ответит на мои ухаживания.

– Согласна, я блондинка, рост подходящий, на фигуру не жалуюсь, глаза светлые, возможно, вы решили, что и на ухаживания я ответила, хотя в реальности я пыталась от вас избавиться… Кирилл Петрович, – вздохнула я, – я же рассказала вам о Регине…

– Я помню, дорогая. Я был уверен, что-то у ваших не заладилось и вас послали для подстраховки, Регина исчезла, а вы пытались предупредить меня об опасности. И откровенничать не спешили, потому что происходящее вам не нравилось и вы проявляли осторожность. Оттого, дав понять, кто вы, предпочли не раскрывать всех карт.

– Вас послушать, так я такая умная, – не выдержала я.

– Уверяю, теперь вы можете быть со мной откровенны. – Он достал из кармана вторую половину банкноты и сложил их вместе, используя валун в качестве стола. Само собой, две половинки подошли идеально.

– Здорово, – сказала я с печалью. – Только понятнее мне не стало.

– Дорогая, я уважаю ваше желание быть осторожной, но вы перебарщиваете.

Мне пришло в голову, что лучше бы с ним согласиться, для собственной безопасности. Сказал он слишком много для того, чтобы мы разошлись спокойно и без претензий, то есть с моей стороны ни о каких претензиях речи нет, мне бы только ноги унести, но Кирилл наверняка другого мнения, а место здесь глухое… Беда в том, что на вранье далеко не уедешь, когда знать не знаешь, в чем тут дело. Ясно, что ничего хорошего, от всех этих паролей и прочих шпионских штучек меня в дрожь бросало. Прикинув и так, и эдак, я сказала:

– Кирилл Петрович, клянусь вам, я ничего не понимаю. Все, о чем вы говорите, какое-то чудовищное недоразумение. Я боюсь спрашивать, что происходит, чтобы не узнать лишнего. Я сегодня же уеду, и вы больше никогда не услышите обо мне. Разумеется, я уже забыла про какой-то пароль, банкноту и прочее. Вы же понимаете, не в моих интересах вспоминать об этом. В Уголовном кодексе я не сильна, но особого ума не надо, чтобы сообразить: я помогла вам избавиться от трупов, следовательно, являюсь соучастницей убийства. Я не планирую провести несколько лет в тюрьме и буду держать язык за зубами. Можете не сомневаться.

Минут пять он молча меня разглядывал, я боялась пошевелиться, прекрасно понимая, что от его решения зависит моя жизнь.

– Возможно, я бы поверил в это невероятное нагромождение совпадений, – задумчиво сообщил он, – если бы не еще одно обстоятельство. Впрочем, всему есть объяснения… Я хочу выслушать ваш подробный рассказ о себе. Момент рождения можете упустить, а все остальное, пожалуйста, подробно.

Я торопливо рассказала свою биографию, особенно не увлекаясь, ничего интересного я в ней не находила, надеюсь, и он не нашел, затем перешла к событиям двухдневной давности, подробно остановившись на каждом эпизоде.

Рассвет застал нас за довольно странным занятием: двое взрослых людей сидят друг против друга на клочке суши среди бескрайнего простора, ритмично клацают зубами от холода и сверлят друг друга взглядами, пытаясь что-то обнаружить. Надеюсь, мой взгляд был предельно честен, по крайней мере, я очень на это рассчитывала.

– Даже не знаю, что вам сказать, дорогая, – наконец изрек Кирилл. – Своим рассказом вы поставили меня в весьма затруднительное положение. У меня есть половинка банкноты, но нет курьера, – внезапно засмеялся он. – И, кажется, я понятия не имею, что делать дальше.

– Ничем не могу помочь, – кашлянув, отозвалась я и добавила: – Вы меня отпустите?

– Не смешите, дорогая, – сказал он. – Не так вы глупы, чтобы поверить…

– Вы не производите впечатление психопата, который способен застрелить женщину просто так, ни за что ни про что. – «Не очень удачно, – тоскливо подумала я. – Это для меня ни за что ни про что, а с его точки зрения все иначе». – Я хотела сказать…

– Я понял, – кивнул он. – Разумеется, у меня и в мыслях нет вас пристрелить. Те двое – совсем другое дело, у меня просто не было выхода, не мог же я им позволить увезти вас.

– Спасибо, – брякнула я, немного некстати.

– Пожалуйста, – усмехнулся он. – Хотя теперь выясняется, что старался я напрасно, они бы увезли вас и потеряли уйму времени, пока наконец убедились бы, что тянут пустышку. – Я невольно поежилась, представив, как они убеждались бы в этом. – Но что сделано, то сделано, – хлопнув себя ладонью по колену, вздохнул Кирилл. – Я не в силах устоять перед вашей красотой.

«Так я тебе и поверю», – мысленно хмыкнула я, но сидела, навострив уши, с благодарной физиономией ожидая продолжения.

– Значит, так, дорогая, вам придется некоторое время провести в моем обществе. Сейчас я не могу сказать, как долго это продлится, но, во всяком случае, до тех самых пор, пока я не разберусь в происходящем и не приму решение. Само собой, ваша безопасность всецело зависит от вашего благоразумия. И не рассчитывайте, что сможете сбежать. Предупреждаю сразу: это глупо и бесперспективно. Но если вы предпримете такую попытку, я буду вынужден поступить не по-джентльменски по отношению к вам.

«Да не тяни ты, придурок, – мысленно скривилась я, продолжая сохранять постную мину. – Ясно как день, попробую дернуться – и ты меня пристрелишь. Тех двоих ухлопал легко и непринужденно, чувствуется, навык есть, а красота еще ни для кого не была серьезным препятствием. Господи, что ж так не везет-то…»

– Это первое, – не спеша говорил Кирилл. – Теперь второе. Так как нам некоторое время предстоит проводить в обществе друг друга, я ожидаю от вас не только благоразумия, но и понимания. Вы будете делать все, что я скажу, без вопросов и ненужных обсуждений.

– Я сделаю все, что скажете, – заверила я, в настоящий момент я могла пообещать хоть луну с неба, лишь бы выбраться отсюда.

– Отлично, – усмехнулся он. – Значит, так, сейчас мы возвращаемся в отель. Вы соберете свои вещи, а затем вещи Регины. Переоденетесь в ее платье, сдадите ее номер и на такси покинете отель. Отправитесь в аэропорт, там я вас встречу, и вы вновь вернетесь в отель и освободите свой номер.