– Поехали в офис.
– Все сразу? – спросил, не поворачивая головы, старший.
– М-да, пожалуй, нас и в самом деле будет многовато, – чуть подумав, протянул Максим. – Телефон Генриха! Быстро и в темпе!
Раненый медленно сунул руку в карман, вытащил мобильник, который Богданов поймал на лету в следующее мгновение. Затем раненый продиктовал номер, который надлежало найти в «телефонной книге».
– Сейчас проверим! – Максим вызвал нужный номер и через пару гудков услышал властный мужской голос.
– Это Генрих? – спросил Богданов.
– Да, – властный голос несколько изменился.
Видимо, предполагался совсем другой собеседник.
– Здравствуйте, Геня. Мальчик, зарубленный вами, а также родители его в ночных кошмарах не приходят?
– Кто это?
– Максим Богданов.
На том конце умолкли. Максим собирался произнести следующую фразу, но в это самое время он на секунду выпустил из поля зрения крайнего боевика, стоявшего у самого входа в комнату, где лежал труп Лени Забелина. Этой секунды хватило, чтобы боевик взмыл в воздух и выбил из рук Максима пистолет. Поймать его на лету ни Максим, ни его противник не успели. Следующий удар в голову должен был отключить Максима, но тот присел чуть ли не на шпагат, ухватил противника за корпус и в следующее мгновение провел бросок. Сзади было окно, бандит вышиб не только стекло, но и оконную раму. Его вопль чуть не оглушил Максима, тем не менее он успел поднять с пола выбитое оружие и тут же выстрелил по ногам бросившегося на него старшого. Старшой рухнул на пол, затруднив остальным продвижение вперед. Гвардии рядовой Богданов решил больше не вести переговоров с противником, а выполнить временный отступательный маневр. Вскочив на подоконник, Максим сперва прыгнул на ветви дерева, оттуда, страхуясь гибкими сучьями, спланировал на землю. Уходя проходным двором, Максим чуть не столкнулся с милицейской машиной.
Миновав три улицы, Максим уединился в глухом закоулке и вновь связался с Генрихом.
– Так вот, Генрих. Советую тебе в срочном порядке идти с повинной в прокуратуру. Понял, нет? – в стиле одного комедийного персонажа спросил Богданов.
– Благодарю, но советы от покойника мне не нужны, – отозвался Генрих.
«Говорит без акцента, не прибалт, скорее всего москвич, может быть, даже не в первом поколении...» – проанализировал интонации Генриха Максим.
– Тогда до встречи! – произнес Богданов.
– Жду с нетерпением, – в тон ему ответствовал невидимый и пока еще не слишком хорошо представляемый Генрих.
Генерал Каляев нервно помассировал виски, потом окинул тяжелым, не обещающим амнистию взглядом высокого мужчину с модельной укладкой темно-русых волос и тонкой полоской усов под перебитым и оттого слегка искривленным носом. Собеседник генерала имел мужественную внешность, его можно было бы назвать симпатичным, если бы не звериный взгляд темных щелевидных глаз. И сейчас в них было выражение затравленного волка.
– Вот такая херня, Генрих... Что будем делать? – спросил Александр Геннадьевич.
– Докладывать патрону будете?
– Пока нет, – беззаботно наигранным тоном ответил Каляев. – Чего докладывать-то, Геня? Что бойцы, которых ты столько лет натаскивал, ни хера не могут против одного плюгавенького уголовничка?
– Я не думал, что этот Богданов столь быстро доберется до Забелина. «Зверей» своих выставил просто на всякий случай... Не предупредил, что этот чертов «клоун» так ловок...
– Жалкие оправдания, Генрих. Одного «зверя» в окно выкинул. С третьего этажа! Тот, по счастью, на дерево приземлился, удачно росло под окном, но все равно два тяжелых перелома. У двоих ранения... И это называется бойцы? Там ведь чемпионы какие-то были?
– Вот он чемпиона из окна и выкинул!
– Но главное, Забелин-покойничек успел выболтать твое имя! Так ведь, Геня?
Понурив голову, Генрих лишь молча развел могучими ручищами. Вроде все делалось, что называется, «по науке». Взяли под наблюдение главного «свидетеля», выделили лучших бойцов ЧОПа, ждали прихода Богданова...
И дождались!
– Правильно, Генрих... Правильно сделал, что скрывать ничего не стал. Повинную голову не рубят, – утешительным тоном продолжил генерал. – Только ведь патрон наш общий, Альфред Степанович, поручил выловить и уничтожить Богданова в течение суток. Сколько часиков с его приказа прошло, сколько осталось?
– Три с половиной часа, – взглянув на циферблат настенных часов, ответил Генрих.
– Время есть, – пожал плечами генерал Каляев и тут же, не отпуская Генриха, связался с группой наружного наблюдения, которую оставил, чтобы держать под контролем коттедж своего зятя.
Ответ «наружников» в некоторой степени успокоил генерала. Никто не выходил, никто не входил. Шторы задернуты, но не наглухо. Что ж, шторы у Кати всегда задернуты таким образом. Тем не менее Каляева не оставляло чувство тревоги. Во время их встречи Катя была какая-то вялая, но при этом с подрагивающими углами рта. Мятликов тоже какой-то... На себя, одним словом, не похожий... Впрочем, это скорее всего последствия утренней ссоры. Да и внучка это именно так объяснила...
Зятя Каляев недолюбливал за многое. Но главным образом за жадность, безволие и патологическую склонность к предательству.
– Александр Геннадьевич, вот вы человек служивый, а начальник для вас не директор конторы вашей, а Альфред Степанович, – выдернул Каляева из тревожных мыслей Генрих.
– Ты зачем мне это сейчас говоришь? – Каляев недобро, но при этом по-генеральски, оглядел Генриха с ног до головы, точно проштрафившегося новобранца. – Не достанешь этого «клоуна» Богданова – лучше застрелись.
– Вместе с вами, господин генерал.
Генрих глядел на Каляева дерзко и агрессивно, точно готов был вступить с генералом в рукопашную схватку. «А ведь прав, сволочь! – думал в эту минуту Александр Геннадьевич. – Угорь от „балласта“ избавляется быстро и без раздумий...»
– Это ты хорошо сказал, Геня, – позволил себе улыбнуться в ответ на дерзость генерал. – Поэтому давай без лишних разговоров, засучив рукава...
– Давайте, генерал, – кивнул Генрих.
Каляев вторично связался с «наружкой», отдал распоряжение вести наблюдение дальше и при любом подозрительном явлении немедленно связываться с ним. «Может, вызвать туда спецов и весь коттедж обшарить, чтобы сердце не болело?! – думал генерал. – А если ОНИ там?! Катей и Олей рисковать нельзя! Да и собой... Впрочем, можно найти одного человечка, который способен все разведать и отыскать куда лучше костолома Гени...»
В это самое время Максим укладывал в рюкзак боевые мины, а также пару гранат с нервно-паралитическим газом. Все это он приготовил еще до того неправедного суда, до той роковой «посадки». Он в то время всерьез готовился к настоящей войне, имел влиятельных союзников. Но тогда враг оказался сильнее и коварней. Главного союзника, того самого предпринимателя, которого Максим охранял, убили вместе с семьей. Сегодня Максим узнал имя убийцы и услышал его голос. Сейчас Богданов наведался в один из собственных тайных схронов, где помимо оружия хранилось и еще кое-что.
Спустя минут сорок Максим остановился у проходной столичной прокуратуры, вызвал дежурного офицера-охранника и протянул ему сверток размером с посылку в фанерном ящике.
– Передадите главному, – только и произнес Максим, после чего одним прыжком миновал проезжую часть и скрылся в арке соседнего двора.
