - Здравствуйте, ребята, - добродушно поздоровался он. - Как вы себя чувствуете? - Доктор, - воззвал Валера. - Ради Бога, разберитесь! Мы с Женей абсолютно нормальные люди! Вы же специалист, и должны отличать больных людей от здоровых. Дайте нам, в конце концов, какие-нибудь тесты, или что там у вас в таких случаях делается? - Хорошо, хорошо, - успокаивающе поднял руку доктор. - Никто и не собирается держать в диспансере здоровых людей, не волнуйтесь. Женя, до сих пор хранивший презрительное молчание, сердито сказал: - Тогда пусть нас развяжут, наконец, и дадут нормально поговорить с нормальным компетентным человеком. Доктор поднял руку, и ему тут же была вручена папочка с их 'историями болезни'. Он мельком глянул на две странички текста и вернул папку ассистенту. - Ну-с, так что у вас за проблема? - Нет у нас никаких проблем! - твердо сказал Женя, не давая Валере раскрыть рот. - У нас все в порядке, выпустите нас отсюда. - Ну, а вы как думаете? - обратился врач непосредственно к Валере. - Понимаете, - начал проникновенно тот. - Мы попали в сложное положение: завтра у нас концерт в Лужниках, но он снова сорвется... - Почему же? - полюбопытствовал доктор. - Ничего не говори, дурак! - грубо сказал Женя. - Он же нас здесь навеки запрет! - Не думаю, - рассудительно возразил Валера. - Он просто не сможет. Ты разве забыл, что ровно в 12 ночи мы снова перенесемся в двадцать восьмое число? Женя неприятно засмеялся: - Слышал, эскулап? Мы у тебя здесь только до 12-ти, понял? - Женя, - укоризненно протянул Валера. - Да ну его! - если бы Женя смог, он отвернулся бы сейчас к стене, но он не мог, и поэтому только скорчил презрительную мину. - Вот такая картина, - ничуть не обидевшись, повернулся к своей свите доктор. - Мне знакомы подобные случаи, на следующей лекции не забудьте мне напомнить, я разберу этот феномен группового помешательства. Он посмотрел на часы и заторопился: - Так, пройдемте дальше, друзья, пора заканчивать обход, а то вы не успеете в метро на пересадку. - Прощайте, - вежливо сказал Валера. - Только, если можно, пусть кто-нибудь поправит на мне одеяло, у меня связаны руки. Доктор снисходительно кивнул головой молоденькой высокой практикантке, которая смотрела на него влюбленными глазами, и величественно удалился вместе со всей свитой. Осталась только молодая практикантка. Она закрыла дверь палаты изнутри и прошла к кровати Валеры, чтобы поправить одеяло. - Как же вы так, ребята, милые? - сочувственно спросила она. - Я так люблю ваши песни. - Развяжи меня, я дам тебе автограф, - мрачно предложил Женя. - А вы зря так с Игорем Васильичем, - мягко упрекнула она Женю. - Он замечательный, невероятно талантливый психиатр! И прекрасный человек. - Сколько времени? - неожиданно поинтересовался Валера. - Двенадцать, - взглянув на часы, сказала девушка. - Нет еще двенадцати, - спокойно возразил Валера. - У вас часы отстают. - Откуда вы... - начала девушка и вдруг осеклась: оба пациента вдруг исчезли, только ремни вяло покачивались, свисая с коек. Девушка замерла на мгновение, затем лихорадочно похлопала по одеялу, где только что лежал Валера и бросилась вон из палаты, торопливо стуча каблучками.

Александр Читков по прозвищу Читенок стоял в тени высокого тополя на асфальтированной площадке перед отделением милиции. Над входом в дежурную часть горел яркий фонарь, облепленный ночнымим мотыльками. Часы показывали без одной минуты двенадцать. Читенок нагнулся и поднял камень, не сводя взгляда с секундной стрелки. До полуночи оставалось тридцать секунд, когда он запустил тяжелый булыжник в яркоосвещенное окно дежурки. Раздался оглушительный звон. Из дверей выскочил лейтенант Некипелов, на ходу расстегивая кобуру. Он увидел притаившегося за тополиным стволом Читенка. - Ах ты, сволочь! - заорал разьяренный лейтенант и бросился к Александру. На крыльцо здания выскочил Пал Палыч Шило с бутербродом в руке. - Не стреляй, Некипелов! - закричал он. - Это Читков! Читенок рванулся прочь и выскочил на светлое пространство. Он ясно видел бегущего наперерез ему Некипелова, когда все вдруг погрузилось во тьму, и он с разбега влепился в стену. С грохотом обрушилась вешалка с телогрейками и плащами, дверь распахнулась, и в сени пролился свет из комнаты. Испуганная Чита стояла на пороге: - Сынок, что ты?.. Не зашибся? Читенок встал, отряхиваясь. Поднял с полу кепку Стаса. Лицо его сияло. - Все, мать, - сказал он твердо. - Собирай пожрать: я в город еду первой электричкой.

Читенок сошел с электрички на перроне Казанского вокзала. С толпой пассажиров он прошел на привокзальную площадь и остановился у телефонной будки. На нем был серый костюм, шляпа и темные очки. В руке - небольшой потрепанный чемоданчик. Он набрал номер, заглянув в записную книжку. - Здравствуйте, - сказал он. - Аркадия можно попросить? Жареный? Здорово, это Читенок. Как сам?.. Короче, Жареный, подтягивайся на три бана - базар есть. Клей даю... Грандотель! Да, я на майдане у тошниловки. Он повесил трубку и неторопливо двинулся по тротуару к павильену закусочной.

Читенок пил пиво и ел чебурек, стоя у столика в летнем кафе. От толпы отделился маленький толстый человечек в кепке и, подойдя к столику, поздоровался с Читенком за руку. Читенок подвинул ему пиво и чебурек. - Эк тебя разбуровило! Ты же в форточку не влезешь. По какой музыке теперь ходишь? - спросил Читенок. - Да здесь, на бану, углы верчу... - махнул рукой Жареный.- А ты, кричат, в завязке? - Бутылка. На халтай работаю. - Ага. А что за клей-то? - поинтересовался Жареный, закуривая трубку. - Тебе не кругло. Здесь на здюм не проканает. Третий нужен. Босой откинулся? - Откинулся, но зачалился по новой и качается в Ярославле. Красненькую получил. - Жаль. Ну а Хорек? - Ссучился...- махнул рукой Жареный. - Может, кто из твоих кентов? - Есть один пацан... Здесь, на трех банах, тучу держит. - А скипидарцем от него не попахивает? - Да нет. Он тебе понравится. - Ну, давай, бомби своему пацану. - А стрелку где забить? - Да надо бы, где понта побольше... Чтоб не определяться... - Лужа подойдет? - Яхши. В луже будет клейно.

Жареный и Читенок вылезли из такси около бассейна 'Москва'. - Где твой пацан? - спросил Читенок, одевая темные очки. - Вон он, - кивнул Жареный на высокого сутулого армянина лет шестидесяти. - А он точно пацан? - с сомнением спросил Читенок. - Пацан из пацанов. В третьем поколении. Они подошли к армянину. Тот стоял, как бы не при чем. - Здорово, Колючий. Знакомься - Читенок, - сказал Жареный. Колючий и Читенок поздоровались за руку, и все трое зашли в здание бассейна.

Одетая в плавки троица, щеголяя татуировками, спустилась в воду. Гуськом они поплыли, отыскивая свободное место. Посреди бассейна Читенок остановился, схватившись за поплавки ограждения дорожки. Жареный с Колючим подтянулись и запыхтели рядом. Читенок подозрительно огляделся и начал: - Дело - грандотель! А, главное - отмазка железная. - Ладно, не томи, - проворчал, отфыркиваясь, Жареный. - Дело говори.

В это время на бортике бассейна молодой накачанный парень поигрывал мышцами, искоса поглядывая на парочку красоток в бикини, которые заинтересованно поглядывали на него и о чем-то, смеясь, болтали. Парень помахал руками, попрыгал на месте, потряс руками, затем ногами, пружинисто подошел к краю бассейна и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Снова покосившись на девушек, он наполнил мощную грудь воздухом и красиво нырнул.

- Антикварную ювелирку на Маяковке знаешь? - спросил Читенок. - Сало, - чуть не утонул Колючий. - Там Рябой спалился. - Пятнадцать лет по кичманам кнацаю, а от шпаны почета не вижу... вздохнул Читенок. Неожиданно между ними вынырнул накачанный парень, судорожно хватая ртом воздух. Читенок молча надавил ему на макушку, снова погружая в воду: - Я вам говорю - грандотель! - Да это же вломиться на тигрятник, - затороторил Жареный. - Через дорогу - штаб омона. Только нырнем - в глухую дернут. В этот момент атлет снова вынырнул, вытаращив от ужаса глаза. Жареный опустил его обратно. - Вола водишь, - мрачно сказал Колючий. - Слушай, Колючий! - рассердился Читенок. - Ты что думаешь, я приехал сюда за сорок верст, чтобы вешать тебе лапшу на уши? Да в конце концов - пацан ты, или не пацан?! - Пацан... - уныло сказал Колючий. - Просто не хочу искать у татарина кобылу. - Короче. Все отмазки - моя забота. Ваше дело - поднять за минуту все голыши и рыжье с витрины. Успеете за минуту- будет дело. Не успеете - за бугры поедем тридцатиметровую траву косить... А где этот фраер? Он нырнул и вытащил за волосы полузахлебнувшегося атлета. Атлет вцепился в ограждение, жадно хватая ртом воздух. - Думайте, - сказал Читенок, оттолкнулся от поплавков и быстро поплыл прочь. Жиреный и Колючий с сомнением переглянулись. - Решай, Колючий, - сказал Жареный. Колючий отрицательно помотал головой: - Сало... Пусть сам идет, ему качаться.

Валера встал с постели у себя на даче, быстро накинул халат и пошел к двери. В коридоре он столкнулся с молчаливым сосредоточенным Женей. Женя быстро собирал из