– У меня нет денег… и ты убил Макса, – всхлипнула я. Сейчас начнется истерика, я сделаю ошибку, и тогда… – Отойди к стене, придурок! – заорала я. – Ты убил Макса!

– Макс – это тот пьяница из поезда? И деньги были у него? Ты очень переживаешь, потому что они были у него и теперь ты не сможешь их найти. Так?

Это неожиданно показалось забавным.

– Еще бы, – сказала я, – а ты бы не переживал?

Руки ломило, волосы прилипли к щекам, я приподняла плечо, пытаясь вытереть лицо, а он сделал шаг, не ко мне даже, он хотел сесть, потому что стоять под дулом пистолета было делом нелегким, он хотел устроиться с удобствами и продолжить болтовню со мной. Неподвижное до этого тело вдруг плавно и хищно переместилось со своего места… Я взвизгнула и нажала курок… Полифем качнулся, сделал шаг, второй и сел на стул, к которому так стремился. Посмотрел на меня, и его глаза впервые приобрели выражение то ли удивления, то ли жалости. Он закрыл глаза, а я заорала:

– Идиот, вот ты кто, идиот! – И бросилась к двери.

Проклятый замок не желал отпираться, я отшвырнула пистолет, потому что он мешал, и стала воевать с дверью. Наконец она открылась, я бросилась в темноту, скатилась со ступенек, упала, поднялась и побежала дальше.

Поселок остался за спиной. Шоссе, поля по обе стороны и звезды. «Ну и куда я бегу?» – подумалось мне. Дышала я с трудом, а ноги были словно чужие. Я рухнула на колени, а потом на четвереньки, так было удобнее. «Я его убила? Конечно, я его убила. Господи, – я всхлипнула и стала раскачиваться, – я только что убила человека. Было бы лучше оказаться в его лапах? Выть, в дерьме и кровище, надеясь, что в конце концов он меня убьет и все кончится…»

– Все, он подох… – сказала я громко, – и нечего его жалеть. Можешь не мечтать: он-то терзаться бы не стал. – Я села на обочине дороги, свесив ноги в кювет и на звезды поглядывая. – Тебе повезло, что он пришел один… – Повезло, как же… Дача чужая… Вот Галке подарок: объясняй теперь, что за странный медовый месяц у подруги… а меня посадят в тюрьму. Убийство всегда убийство. Даже если это проклятый Полифем. Кажется, я попала ему в плечо. В правое. Если в плечо, то… стоп. Ты же профессионал, чего мудришь? Пуля могла войти в плечо и такое сотворить с этим уродом! Видели мы аккуратные отверстия спереди и жуткие дыры сзади, когда видно легкое и… Или пуля оказывается в позвоночнике, тоже не хило… Если ему повезло, он сейчас обливается кровью, точно свинья на бойне… Макс сидел в луже крови, и тот парень, Женя. Разве я могла подумать? Господи, какие гады, зачем им понадобилась я? Понадобилась… Я поднялась, вздохнула, посмотрела на звезды и сказала: – Вам хорошо.

Хорошо или плохо, они не ответили, а я зашагала назад, к даче. Сначала медленно, едва плелась, потом быстрее, а под конец уже бежала. Свет в кухне горел, а дверь была открыта. Я вошла, хмурясь, готовая взвыть от отчаяния. Полифем сидел за столом и, используя полотенце вместо бинта, перевязывал плечо, работая левой рукой и зубами. Услышав, что я вошла, поднял голову и уставился на меня. Взгляд был удивленным.

– Эй, ты, – храбрясь, сказала я. – Если дашь слово, что меня не тронешь, я помогу.

– А ты мне поверишь? – хмыкнул он, головой покачал и продолжал возню с полотенцем.

Постояв немного, я не выдержала и спросила:

– Я к тебе обращаюсь, придурок.

Он пожал плечом:

– Валяй, подходи.

Тут я вспомнила про пистолет и вернулась в прихожую. Его не было. Зато на полу появилось несколько капель крови.

– Где он? – спросила я, вернувшись.

– В моем кармане, – ответил Полифем.

– Если я тебе не помогу, ты скорее всего сдохнешь, – сообщила я.

– Я живучий, – хмыкнул он.

Я сделала несколько шагов по направлению к нему. Он был бледен.

– Ты сдохнешь, – сказала я зло.

– Ты вернулась, чтобы посмотреть на это? – удивился он. Мне стало стыдно, он вдруг улыбнулся и сказал: – Дела… Подходи ближе, не кусаюсь.

Я подошла, развязала полотенце.

– Рубашку снять сможешь? У меня сумка в спальне, я сейчас. – Я взлетела по лестнице на второй этаж, схватила сумку и бегом вернулась к нему. Рубашку он стянул, она валялась на полу.

Я нашла кастрюлю, налила кипятку, злость и страх отступили, руки и мозг работали слаженно.

– Сожми руку в кулак, – сказала я. – Укол сделаю.

Он молча повиновался. Узлы мышц свивались в клубки. Настоящий циклоп. Минут через десять он проявил любопытство:

– Ну?

– Чего ну? – разозлилась я. – Жаль, только слегка зацепила.

– Ага, пуля в стене за моей спиной.

Тут я любопытство проявила.

– Да… хорошему человеку стену испортила, – сказала с усмешкой, – из-за тебя, придурок.