отвернулся, чтобы не мешать ему. Пристроившись на камне, испанец мурлыкал романс своей родины — 'Граф Гваринос'. Должен же он был ответить любезностью на любезность и на цитату из 'Фуэнте Овехуна' ответил своей песенкой, попавшей даже на страницы 'Дон Кихота' , песенкой, популярной и за Пиренеями. В романсе, который сопровождал чтение письма, речь шла об одном из паладинов Карла Великого, попавшем в плен к арабам и после семилетнего плена и всяческих лишений с триумфом вернувшегося во Францию. Правда, кое-какие злоключения героического паладина Гвариноса испанец выпустил — нынешнее положение в Средиземноморье очень напоминало ситуацию, отраженную в старинном романсе.
— Я вам не мешаю читать? — спросил рыцарь.
— Нет-нет, — сказал граф, — У вас приятный голос, и романс этот мне давно знаком.
Испанец закончил свою песенку:
Он набрал горсть камешков и принялся швырять в море. Граф взглянул на него и опять слегка улыбнулся. Ярко светило солнце. Синело море.
— Мне нравится, как вы поете, — сказал граф, закончив читать письмо.
– 'Где все рыцари и дамы с честью приняли его! ' — пропел на 'бис' испанец, — Славный рыцарь этот ваш Гваринос!
ПРИМЕРУ ПАЛАДИНА КАРЛА ВЕЛИКОГО ДОЛЖЕН СЛЕДОВАТЬ КАЖДЫЙ НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА!
— Послушайте! Откуда вы все это знаете?
— Я так рад, что наконец-то вижу воочию Вас, живую легенду! — сказал рыцарь восхищенно, — Я столько слышал о Вас и Ваших друзьях!
Он прижал руку к сердцу и склонил голову: De todo corazon![21]
— Определенно, вы все больше и больше напоминаете мне…
— Гасконца, не правда ли? Увы! Я еще не совершил ничего…выдающегося.
— У вас еще все впереди, — сказал граф мягко.
— Надеюсь! — воскликнул испанец, — Вы прочли письмо?
— Вам знакомо его содержание?
— Я его и писал. Магистр диктовал и только поставил подпись.
— У вас прекрасный почерк, и он мне уже знаком, — заметил граф, перечитывая письмо Великого Магистра.
— Я в Ордене вроде секретаря. Но мне диктует письма не только Магистр. А также еще и МИШЕЛЬ, Ваш кузен.
— МИШЕЛЬ? — переспросил граф.
— Да, сударь, когда Ваш МИШЕЛЬ не может оторваться от своих научных занятий, он, подобно великому Цезарю, делает несколько дел одновременно. Но под диктовку МИШЕЛЯ я пишу письма частного характера. Информацию о МОНКЕ он сам лично шифровал для Вас. МИШЕЛЬ просил передать Вам вот это, — с этими словами испанец достал большой флакон и вручил графу.
— Что это? — спросил граф, — Неужели у МИШЕЛЯ получилось?
— Еще нет, — вздохнул рыцарь, — Но он весь в поисках. Пока удалось получить в наших лабораториях этот эликсир. ЭЛЕКСИР МИШЕЛЯ. Это чудодейственное лекарство, и одной из составляющих является ГАСКОНСКИЙ БАЛЬЗАМ. В экстремальных случаях наши рыцари уже начали применять эликсир и результаты обнадеживают. Вот инструкция по его применению. Зная Ваш образ жизни, изобилующий опаснейшими приключениями, МИШЕЛЬ полагает, что его эликсир и Вам может пригодиться, — рыцарь вручил графу бумагу, написанную уже рукой самого МИШЕЛЯ.
— Поиски МИШЕЛЬ прервал в самом разгаре, — продолжал юноша, — Прошение на имя Великого Магистра, которое написал Ваш сын, привело к тому, что МИШЕЛЬ оставил работу и поехал инкогнито… туда же, куда и ваш principe encantado.[22] Он взял имя не то брата, не то отца Сильвана. Понимаете?
— Сильван. Понимаю, — кивнул граф, — Зеленые леса нашего детства. Но все остальное…Как это он себе представляет?
— Очень просто — торговое судно где-то в пути подойдет к адмиральскому флагману, и флагман возьмет на борт еще одного пассажира. У вас есть куда положить эликсир?
— Да, не беспокойтесь. Но мне хотелось бы кое-что уточнить по письму.
— Я весь внимание, — серьезно сказал рыцарь.
— Великий Магистр Мальтийского Ордена, как я понял, близкий друг моего кузена МИШЕЛЯ, что, впрочем, для меня давно не секрет, ссылается на поправку к вашему Уставу, когда речь идет о единственном наследнике знатного рода. Он пишет, что необходимо согласие родителей.
— Да, — сказал молодой испанец, — Ваше и Вашей жены, — он махнул рукой в сторону горизонта, — чья белая яхта с символическим названием «Виктория» уже догнала «Корону», флагман герцога де Бофора. Но вы же это согласие не собираетесь давать?
— Наш сын уже совершеннолетний и может обойтись без требуемого согласия.
— Или, в конце концов, добиться оного от вас, как в свое время — Alla va! — сказал он, повторив испанское восклицание своего собеседника.
— Он у вас настойчивый малый, если что задумает, не успокоится. Вот МИШЕЛЬ и раскопал в архиве эту поправку, зная упрямый характер своего племянничка.
— А то и придумал, — заметил граф, зная находчивость своего кузена.
Рыцарь развел руками, как бы говоря, что это знает только МИШЕЛЬ.
— МИШЕЛЬ понимает, что решение Вашего сына необдуманное и скоропалительное. А для Вас и Вашей жены будет ударом. Великий Магистр, встретив фамилию МИШЕЛЯ в письме Вашего сына, сразу же вызвал своего друга посоветоваться, какой ответ дать будущему рыцарю. Не смотрите так мрачно на мой плащ, господин граф, со мной не тот случай. Я обожаю море, мечтаю о сражениях… И это-то, что мне надо! Но Ваш сын — здесь другое. У меня призвание, у него протест. Неприятие деспотической власти обидевшего его короля, так?
— Итак, это лишь отсрочка, — вздохнул граф.
— Решение за вами. Но главное сейчас — выиграть время. И тогда- arrebocese en ello, — сказал он с улыбкой.
— Если я верно понял вас, рыцарь, вы позволили себе заметить, что 'такого добра вам не надо', — не без обиды сказал граф.
— Нам очень пригодилось бы такое «добро» как Ваш сын, господин граф, мы кое о чем наслышаны! Наши приняли бы его как своего. И все-таки… Это вынужденное решение. Сам потом жалеть будет!
