квартиру.
Осторожно следуя по тамбуру-коридору, Екатерина вдруг остановилась, обернулась к дышащей ей в спину Карине.
– А ты, тварь, сдохнешь! – зло прошипела Катя и что есть сил толкнула Карину.
Опытная бандитка никак не ожидала атаки именно в этот момент, поэтому невольно отступила. Этого вполне хватило Екатерине, чтобы нажать не видимую ни Кариной, ни Русланом, кнопку на стене. Между ней и Кариной захлопнулись глухие непробиваемые двери. Они выросли из стен, словно створки турникета в метро. Таким образом Катя отрезала Кизила от Карины.
– Что ты делаешь?! – крикнул обернувшийся Руслан.
– Я не хочу, чтобы эта баба была с нами!
В руках у Кати был пистолет. Когда и где она сумела его добыть?! Ничего не скажешь – дочка стоит папы-генерала. Убить, обезоружить ее прямо сейчас? Руслану это не составило бы большого труда. «Бабы есть бабы...» – вновь подумал Руслан, с трудом сдерживая себя.
– Она привела в нашу квартиру убийц! – выдала последний аргумент Катя. – Быстрее уходим, Руслан.
И Руслан двинулся дальше по спасительному коридору. Из двух женщин приходится выбирать одну, и Кизил свой выбор сделал. Опять же повинуясь спасительной звериной интуиции. Уже в который раз звериная натура взяла верх над человеческими качествами Руслана.
– Шкаф проверили? – спросил у подчиненных майор Воробьев.
– Да он узенький, – пожал плечами спецназовец. – Крымшамхалова скорее застрелится, чем будет в три погибели там сидеть.
– В таком случае мне нужен ее труп, – категорично заявил майор.
– Почему труп? – не понял спецназовец.
– Ты же сам сказал «она скорее застрелится», – ответил Воробьев, указывая на шкаф стволом своего «макарова».
Спецназовец более лишних вопросов не задавал. Вскинул автомат, остальные бойцы сделали то же самое.
– На эту тему есть хороший анекдот... – громким голосом начал отвлекающий маневр спецназовец.
Однако веселить окружающих он не стал, вместо этого внезапным движением распахнул дверцу шкафа. Тут же из его чрева грохнули четыре выстрела. Одна из пуль ударила спецназовца в кевларовый бронежилет и отбросила на диван. Автоматчики ответили очередями, Воробьев, в свою очередь, тоже трижды выстрелил.
Карина лежала на полу тамбура. Очередь спецназовцев задела бедро, пол стал липким от ее крови. В обойме осталось два патрона. Карина уперла ствол пистолета под собственный подбородок, но выстрелить не успела. Следующая короткая очередь пронзила кисть ее руки, пистолет отлетел в сторону. А еще через мгновение ее накрыли чем-то тяжелым, как впоследствии выяснилось, специальным бронещитом. После этого дважды ударили, подняли с пола, заломили руки...
– Она вся в крови, немедленно перевязать! – отдал распоряжение Воробьев.
Карина стонала, лежа на диване, один из спецназовцев, имеющий медицинскую подготовку, бинтовал ее.
– Ранение не опасное, но крови много потеряла, – констатировал медицински подкованный спец.
– В таком случае начнем допрос не откладывая, – принял решение Воробьев. – Как ты оказалась в квартире? Кто еще был с тобой?
Могучая фигура майора нависла над обездвиженной, побледневшей, некогда смуглой Кариной Крымшамхаловой. Вместо ответа Воробьев получил плевок в свою вспотевшую физиономию. На это у Карины сил пока еще хватало. Майор не сразу нашелся с ответными действиями. Из замешательства его вывел спокойный женский голос:
– Крымшамхаловой сейчас нужен покой. Пожалуй, стоит вызвать «Скорую».
В комнате появилась старший следователь Любовь Николаевна Дмитриева. Сейчас она была одета строго и скромно, роскошные блондинистые волосы были собраны в привычный узел на затылке.
– Вы-то как здесь оказались? – досадливо спросил Воробьев.
– Убивать вы Карину Александровну не стали, – вместо ответа констатировала Люба. – Значит, хотите что-то выяснить у нее. И я, как это ни странно, тоже кое-что хочу узнать. Но для начала женщине необходима квалифицированная медицинская помощь.
– Ох, Любовь Николаевна, – только и вздохнул майор Воробьев. – Шли бы вы... Своей дорогой.
– Я как раз иду в этом направлении... Но «Скорую» все-таки следует вызвать!
При этих словах Дмитриева выразительно переглянулась с бойцами спецназа. Воробьев прекрасно понимал, что его авторитет в милицейской среде куда ниже, чем у Любы. Ко всему прочему, она была старше его по званию.
– Я буду говорить с ней. – Карина сделала вялое движение рукой в сторону Любы.
– Тогда оставьте нас наедине. – Люба буквально прожгла взглядом майора Воробьева.
Тот не возражал, связываться-ссориться с Дмитриевой ему не хотелось, к тому же баба бабу поймет, точнее расколет, лучше. Потом Крымшамхалова в любом случае достанется Воробьеву и людям Генриха.
«Любимая, это все туфта! Все совсем не так! Я люблю тебя! Тебя и только тебя! Я убью ее, убью эту генеральскую сучку и весь их поганый бизнес будет принадлежать нам!» – эти слова буквально-таки клокотали в сознании Руслана. Но он молчал. Молча вместе с Екатериной и ее дочкой прошел по спасительному коридору, молча вышел из подъезда и тут же, подняв руку, остановил такси. Назвал адрес, машина тронулась.
– Ну что, Карина Александровна... Кизил бросил тебя.
Люба не спросила, а произнесла эту фразу уверенным утвердительным тоном. Будто была рядом с ними в узком тамбуре, ставшем для Крымчанки ловушкой. Карина не знала, что на это ответить.
– Где Кизил? – спросила Дмитриева.
Карина молчала.
– Я следователь Дмитриева, – продолжила Люба. – Ты наверняка слышала обо мне и должна знать, что я не опускаюсь до беспредела. И слово свое держу. Если не хочешь разговаривать со мной, тебя станут допрашивать другие. Они сумеют вытащить из тебя все, а потом убьют.
Про ментовскую следачку Дмитриеву Карина слышала. Слово та держала и подследственных под пресс не ставила. Но ей, Карине-Крымчанке, что теперь до этого? Ей сохранят жизнь... Но для чего?! Чтобы отомстить Руслану и его сучке?! Но когда это будет?! Расколоться перед следачкой?! Но это не для нее, Крымчанка всегда была упертой и никогда никого не сдавала. Вот только что будет дальше? В любом случае ее увезут в больницу, обколят разной гадостью, поставят охрану. Этот майор начнет вытряхивать из нее все о Руслане. Потом ее убьют. Майор мараться не станет, скорее всего сделают какой-нибудь мерзкий укол... Вот и вся жизнь Карины Крымшамхаловой, неудавшейся балерины, уголовницы-рецидивистки. Тем не менее... У нее есть единственный шанс, и она не упустит его.
– Тебя интересует Кизил... – вяло зашевелила губами Карина. – У него есть одно место. Под Москвой...
И Крымчанка выдала ментовской бабе одно из лежбищ Руслана, о котором она знала. Карина была уверена, что сейчас Руслан непременно отправится туда.
– Спасибо, Карина, – выслушав ее, кивнула Люба. – Я могу что-нибудь для тебя сейчас сделать?
– Да... – отозвалась Крымчанка, но внезапно замолчала.
Люба Дмитриева являла самый не любимый Кариной тип женщины. Блондинки с большой грудью и полными бедрами всегда были ей ненавистны. А эта баба еще и ментом, точнее ментовкой, оказалась. Типичная ментовка, вон как пытливо смотрит, и глаза маленькие, острые, проницательные. Но больше здесь разговаривать не с кем. Остальные менты ее просто пристрелят. Или сдадут головорезам Угря... Ничего теперь не исправишь. Она сама оставила на растерзание ментам Княжну и ее подельниц, Руслан бросил ее. Мерзкая блондинка-ментовка – последнее, что она видит в жизни. И следачка своими маленькими глазками видит Крымчанку в последний раз, эта долбаная генеральская квартира станет могилой и для нее.
