себе ответила: – Понимает. Он заигрался. Совершенно спятил от неуемного желания остаться в полюбившемся кресле». Не буду врать, что это явилось для меня неожиданностью.

– Но на дате, написанной кровью, сердце твое не успокоилось? – продолжила я.

– Не мое, Деда, – нахмурился он. – Надо было подкинуть вам информацию.

– Конечно. Тебя воодушевил чужой пример, и ты нацепил усы с бородой?

– Видишь, как хорошо ты соображаешь, – похвалил Ларионов, а я посетовала:

– Все мы сильны задним умом. Ты отправился в квартиру Светланы с ревизией, а потом прислал мне деньги, вынудив пошевеливаться. И даже позвонил, когда вы поняли, что к намеченной дате я на Лукьянова не выйду.

«А за всеми вашими ужимками, – невесело подумала я, – пристально наблюдал мой друг Тагаев». То, что Ларионов был в квартире Светланы последним, позволило ему сделать вывод, которым он со мной и поделился: Лукьянова подставил Дед. Так оно и было. Просто цель в виду имел другую.

– Ну и что дальше? Приехал Филиппов, и вы начали торговаться? И у Филиппова, и у Деда было желание избавиться от Лукьянова. Кстати, чем ты насолил человеку? – повернулась я к нему.

– Об этом умолчим, – оскалил Лукьянов зубы.

– Как знаешь. Филиппов небось и предположить не мог, с какой охотой вы кинетесь помогать ему. Значит, он хотел заручиться поддержкой Тагаева, а тот, соответственно, его поддержкой. Филиппов вел себя так, будто Никитин уже скончался. Я права? – Вопрос я адресовала Ларионову. Тот согласно кивнул. «Чтобы Тагаев согласился выступить против Деда, Филиппов наверняка намекнул ему на компромат, – подумала я. – Очень может быть, что по этой причине и лишился жизни». – Так кто дядю шлепнул? – весело спросила я. Ларионов взглянул на Лукьянова и покачал головой, тот все еще скалил зубы. – А что с шофером?

– С кем? – спросил Ларионов, может, дурака валял, а может, в самом деле соображал не очень.

– С шофером Филиппова.

– Так он же смылся, как только Светку убил, – ответил он и вновь посмотрел на Лукьянова, точно сомневаясь.

– И больше здесь не появлялся? – насмешливо поинтересовалась я.

– Нет, – нахмурился Ларионов, с подозрением глядя на нас.

– Еще вопросы есть? – спросила я Лукьянова.

– А у тебя? – хмыкнул он.

– Сколько угодно. Но я повременю с ними. Развяжи человека.

– Думаешь, стоит? Может, оставить его здесь?

– Не дури.

Я поднялась с табурета и направилась к двери. Ларионов заволновался.

– Детка, – позвал он жалобно, – не оставляй меня с ним. Говорю тебе, он псих.

– Оба хороши.

Лукьянов подошел, достал нож из кармана (Ларионов дернулся) и разрезал веревки.

– Отправляйся домой и придумай веселенькую историю, почему у тебя морда разбита. А если проболтаешься…

Я только хмыкнула. Конечно, проболтается. И Дед узнает, что меня с Лукьяновым по-прежнему связывает нежная дружба. Ладно бы только Дед. Но не оставлять же здесь начальника охраны Деда в самом деле.

– Мы уходим, – сказал Лукьянов. – А ты немного отдохни. Для своей же пользы.

– Сволочь, – ответил Ларионов и тут же оказался на полу вместе со стулом от мощного удара в челюсть.

– Не люблю, когда грубят, – заметил Лукьянов. Он выключил свет и открыл входную дверь.

Мы прошли через двор, я зябко поежилась, накинула капюшон куртки.

– На кой черт тебе понадобилось устраивать этот допрос? – спросила я тихо, не очень-то рассчитывая на правдивый ответ.

– Хотел, чтобы ты знала: я ее не убивал.

– Бедняга так напуган, что повторил бы все, что ты ему приказал.

– Какое недоверие к людям, – усмехнулся Лукьянов.

– Помнится, ты утверждал, что хочешь знать, кто убил Светлану. Теперь знаешь и что дальше? Шофер в морге. Или у тебя теперь другая цель?

Он хохотнул, оставив мои слова без комментария, потом сказал:

– Ты злишься. – И в его голосе звучало довольство.

– Еще бы. Ты меня подставил.

– Я просто хотел, чтобы ты поскорее сделала выбор. Как видишь, в этой истории слишком много личного. Нравится тебе это или нет, но во всем, что происходит, есть твоя вина. Тагаев пакостит Деду, Дед мне, а все потому, что мы никак не поделим бабу. – Кажется, его это забавляло.