партии «шляп» постепенно получал свое выражение в более интенсивном поощрении мануфактур и торговли путем премий за экспорт, государственных займов и прочих видов помощи.
Знаменательный поворот произошел и в конституционной практике. Если раньше была сломлена королевская власть, теперь была сломлена власть совета с ее традициями XVII в., представленными Арвидом Хурном; сословия захватили почти всю власть. Совет, который уже и до того был лишен по новой конституции своего прежнего положения центрального органа власти, находящегося в контакте с коллегиями, теперь был «политизирован»; членом совета можно было стать уже лишь в силу бюрократических заслуг, а не политических.
Партия «шляп» оставалась у власти с 1739 по 1765 г. Ее первым президентом канцелярии был Карл Юлленборг, с которым уже знакомы как с послом Карла XII в Лондоне. Позднее он стал заметным человеком в «голштинской» партии; затем на первый план выдвигается Карл Густав Тессен. За эти 26 лет партия и ее одаренные руководители преодолели ряд кризисов, вызванных отчасти некоторыми особенностями правления самой партии. Первый кризис наступил вскоре после прихода партии к власти и был связан с ее внешней политикой. В 1740–1741 гг. силы противников партии «шляп» были сломлены предъявленным им обвинением в государственной измене. Было решено объявить войну России, причем партия «шляп» надеялась отчасти на поддержку Франции, отчасти вообще на европейскую конъюнктуру (Россия находилась в состоянии войны с Турцией), отчасти на сотрудничество с русской великой княжной Елизаветой, замышлявшей тогда произвести в Петербурге государственный переворот. Эта реваншистская война по различным причинам потерпела полное фиаско. Она была подготовлена очень плохо, а может быть, и совсем не была подготовлена. Армия находилась в состоянии упадка. Военная проблема Финляндии не была решена в полном объеме. Елизавета, не прибегая ни к чьей поддержке, самостоятельно вступила на престол, а после этого она была мало склонна помогать Швеции. Русские заняли большую часть Финляндии. Положение было в высшей степени угрожающим. Необходимо было любой ценой заключить мир. Вопрос же о мире был теперь неотделим от вопроса о престолонаследии в Швеции. После ряда перемен остались два претендента на престол — кандидат императрицы Елизаветы Адольф Фридрих Гольштейн-Готторпский, состоявший в родстве с зятем Карла XII герцогом Карлом Фридрихом, и датский кронпринц Фредрик. Партии «шляп» угрожала оппозиция во вновь собравшемся риксдаге; одновременно с этим среди крестьянства поднялась сильная буря протеста против бюрократии, созданной в «период свободы», и против конституции в целом. Издавна настроенные роялистски, шведские крестьяне были на стороне единовластия датского короля, и агитация за принца Фредрика встретила среди них живой отклик. Еще ни разу после периода, когда господствовали идеи военного завоевания, шведско-датско-норвежский союз, казалось, не был так близок к осуществлению, как теперь: крестьянское сословие даже формально выбрало кронпринца престолонаследником. Но против требований императрицы Елизаветы, казалось, ничего нельзя было сделать даже и тогда, когда далекарлийцы, охваченные ненавистью к чиновникам и под влиянием острой нужды, подняли восстание и двинулись на Стокгольм, а одновременно с этим возникли беспорядки и во многих других местах страны. Так началась кровопролитная «великая далекарлийская пляска» [74]. Восстание далекарлийцев было подавлено и участники его строго наказаны. В компенсацию за избрание Адольфа Фредрика в наследники шведского престола императрица Елизавета в принципе согласилась на относительно легкие условия мира, утвержденного уже после того, как выборы короля были проведены (Або, 1743 г.). Швеция отказалась от части юго-восточной Финляндии, что ухудшило в стратегическом отношении линию границы. Кроме того, война и заключение мира пагубно отразились на вере в эффективность обороны Финляндии.
Партии «шляп» временно удалось, хотя и ценой унижений, справиться с опасностями, но ее положение все еще оставалось стесненным. Русское влияние в стране, в связи с принудительным выбором престолонаследника, значительно усилилось, и Швеции грозила русская опека. При поддержке русских оппозиционная партия «колпаков» перешла в наступление. Партия «шляп», тем временем привлекла на свою сторону Адольфа Фредрика и его талантливую, но властолюбивую супругу, Ловизу Ульрику, сестру Фридриха II Прусского. Во время следующей сессии риксдага—1746–1747 гг. — волна сильного национального подъема устранила влияние партии «колпаков» и России; подозрительные лица подвергались жестокому преследованию. Второй кризис был преодолен.
Война с Россией и последовавший за ней мир, однако, лишили Швецию военной славы, которая была ее немалым преимуществом в международных делах с эпохи Карла XI и Карла XII. При возобновлении работы по укреплению обороны имелась неуверенность относительно того, какой путь надо избрать, но все прекрасно понимали необходимость полной модернизации. Эта модернизация произошла в направлении, начертанном еще в начале «периода свободы» генерал-майором Акселем Лёвен. Эта модернизация сопутствовала географическо-стратегическому изменению в положении страны. Был создан гребной флот по типу средиземноморского. Он был приспособлен для ведения войны в Финском заливе и назывался армейским или шхерным флотом. Под руководством Аугустина Эренсверда началось строительство большой крепости в Свеаборге, около Гельсингфорса. Были тщательно взвешены планы обороны Финляндии путем взаимодействия всех родов оружия. Таким образом, была заложена основа для будущей работы.
То, что партии «шляп» с помощью нового руководителя партии — Карла Густава Тессена — удалось привлечь наследную чету на сторону самостоятельной политики, враждебной по отношению к России, было следствием обещаний, данных этой чете, — усилить королевскую власть после того, как Адольф Фредрик прочно займет престол. Но когда в 1751 г. старый король Фредрик I умер, эти обещания не были выполнены. Создалось напряженное положение. Началась борьба не за власть согласно существующей конституции, а за изменение конституции, за расширение королевской власти. Вокруг королевской четы образовалась придворная партия, существовавшая вплоть до конца этого периода. Шведскому парламентаризму, который теперь уже развился, противопоставлялись занесенные с континента новые конституционные идеи — прежде всего тезисы физиократов о значении сильной центральной власти. Противоречие между парламентаризмом и континентальными идеями вызвало третий кризис партии «шляп». Кризис достиг кульминационного пункта во время сессии риксдага 1756 г. Была сделана попытка роялистского государственного переворота, но он был подавлен в самом начале. Королевская чета оказалась в унизительном положении, и разрыв между нею и партией «шляп» был неотвратим. Обстановка еще более ухудшилась, когда партия «шляп» сделала новую попытку спекулировать на внешнеполитической европейской конъюнктуре и во время Семилетней войны, в 1757 г., присоединилась к противникам Пруссии и Фридриха II. Ловиза Ульрика приняла это как личное оскорбление. В действительности же борьба шла за устье реки Одер; Швеция хотела его удержать, а Пруссия хотела им овладеть. Война окончилась неудачно для Швеции, и только с большим трудом партии «шляп» удалось выйти из четвертого серьезного кризиса. Но благодаря помощи королевы с Пруссией был заключен сносный мир (1762), сохранявший status quo.
Программа партии «шляп» включала также и экономические мероприятия. В «период свободы» между отдельными партиями по многим вопросам имелись расхождения только в частностях. Это относится прежде всего к политике покровительства промышленности, которая наметилась еще до прихода к власти партии «шляп», но стала проводиться в жизнь этой партией более энергично. Политика в области промышленности заключалась в организации монополий под государственным контролем и исходила из необходимости держать производство на постоянном уровне, чтобы таким образом стабилизовать цены и беречь топливо. В результате этого экспорт железа из Швеции держался во все время «периода свободы» в среднем на одном уровне — 50 тыс. тонн в год.
Если в этом вопросе между партиями наблюдалось некоторое единство, то в других вопросах у них были серьезные расхождения. Партия «шляп» придерживалась строгого меркантилизма и была склонна благоприятствовать мануфактурной промышленности. Один из видных деятелей партии — Андерс Юхан фон Хёпкен изложил меркантилистские воззрения в 1740 г. в своей известной речи «о пользе изобилия». Партия «шляп» применяла все средства для того, чтобы добиться искусственного расцвета промышленности. Однако товары были дорогие и плохого качества, и только энергичная пропаганда создала долго сохранявшееся, но ошибочное представление, будто работа в этой области протекает успешно.
Непрерывно печатались, главным образом в связи с войной, бумажные деньги; вскоре стало заметно расстройство денежного обращения.
Хотя правящие круги интересовались главным образом мануфактурной промышленностью, все же с 40-х годов XVIII в. начался некоторый прогресс в земледелии и улучшение положения крестьян. Политика в области сельского хозяйства, проводившаяся в то время, отнюдь не имела своей первоочередной целью
