в результате криминальной разборки. Николай молча отбросил в сторону помповик. Если бы он начал стрельбу, их с Максимом наверняка успели бы изрешетить очередями – у телохранителей «стратега» под пиджаками угадывались компактные пистолет-пулеметы, помповик против них, да еще и на расстоянии, применять бессмысленно.
– Таким образом – все точки расставлены, – подвел итог Алексей Алексеевич.
Майор Воробьев молча кивнул головой. Он теперь метил в полковники, никак не ниже.
– Вы даже не представляете, сколько добрых и полезных дел сделали для нас, – неожиданно улыбнулся «стратег».
И Воробьев тоже улыбнулся. Беззлобно, почти так же, как и его новый работодатель.
– А теперь прощайте! Я с вами больше не увижусь! Остальные вопросы к Никите Петровичу Воробьеву, – бросил Алексей Алексеевич и направился к выходу.
На лбу Воробьева красовался пластырь, да и по всей физиономии были заметны следы от его недавнего столкновения с гвардии рядовым Богдановым. Тем не менее именно он сумел вычислить их маршрут по подземным коммуникациям, догадался раздобыть схему.
– Я вызову вас к себе, гвардейцы, – сообщил Воробьев. – Тогда и решим финансовый вопрос и новые документы для тебя, Богданов. Надеюсь на ваше благоразумие. А теперь быстро отсюда! Вас тоже касается! Быстро поднялись и за мной. Теперь я ваш командующий!
Последние фразы были адресованы лежащим на полу боевикам «Защиты Люкс». Они, в свою очередь, не заставили себя долго ждать и незамедлительно выполнили приказ нового «командующего».
– Выходит, убив Генриха, мы вновь освободили МЕСТО ДЛЯ КОГО-ТО? – спросил Максим. – Получается, что для этого Воробьева, – тут же самому себе ответил он.
Они сидели с Водорезовым на берегу реки, пили купленную в соседнем ларьке минеральную воду, заедая ее жареным картофелем из пакетика. Отъехав километров на пятнадцать от злосчастного кафе, они наконец-то смогли уединиться и поговорить.
– Да, эта мразь использовала нас как наемников... Но Генрих в любом случае мерзавец и убийца. Твой кровник, Максим, – отозвался не слишком бодрым голосом Водорезов.
– Шутишь, командир? Мы с тобой не горцы, не знаю, как у тебя, а у меня кровников нет. Я справедливости хотел.
– Кто ж ее не хочет, Максим? Просто каждый ее под себя кроит...
– Банально выражаешься, командир. Как в плохом сериале. Ты еще напомни мне, что я не мальчик, должен понимать... Впрочем, жизнь у нас и в самом деле – как плохой сериал. Мы снова в дерьме оказались...
– Или, культурно выражаясь, в эпицентре интриг, – закончил за Максима Николай. – Тут другое дело, Богданов. Мы невольно спровоцировали в этой мафии большую чистку. Мафия, она, понимаешь ли, как всякий организм, должна периодически очищаться, точнее обновляться.
– Менять одни фигуры на другие?
– Да, – кивнул Водорезов. – И мы этому поспособствовали.
– Уничтожили Мятликова, Угря, Каляева, Генриха, – подхватил мысль Максим. – Ну на место Генриха встанет либо Воробьев, либо его послушный ставленник-агент, на место Каляева – милицейский чин... А вот вместо Сторожева кто? Ведь Угорь организовал и держал все это «производство».
– Синеглазый этот больше на шестерку похож, – пожал плечами Водорезов, – такой может быть на подхвате, но возглавить все это... Не верю, этому Леше такие вещи не по плечу. А поехали-ка к Юрию Сергеевичу Яковлеву.
Полковник Яковлев встретил их у себя дома. Он только-только покинул госпиталь МВД, его состояние здоровья, кажется, нормализовалось, тренированный организм быстро сумел восстановиться, сердечный приступ оказался не опасным для жизни.
– Вы толковые ребята, – кивнул Юрий Сергеевич, выслушав их. – Поэтому наверняка поняли – все, абсолютно все повязаны. МВД, прокуратура, структуры высшей власти, чиновники от медицины. Паутина...
– Нет, не паутина. Гордиев узел, – выдвинул свое определение Водорезов. – Развязать невозможно, можно только разрубить... Значит, придется рубить.
– Кому? – уточнил полковник.
Ни Николай, ни Максим с ответом не нашлись. Они приехали к полковнику за советом, а тот сам вопросы им задает.
– Они хотят все похоронить! Раз и навсегда! «Долгострой», разумеется, прикроют. Склад «сырья» и «обработки» перенесут в более безопасное место. И продолжат в том же духе, – продолжил после паузы Юрий Сергеевич. – Все очень просто, ребята. Угорь слишком хорошо отладил бизнес – пообещал, что сумеет в результате опытов получить некий эликсир молодости. И убедил очень многих людей, обладающих большими капиталами. И властью.
– Откуда вы это знаете? – спросил Максим. – Обычная версия?
– Один умный человек сообщил. Он тоже давно копает под Угря, но без всяких успехов. Я вам про него раньше не говорил... Потому как бесполезно все это.
– Что за человек? – уточнил Водорезов.
– Пропащий человек. Смертник. Вам он не помощник. Давайте решать один раз и навсегда! Задний ход даете?
– Вы, Юрий Сергеевич, лаборатории, рефрижераторов не видели... Трупов, вырезанной семьи, которую я охранял, не видели.
– Видел, – кивнул Юрий Сергеевич. – На фотографии, правда. Но что тебе на сегодняшний день нужно, Богданов? Все твои враги мертвы – Угорь мертв, Каляев мертв, Генрих...
– Но что из этого? Найдутся другие...
– Пушкину замены нет, – вставил свое слово Водорезов. – Тарковскому, Цою, Высоцкому замены нет. Второго Евстигнеева никогда не будет. А этой сволочи всегда замена найдется.
Никто не возразил. В самом деле – сволочам переводу нет, а вот с талантливыми поэтами, кинорежиссерами, артистами ныне серьезный дефицит. Даже не с гениальными, а просто с хорошими.
– Смотри, полковник, что получается, – взял инициативу в свои руки Водорезов. – Мафия зачистила концы, убрала всех лишних. Кто остался во главе системы, созданной Угрем-Сторожевым?
– Какая разница? – неожиданно злым и раздраженным голосом отозвался Яковлев. – Я выхожу из игры, что и вам советую. У меня дочь, а у нее со здоровьем проблемы! Серьезные! Вот это меня волнует... Ну что нам еще нужно? Угорь мертв, возглавить столь крупное «предприятие» очень непросто. Не исключено, что все само собой рухнет, как минимум законсервируется...
– Поэтому я спросил, кто станет во главе? – настаивал Николай.
– Понятия не имею. Этого Лешу, про которого вы рассказывали, я знаю. Не лидер. Хоть и с самого «верха», – полковник кивнул в потолок, – но лишь исполнитель.
– Я тоже так думаю, – согласился Водорезов.
– Генерал из моего министерства? Ни в коем случае, – категорическим тоном продолжил Яковлев. – Опять же на подхвате, в холуях. Как Каляев у Альфреда Степановича.
– У Альфреда Степановича, – повторил за полковником Николай. – Слушайте, а почему Сторожеву дали прозвище Угорь?
– Потому что выкручивался из самых безнадежных передряг, – ответил Яковлев. – Хитрый, умный, коварный...
– А что, если... он и сейчас сумел выкрутиться? – спросил Николай.
Полковник хмыкнул, Максим покачал головой, вопросительно посмотрел на командира.
– Да нет. Газеты писали, по телевизору труп показывали... – отозвался полковник, но не слишком уверенным тоном. – С чего ты это взял, Водорезов?
– Интуиция. Когда я беседовал с этим Лешей, шестеркой на подхвате, как ты его, Юрий Сергеевич, охарактеризовал, то несколько раз назвал покойного Альфреда Степановича уродом, мразью и козлом вонючим. Сначала просто к слову пришлось, смотрю, занервничал Леша, так я умышленно продолжил в том же духе. Сначала подумал, что он и мертвого Угря боится. А потом сообразил – а почему мертвого? Что, если Угорь весь наш разговор сейчас слушает и выводы делает?
