Может, 'птицеклювую' ехидну с её полузвериным-полурептильным размножением? Или попрыгунчика- кенгуру? Дескать, смотрите на него — все звери как звери, а он в сумке детей вынашивает!..

Нет, наверное. Ведь это не 'чудачества', не причуды природы, а определенный уровень организации. Такие животные действительно уникальны, и замечательны они уже одним фактом своего существования.

И 'чудаки', в моем понимании, — это те животные, которые, не поднимаясь на новую эволюционную ступень, приобрели необычные, частноприспособительные признаки, не свойственные их собратьям.

Пожалуйста, и среди сумчатых полным-полно 'чудаков', но 'чудаков' сравнительно с другими двуутробками, а не с плацентарными зверями.

Вот поэтому и рассказать хочется не о традиционных утконосе и кенгуру, а о животных, чуть менее прославленных, но замечательных своей непохожестью на ближайших родичей. И ещё — вызовом нашему с нами 'здравому' смыслу.

Когда знакомишься с фактами поведения сорных кур, невольно возникает навязчивая идея — тут что-то не то. Ну, в самом деле, легко разве свыкнуться с мыслью, что в общем-то небольшая невзрачная 'курочка' способна соорудить целый курган метров этак пятнадцать в диаметре и в два человеческих роста высотой?

Не верится? Впрочем, не вы первые. Когда доминиканский монах Наваретт, посетивший некоторые острова Океании, рассказывал об этих и прочих вещах, на него смотрели с недоверием и даже подозрением.

Но развитие биологии показало: ещё тогда стоило прислушаться к путешествовавшему миссионеру. Ибо в увиденном и описанном была и правда. И это несмотря на то, что науке до сих пор ещё не просто объяснить целесообразность ухищрений, к которым прибегают эти самые сорные, или, как их ещё называют, большеногие, куры.

А в общих чертах происходит следующее. Вместо того чтобы строить приличные, хорошо укомплектованные гнезда и спокойно, вдали от мирской суеты насиживать яйца, сорные куры с заслуживающим уважение энтузиазмом начинают сгребать в кучу землю, песок, гумус, листья и прочий мусор. Образуется холмик.

Мусор, естественно, начинает гнить. Этого-то курам и надо. Когда температура становится, по их мнению, оптимальной, примерно 33 градуса по Цельсию, они вырывают в воздвигнутой мусорной пирамиде норы или ниши и откладывают туда свои крупные яйца. В течение всего времени, пока яйца покоятся среди мусора, птицы суетятся вокруг кургана. Что-то приносят, что-то уносят. Сгнивший мусор, то есть уже отработанное топливо, выгребают. Свеженький подносят.

Но вот из яиц вылупляются птенцы. Они, как правило, уже совершенно оперенные. Вылезают из мусора без всякой помощи родителей и тут же разбегаются в стороны.

Конечно, курганы, сооружаемые птицами разных родов сорных кур, различаются по форме, размерам и стройматериалам. Варьируют эти параметры и в зависимости от погоды или местоположения кучи. Время строительства тоже разное.

Мегапод (в переводе — 'большеног') может, например, трудиться над своим инкубатором на протяжении нескольких лет. Для работ мобилизуется даже прекрасная половина. Нередко пары объединяются в своеобразные строительные концерны, стаскивая мусор в одну общую кучу.

А глазчатая сорная курица — лейпоа — строит в одиночку. Причём этой сугубо мужской работой занимается исключительно петух. И дел у него, следовательно, побольше, чем у бригады мегаподов. К тому же если большеноги могут себе позволить сгребать мусор несколько лет кряду, то у бедняги лейпоа график работ куда напряженнее. Работа с апреля по январь — двухмесячный отдых; снова 10 месяцев строительной суеты — снова отдых, и так далее. Каждый год приходится строить лейпоа новый мусорный памятник.

Где-то в середине строительства — в августе или сентябре — петух подпускает к своей постройке курицу, удалив предварительно с верхушки два кубометра стройматериала. Прижмет снесённое яйцо так, чтобы стояло оно вертикально тупым концом вверх, и укроет сверху песком и свежим мусором.

После этого начинается, так сказать, период отделочных работ. Петух следит, чтобы температура вокруг яиц постоянно оставалась оптимальной. А для этого ему приходится быть все время в действии. Перекуров у петуха нет. С утра пробивает он в своем творении отдушины, выпуская лишнее тепло. Под вечер баррикадирует эти дыры новым мусором, дабы ночная прохлада не повредила яйцам. И все это не экскаватором, не лопатой, а своими двумя ногами, на которых и пальцев-то всего четыре.

Самое любопытное — вылупление птенцов. Выползают из кучи цыплята. А папа-петух вроде их и не видит. Не поможет даже выбраться и отряхнуться. Куда девался могучий родительский инстинкт, подстегивающий его десять месяцев подряд?

Бросает лейпоа свое произведение и тоже уходит. А с апреля у него новый трудовой сезон. Можно было бы, конечно, использовать уже построенную кучу, но пернатый архитектор никогда этого не делает. Почему — неясно. Очередная причуда природы, обходящаяся лейпоа десятками кубометров перерытого мусора.

У всех сорных кур — мегаподов, лейпоа, телегаллов, малео — есть какие-то терморецепторы для регулирования температуры в инкубаторе. Считается, что у некоторых птиц они находятся на нижней, неоперенной стороне крыльев, например у телегаллов. А труженик лейпоа втыкает голову в песок и ощущает тепло клювом. Может, рецепторы у него где-то на языке или нёбе?

Словом, поистине на титанический труд подрядились австралийские куры в процессе эволюции. Вроде бы куда как проще — отсиди себе на яйцах тихонечко пару недель и забот не знай. А они кубометры ворочают…

Но это, конечно, с наших человеческих позиций. Сами сорные куры не жалуются. Они работают. А нам остается только удивляться и чуть-чуть завидовать — представляете, что бы мог осуществить человек, обладай он трудолюбием и работоспособностью лейпоа!

Не менее талантливые архитекторы и другие австралийские пернатые — шалашники, например. Этим и другим своим названием — беседочники — обязаны они необычному умению мастерить из окружающих предметов различные причудливые сооружения. Сорные куры по сравнению с ними жалкие чернорабочие. А шалашники — птицы со вкусом. Постройки их, выражаясь современным языком, выполнены по индивидуальным проектам. Да ещё и с излишествами.

А ведётся строительство следующим образом. Среди невысоких кустов, на полянах и в других местах, на птичий вкус подходящих, выкладывают самцы шалашников платформы из прутиков. На расстоянии около полуметра в землю втыкают (или как-нибудь иначе укрепляют) другие прутики, более длинные. Верхние концы их пригибают навстречу друг другу, формируя нечто вроде двускатной крыши. В заключение изящная