Если его кто поймает, пусть свяжет его, не жалея.
Если увидишь, что плачет, смотри, как бы вновь не удрал он;
Если смеется, тащи. А захочет с тобой целоваться,
Тотчас беги. Поцелуй его — яд, и в устах его — чары.
Если же скажет: «Возьми, я прошу тебя, это оружье», —
Не прикасайся к подарку: все вещи окунуты в пламя».
Раз в сновидении сладком явилась Европе Киприда
Третьей стражей ночной, когда до зари недалеко.
Этой порою на очи спускается сладостней меда
Сон, что заботы снимает и нежными вяжет цепями.
Этой порой прилетает толпа сновидений нелживых.
Крепко заснула в то время под крышею дома родного
Феникса дочка — Европа, тогда еще бывшая девой.
Две — она видит — земли за владение ею враждуют:
Азия — с той, что напротив, и обе похожи на женщин.
С женщиной здешних краев; прижав к себе девушку крепко,
Ей говорит, что ее родила и сама воспитала,
Мощной рукой вырывает Европу другая, и с этой
Нет ей охоты бороться, а та говорит, что Европа
Зевсом самим громовержцем дана ей судьбою в подарок.
Тотчас с широкого ложа вскочила в испуге Европа.
Сердце стучало в груди. Этот сон был как будто бы явью.
Села, охвачена страхом, и будто бы снова и снова
Взорам, открытым уже, представлялись те женщины обе.
«Кто из небесных богов ниспослал мне виденье такое?
И почему мне на ложе широком в девической спальне
В час, как я сладко спала, сновиденья такие предстали?
Кто это — та чужестранка, которую видела в грезах?
Как охватила мне сердце любовь к ней! Она почему-то
С лаской меня приняла, как родное и милое чадо.
Пусть этот сон обратят мне на счастье блаженные боги!»
Это промолвив и встав, созвала она девушек милых,
Сердцу любезных ровесниц, детей из семейств благородных.
Или к ручью они шли, в его струях омыть свое тело,
Или затем, чтоб в лугах себе лилий нарвать благовонных.
Тотчас подруги собрались. У всех с собою корзины
Были для сбора цветов. На луга, что лежали у моря,
Все они вместе пошли и веселые начали игры,
Радуясь шуму прибоя и розам, прекрасно расцветшим.
Дева Европа взяла для цветов золотую корзину —
Дивное диво для глаз, многотрудное дело Гефеста.
Дал ее Ливии в дар он, когда с сотрясающим землю
Ливия в дар отослала; Европе ж, еще незамужней,
Мать Телефасса однажды дала этот чудный подарок.148
Выкован был на корзине сверкающий ряд украшений:
Слита из золота Ио была там, Инахово чадо,
Та, что коровою стала, утративши женщины облик;
Долго бродивши, она вступила на тропы морские,
Будто бы плыть собралась. Из лазурного сплава отлиты,
Волны вздымались; над ними стояли вверху, на обрыве,
Юношей двое, дивясь плывущей по морю корове.
Тихо к корове Инаха; в водах семиструйного Нила
Женщины образ опять он вернул круторогой корове.
Нила сверкала струя серебром, а корова из меди
Чистой отлита была; из золота Зевс был изваян.
Вдоль по наружному краю корзины венок обвивался;
Виден Гермес был под ним; за ним же в длину был растянут
Аргус, по всем сторонам поводивший неспящие очи,
А из струи его крови алеющей вверх вылетала
Птица, раскинувши крылья, блиставшие красок богатством:
Край золотой охватив, над корзиной раскинула крылья.
Вот что была за корзина в руках у Европы прекрасной.
После того как подруги достигли лужаек душистых,
Каждая стала сбирать те цветы, что ей по сердцу были:
Та собирала нарцисс ароматный, другая — фиалки:
Эта рвала гиацинты, а эта — вьюнок. На лужайках,
Вскормлены светлой весной, без счета цветы расцветали.
Между собой состязаясь, подруги шафран золотистый
В пышный вязали букет; а огненно-красные розы
Словно меж юных Харит Афродита, рожденная пеной.
Но не судьба ей была веселить свою душу цветами
И не пришлось сохранить неразвязанным девичий пояс.
Только ее лишь увидел Кронид, как в груди его сердце
Сжалось: его поразило нежданно оружье Киприды149 —
Той, что умеет и Зевса заставить себе покориться.
Гнева, однако, избегнуть хотел он ревнивицы-Геры,
Так же хотел обмануть он и девушки робкое сердце:
Скрыв, что он бог, он свой вид изменил и в быка превратился;
Что, борозду прорезая, волочит изогнутый лемех,
И не в того, что по выгону бродит, и также в иного,
Чем запряженный в ярмо и арбу с напряженьем влекущий.
Стал он прекрасным быком с золотистою рыжею шкурой,
Прямо на лбу посредине светился кружок серебристый;
Темно-лазурного цвета глаза его сладко сияли,
