рассказывалось о первых днях чеченской войны. О том, как в новогоднюю ночь солдаты и офицеры погибали в осажденном Грозном, а в это время в штабах и кремлевских кабинетах поднимались бокалы и произносились тосты. Водорезов обратил внимание, что слова и звуки песни заставили зрительный зал замереть в каком-то особом напряжении.
Наконец прозвучали последние аккорды песни, и тишину зала взорвал гром аплодисментов. Так не аплодировали даже народным артистам, выступавшим до полковника и его ребят. Гнедич поклонился, принял цветы от молодой женщины в дорогом платье и передал их клавишнику.
Песня Гнедича и его группы Николаю понравилась. Нет, конечно же, слова, фразы не всегда хорошо срифмованы, но это искупает отличная сыгранность музыкантов, ритм, да и мелодичная тема довольно яркая. Сам Николай тоже когда-то играл в училищном ансамбле, поэтому в музыке немного разбирался.
– Следующая наша песня называется «Баллада о псах»! – объявил Валерий Гнедич, и тут же его гитара зазвучала в жестком быстром ритме.
Чуть позже вступили бас-гитарист и барабанщик, затем клавишник дал фон, а второй гитарист четко повел основную.
Гвардии полковник пел о том, как отправились охотники с верными псами на волков. Псы впереди, хозяева позади. А перед охотой люди хорошенько выпили и теперь, пока псы гонят волков, потихоньку из фляжек потягивают. Вот начали стрелять, да только вместо волков подстрелили одну из собак.
Нет, волк псу братом никогда не станет. Однако ума и ловкости волкам не занимать. Стали псов выманивать на простреливаемую местность, под пули своих же охотничков. А охотнички до того напились, что забыли, для чего на охоту пришли. Весело им, они стреляют, зверь падает. И плевать им, что зверь – их же верный пес. Далее Гнедич добавил в балладу немного мистики. Внезапно исчезли псы, точно в воздухе растворились. Отрезвели охотники, попрятались по логовищам волки... А через некоторое время стали местные жители поговаривать о «дикой псовой охоте», которую устраивает страшная стая собак-призраков. «Кто ее встретит на пути – недолго проживет. Но если счастьем уцелеет – жизнь по новой начнет». Этой песней закончилось первое отделение.
Выйдя в фойе, Водорезов поискал глазами Петра, однако того нигде не наблюдалось, да и других знакомых ребят тоже.
Тем временем в противоположной стороне фойе Гриша Мартынов встретил приятеля из столичного ОМОНа. Завязался разговор. Едва прозвенел звонок, возвещая о том, что антракт закончен, как дал о себе знать Гришин мобильник.
– Кто это? – спросил майор, услышав женский голос.
– Вы меня не помните? – чуть обидчиво отозвались в трубке. – Мы с вами в больнице разговаривали.
Тут Гриша узнал одну из тех девиц, что получили по голове рядом со злополучной баней. Он ведь оставил им обеим номер своего мобильника на всякий случай.
– Я его увидела! – сообщила девица. – Ну того, про которого вам говорила... Сейчас! По телевизору!
– Ну-ка подробней!
– Он песню только что пел, кажется, про псов каких-то. Я его и раньше видела и тоже в таком вот концерте.
Прямая трансляция! Кажется, по московскому каналу... А в больнице делать нечего, только концерты смотреть.
– Ты ничего не перепутала? – спросил с трудом сохраняющий спокойствие Гриша.
– Нет.
– Хорошо, спасибо тебе.
Убрав мобильник в пиджачный карман, майор Мартынов вытер вспотевший лоб, подумав, что иногда на концерты полезно брать табельное оружие и наручники. Можно, конечно же, взять Гнедича под наблюдение, проверить связи, то-се, пятое-десятое. Однако, если преступника вот так, что называется – железно, опознала потерпевшая, его лучше брать сразу же и не давать ни малейшей передышки. Это Гриша знал по собственному оперативному опыту. Сразу, по горячим следам провести опознание, а там... Там видно будет! Задача милиционера – сначала задержать преступника, если таковой возникает на горизонте. «Будь что будет!» – махнув рукой, решил Гриша. В это время послышался второй звонок, но майор Мартынов уже двигался в противоположную от зрительного зала сторону.
– Оружие, наручники есть? – спросил Гриша молодого сержанта, охраняющего вход в ЦКЗ, после того как показал свое муровское удостоверение.
– Есть, – ответил тот.
– Поможешь мне, – кивнул Григорий, – дверь дружинники покараулят. Пошли!
Решительность Гриши передалась сержанту, он кивнул двум дружинникам, а сам отправился вслед за майором.
– Пистолет давай, – полушепотом произнес Григорий, когда они приблизились к гримерной и комнатам отдыха для артистов.
Гриша уже выяснил, что Гнедич находится в комнате отдыха рядом с гримерной номер четыре. Гримерше же объяснил, что хочет взять автограф у популярного армейского автора-исполнителя.
– Не положено, – смущенно отозвался сержант.
– Положено, – рявкнул в ответ Григорий.
Чуть помявшись, сержант протянул муровцу свой «макаров».
– Наручники защелкнуть сумеешь? Вперед не лезь, выполняй мои команды! – не дождавшись ответа, Гриша направился к дверям.
По счастью, коридор был пуст, прочие комнаты тоже. Кто-то был на сцене, кто-то занял места в зрительном зале, а кто-то, на удачу оперативника, еще не вернулся из буфета.
– Здравствуйте, можно у вас автограф попросить? – без стука, довольно бесцеремонно Гриша вломился к отдыхающему солисту «Затяжного прыжка».
Сейчас оперативник прикинулся наивным, но при этом нагловатым фанатом, эдаким говорливым простачком. Опять же, на оперскую удачу, гвардеец отдыхал в одиночестве. Полковник Гнедич повернул в его сторону голову. Гриша невольно оценил его накачанные мышцы – мощную шею, угадываемые даже под одеждой бицепсы. На сцене же, издалека, Гнедич казался простым гражданином из толпы.
– Давайте, – устало отозвался полковник, на мгновение задержав взгляд на наградных планках Мартынова.
Григорий протянул полковнику концертную программку, смущенно повел худыми плечами, полез в карман за ручкой. А через секунду, сделав шаг назад, выхватил позаимствованный у сержанта пистолет.
– Поднять руки! Лицом к стене! – скомандовал Мартынов, выдерживая необходимую при подобных действиях дистанцию. – Сержант, заходи!
Часть вторая
Список Ширмана
1
– Ноги шире! – негромко, но властно произнес Григорий, фиксируя каждое движение полковника Гнедича.
При этом оперативник жестом дал понять сержанту, что приближаться к задержанному пока что не стоит. Гвардии полковник молча подчинился. Он вообще предпочитал любые отношения выяснять молча. Как и оценивать степень опасности противника. Гриша явно не шутил.
– Ты откуда, браток? – спросил наконец Гнедич.
Его руки были подняты вверх и уперты в стену, а ноги находились на куда большей ширине, чем
